капали в тарелку.
— Впер-вы-ые приходится есть карри с день-гаа-ми.
Анэмонэ вышла из ресторана. Обернувшись, она увидела, как двое
мужчин заливаются смехом, тыча пальцами в купюры.
Она прошла мимо автостоянки, забитой грузовиками. Те двое за ней не
пошли. Анэмонэ села в свою машину и нажала педаль, но оказалось, что
бензин кончился, пришлось заправляться. Примерно через час она
услышала новую песню Хаси: «Я свел тебя с ума, и ты знаешь, что наш
роман только начинается. Я свел тебя с ума».
Солнце поднималось все выше, и отблески мерцали на поверхности
дороги. Когда Анэмонэ доставала из сумочки солнечные очки, сзади
послышался гудок. Анэмонэ удивленно посмотрела в зеркало заднего вида
и обнаружила, что почти вплотную за ней едет трейлер. Он был такой
огромный, что ей не удалось разглядеть лицо водителя. Видна была только
решетка бампера. Анэмонэ нажала на газ. Теперь она разглядела лица
сидевших в трейлере: двое из ресторана. Лысый сжимал в руках руль.
Голова у него была перевязана, рубашка в крови. Анэмонэ опустила
стекло и дала знак проезжать. В ответ раздалось мощное, напоминающее
насмешку, гудение клаксона. Расстояние между машинами уменьшилось.
— Успокойся, — сказала она себе, — не то на следующем подъеме
«бронко» потеряет управление и во что-нибудь врежется.
Долгий спуск казался ей бесконечным. Она понятия не имела, что
задумали те двое, но решила, что безопаснее ехать помедленней и снизила
скорость до тридцати километров. Трейлер тоже притормозил, теперь
дистанция между ними была метров в сто. Некоторое время они ехали на
таком расстоянии, потом трейлер начал постепенно увеличивать скорость.
Анэмонэ нажала на газ, но слишком поздно: они с улюлюканьем и громким
гудением пронеслись мимо, успев зацепить крыло ее машины. От удара она
выпустила руль, потом снова схватила его, вывернула влево и
одновременно нажала на тормоз. Машину развернуло, и тут же раздался
скрежет о бетонные плиты. Сжав зубы, Анэмонэ повернула руль, чтобы
выехать на проезжую часть, но посмотрев в зеркальце заднего вида, закричала:
— Гариба!
Багажник был открыт, крокодила в нем не было. Анэмонэ резко нажала
на тормоза, развернулась и поехала по автостраде в обратную сторону.
Наконец Анэмонэ выбралась из машины и с криком побежала по
автостраде: она увидела Гарибу, лежащего на спине прямо посреди дороги.
Мимо, сотрясая землю, несся поток автомобилей. Когда она подошла, крокодил, онемевший от удара и холода, совершенно неподвижно лежал на
белой разделительной полосе.
— Гариба! — закричала она, и он слегка качнул хвостом.
— Ничего страшного, Гариба, ничего страшного, — бормотала она.
Кожа у него была жесткой, и весил он под тонну.
Что ей теперь делать? Она продолжала звать его, и Гариба крутил
хвостом, пытаясь подняться. Изогнув бледный морщинистый живот, он
сучил лапами по воздуху, чтобы найти какую-нибудь точку опоры и
перевернуться. Проезжавшие автомобили огибали неожиданную преграду.
Крокодил поджал хвост и изогнулся, как ярмарочный борец. На боку у него
зияла рана, из нее сочилась кровь. Он высоко поднимал хвост и бил им по
асфальту, пытаясь перевернуться. После нескольких безуспешных попыток