лягушку к микрофону Хаси и сдавил ей шею, чтобы она заквакала. — Так
уже гораздо лучше! Она их прикончит! Прислушайся, Хаси, у нее голос
лучше, чем у тебя!
Из пасти лягушки потекла зеленая слюна. Симода отвернулся и ждал,
пока Мацуяма уберет лягушку от микрофона.
— Хаси, я вовсе не считаю, что ты плохо поешь. Ты поешь так, что дух
захватывает, ты умеешь создавать необычную атмосферу, но те, кто тебя
слушает, оказываются в безвоздушном пространстве, и им начинает
казаться, что они спят средь бела дня. Это потому, что они погружаются в
обрывки своих давних воспоминаний. Ты первоклассный певец, но ты
вторгаешься в умы людей, будоражишь, как наркотик, их нервы,
исключительно ради того, чтобы остаться на высоте. Но для того, чтобы
удержать слушателей, одного наркотика недостаточно. Нужна бомба,
которая в несколько секунд разнесет вызванные тобой грезы. И этой
бомбой должен быть только ты. Независимо от того, как громко Симода
будет лупить по барабанам, я наяривать на гитаре, а Китами дуть в дудку, твой голос не должен быть слабым, твой голос должен быть воплем, а не
младенческим хныканьем.
Закончив свою речь, Мацуяма отворил окно и вышвырнул лягушку.
— Послушай, Хаси, во время выступлений ты не на высоте, но и мы
тоже играем не ахти как, и это приводит меня в ярость. Даже если мы
разденемся догола, сдерем с себя кожу и срежем все мясо, от тебя ничего не
останется, будет только пластиковый каркас. Помните, та певичка, которая
вопила, просто заходилась на сцене? Наверное, в детстве мать переносила
ее на спине через реку глубокой ночью, а старший брат поскользнулся, и
она увидела, как он тонет. Должно быть, он поскользнулся на водорослях и
не мог выбраться на поверхность. Когда она сказала об этом матери, из
воды торчала только его рука. Но мать была еле жива от усталости и не
понимала, что кричит ей дочь, которая видела, как удаляется рука брата по
мере того, как они идут вперед. Сестра навсегда запомнила этот крик, он
отпечатался в памяти, и когда теперь она поет, это выражается в ее
рычании. Я понимаю, что на такое не способен, но ты-то способен
произвести такие звуки? Разис ты не вопил, когда тебя заперли в камере
хранения?
Хаси вдруг захотелось услышать тот звук, который они с Кику
слышали, когда находились в отсеках камеры хранения.
— Дело совсем не в этом, — вторгся Токумару, — ты все усложняешь.
Причина довольно простая: у Хаси слишком слащавый голос.
— А что, если я сделаюсь более грубым и менее слащавым? —
спросил Хаси, обводя взглядом всех членов группы.
— Ничего у тебя не выйдет, — сказал Симода. — Одна немецкая
певица уже пыталась. Она рассчитывала сделать свой голос глухим и
хрипловатым и согласилась на операцию голосовых связок. У нее
действительно появился великолепный голос, но это продолжалось всего
два года. А потом голос вообще пропал, осталось только слабое визжание.
Понимаешь, голосовые связки — это наследственное, при помощи
тренировки их можно укрепить, но требуются годы, чтобы обрести голос
судьи в борьбе сумо или певца из группы «Би Джиз».
— Значит, причиной всему мой голос? — спросил Хаси у Токумару.
Тот убрал аккордеон в футляр, закурил сигарету и покачал головой.