друга игрушечный самолет и время от времени ее толкали.
Старушка приподняла с глаза повязку, протерла его тампоном и
сказала, обращаясь к Анэмонэ:
— Ты приятно пахнешь, малышка! — На тампоне виднелись следы
гноя. — От тебя пахнет молоком. Наверное, у твоих родителей молочная
ферма?
Анэмонэ понюхала свои ладони.
— Нет, — сказала старушка, — ты уже пропиталась молочным
запахом и потому его не ощущаешь. А где находится ваша ферма?
— Я работаю в кондитерской, рядом с универмагом, — сказала
Анэмонэ.
Старушка поправила шапочку и швырнула грязный тампон в урну.
При виде воспаленной кожи под повязкой Анэмонэ вспомнился несчастный
Га-риба на автостраде. После допроса полицейские выдали ей то, что от
него осталось, но ни один из ближайших крематориев не согласился
принять ее пакеты с останками крокодила. Автомобиль был так испачкан, что им невозможно было пользоваться, поэтому Анэмонэ отогнала его на
свалку, упаковала свою одежду и акваланг, чтобы отправить их отдельно, а
сама купила билет на ближайший поезд в северном направлении. Сразу же
после отправления поезда пластиковые пакеты начали протекать. Из них
сочились кровь и слизь, и Анэмонэ ничего не оставалось, как выйти на
следующей же остановке, прежде чем явится контролер и обнаружит все
это безобразие. Пришлось взять такси до Аомори и швырнуть пакеты с
останками крокодила с пирса. На пароме от Аомори до Хакодатэ ей
попалась статья в газете, от которой она поперхнулась: «Гигантский
крокодил на автостраде».
Анэмонэ остановилась в гостинице в Хакодатэ, но была так
встревожена, что не могла заснуть, и на следующий же день заказала билет
до Токио. Она понимала, что ей все равно не позволят снова увидеться с
Кику, поэтому лучше отправиться прямо домой. Но по дороге в аэропорт, когда ее такси мчалось мимо темной серой стены и водитель сказал, что это
Исправительный центр несовершеннолетних, она попросила ее высадить.
Она долго бродила вокруг тюрьмы, за стенами которой находился
Кику с поникшими плечами и понурой головой. Она решила остаться здесь
еще хотя бы на один день.
Анэмонэ с дрожью подошла к охраннику у ворот и попросила его о
внеочередной встрече с заключенным. Охранник объяснил, что она должна
обратиться к начальству тюрьмы, и она, сжавшись в комок, нырнула в
слабоосвещенное помещение. В коридоре ей повстречался заключенный,
который выносил ведро с нечистотами. Он остановился и пристально
посмотрел на нее, его бритая голова слабо поблескивала при тусклом свете.
— Ты чего здесь торчишь? — рявкнул охранник, и заключенный
немедленно удалился.
Чиновник в голубой форме тщательно осмотрел Анэмонэ, ее
китайские тапочки, кожаные бриджи и длинные алые ногти на ногах, после
чего спросил:
— Если я не ошибаюсь, в настоящее время у вас нет ни определенного
занятия, ни постоянного места жительства. — От его куртки воняло
потом. — Мы могли бы позволить вам свидание при условии, что вы его
ближайшая родственница.
— Вы имеете в виду, если бы у меня была работа и постоянное место