было невозможно. Туалеты и питьевая вода находились вне камер, и
страдающим от жажды или желающим справить нужду приходилось ждать,
пока надзиратель будет совершать обход, чтобы испросить у него
разрешение.
Новичкам предстояло пройти несколько тестов, и в промежутках
между ними они содержались в одиночных камерах. Сквозь глухие стены
не проникало ни звука, ни света, ни запаха, отчего заключенные нередко
страдали
от
клаустрофобии.
Тюремная
администрация
одобряла
содержание в камерах-одиночках, поскольку оно вызывает у заключенных
желание жить в коллективе, а надзирателям помогает определить
особенности характера каждого новичка. Оно считалось обязательным
перед переводом в общую камеру. Поскольку разговаривать с другими
запрещалось, каждый заключенный отыскивал какие-то свои методы снять
нервное напряжение — посредством медитации, физических упражнений,
глубокого дыхания, мастурбации, но вскоре старался попасть в какую-
нибудь группу, приступить к профессиональному обучению или к занятиям
в кружке, чтобы как-то убить время. Те, кого пребывание в одиночестве не
тяготило, попадали в специальный список нуждающихся в осмотре
психиатра.
Кику оказался в их числе: ему нравилось одиночество. Он целыми
днями сидел, прислонившись спиной к стене, ничуть не смущаясь
надзирателей. По ночам его рыдания будили охранников, но, если не
считать одолевавших его кошмаров, он оставался совершенно безучастным.
Он избегал общения, его ничто не интересовало, он послушно подчинялся
приказам, казалось, все ему безразлично и он не желает принимать
собственных решений. Когда инструктор, занимающийся проблемами
адаптации, спрашивал его: «Куваяма, чем бы ты хотел заняться?», он не
отвечал ничего конкретного, а если тот продолжал выяснять, не поднимая
головы тихо говорил: «Всем, чем вам угодно». Обследовавший его
психиатр пришел к выводу, что шок после произошедшей трагедии еще не
прошел. «Иными словами, я не могу точно обрисовать то состояние, в
котором он пребывает после убийства матери. Он использует камеру-
одиночку как спасительное средство».
По прибытии в тюрьму каждый заключенный должен был пройти
полный медицинский осмотр, измерение роста, зрения, слуха и рентген.
Потом его ожидал индивидуальный тест, чтобы определить его
профессиональные склонности. Но в сложных психологических случаях,
как, например, с Кику, окончательное решение переносилось на шесть
месяцев, и в течение этого времени он был обязан подчиняться тюремному
распорядку. Кику приставили помогать на кухне, и ему приходилось
ежедневно вставать в четыре утра, на два часа раньше остальных, чтобы
готовить завтрак.
После одиночки Кику перевели в общую камеру, где содержались те, кто, как и он, работали на кухне. Там он снова встретил Яманэ — парня с
гладким, напоминающим маску лицом. Кику и Яманэ, войдя в камеру, опустились на колени, чтобы вежливо приветствовать четырех своих