кустов, растущих у обочины. Должно быть, почувствовал запах травы, а
автострада, содрогавшаяся от проносящихся машин, его пугала. В воздухе
стоял запах бензина.
Анэмонэ присела на обочине, и вдруг ее пронзило непонятное чувство
при виде несчастного животного, которое медленно пыталось сползти с
автострады и скрыться в кустарнике. Это чувство пронзило ее от подошв
до самой макушки, и она задрожала. «Как было бы здорово, — подумала
она вдруг, — если бы сейчас пошел дождь». Ей было невыносимо смотреть
на чистое, голубое полуденное небо над головой. Трейлеров становилось
все больше. Каждый из них, проносясь мимо, обдавал
Анэмонэ порывами ветра, и она вскрикивала, потому что боялась
трейлеров. Ей показалось, будто она превратилась в муравья и сейчас что-
то огромное, гораздо большее, чем трейлер, раздавит ее. Она заплакала:
— Мамочка, помоги!
Вдруг с другой стороны автострады она услышала громкий удар и
увидела взлетевшее в небо тело Гарибы. Еще в воздухе крокодил
развалился пополам. Голова его упала в кусты, а тело снова взлетело в
воздух, подброшенное очередным проезжающим трейлером. Кровь из
останков крокодила вытекала на автостраду ровными струйками.
ГЛАВА 21
На крыше фургона, в котором ехали четверо новых заключенных и два
охранника, лежал шест из фибергласса. Охранники обсуждали рыбалку в
последний выходной, когда им удалось поймать с дюжину форелей.
— Послушай, вертухай, — вдруг заговорил один из арестантов с
напомаженными волосами. Охранники прервали беседу и с недовольным
видом уставились на парнишку. — Извини, что обозвал тебя вертухаем. Мы
привыкли так называть наших воспитателей в колонии. Неужели и в
тюрьме примешивают к рису ячмень? Дело в том, что я на дух не выношу
запаха ячменя.
Охранники переглянулись и расхохотались. Парень с напомаженными
волосами тоже засмеялся, но потупился, когда охранники, не произнеся ни
слова, отвернулись от него.
На площадке перед входом в исправительную колонию возвышалось
несколько пальм, среди которых стояла бронзовая скульптура двух мужчин
с молотами в руках, с высеченной на постаменте надписью: «Памятник
надежде». Двор был тщательно выметен, и хотя в здании было очень мало
окон, тюрьма вполне могла сойти за провинциальный заводик. Когда
молодые люди уже собирались войти в здание, один из охранников
протянул руку к фиберглассовому шесту, который Кику держал в руке.
— Куваяма, я оставлю это у себя. Не забудь отметить в описи, понял?
Кику кивнул.
— Почему не отвечаешь, Куваяма?
— Я все понял, — тихим голосом ответил Кику. Четверо новых
заключенных прошли в здание.
— Вам не кажется, что оно напоминает больницу? — пробормотал
парень с напомаженными волосами, но никто на его слова не отреагировал.
Под присмотром охранников они поднялись по лестнице и оказались
перед дверью с табличкой «Начальник тюрьмы». В большой, ярко
освещенной комнате на диване сидели трое. Худой мужчина в очках и