— Своими песнями я хочу спасти мир, — провозгласил он. — Моя
миссия состоит в том, чтобы помочь голодным, больным и страждущим, которые уже не понимают, что им нужно.
Хаси выплескивал такого рода слова перед каждым концертом. Он
признавался, что нередко чувствует себя опустошенным и тогда ему
необходимо подзарядить батареи. Для этого имелись разные способы, в том
числе сегодняшний: нести чушь перед толпой журналистов, напрашиваясь
на идиотские вопросы.
— Правда ли, что вы считаете свою музыку предназначенной не
только для того, чтобы будоражить японских подростков, но и для спасения
умирающих от голода людей?
Хаси со сверкающими глазами расхаживал по комнате, вокруг него
вились два гримера, стараясь смазать гелем его непокорные волосы.
— Ваша музыка является своего рода религией? — спрашивал какой-
то журналист перед двумя направленными на Хаси видеокамерами,
стараясь крупным планом снять его фирменные кожаные туфли.
На дальнем плане Китами вовсю наяривал на саксофоне.
— Мне кажется, вы пытаетесь выдать свою музыку за религию, —
настаивал журналист. — Можно ли так считать?
В этот момент из транслятора раздался голос Нива, оповещающей о
том, что до начала представления осталось пять минут. Она успокоила, что
сегодня перед входом будет дежурить пятьдесят охранников, поэтому такие
буйства и беспорядки, как в прошлый раз, исключены. Мацуяма разбил
бокал с шампанским об пол и пригладил мокрой расческой свои блестящие
волосы.
— Религия? Ни в коем случае, — сказал Хаси. — Скорее что-то вроде
взрыва на станции метро, когда трупы разлетаются во все стороны, а чья-то
задница свисает с киоска, как слива с дерева.
Хаси ускорил шаг.
— Вы утверждаете, что спасение возможно только через террор? —
спросил другой журналист, хлопнув Хаси по плечу, чтобы привлечь его
внимание.
— Не прикасайтесь ко мне, — завопил Хаси. Оттолкнув журналиста,
он бросился к Мацуяма, вырвал у того кусок торта и с силой швырнул его в
зеркало. Кусочки крема разлетелись по всей комнате.
Раздался звонок: пора на сцену.
— Хватит, пошли! — завопил Тору, обматывая шею капроновым
шарфом. Китами остановился, чтобы глотнуть коки. Все бросились за
Хаси.
В первые дни после начала их выступлений в газетах по всей стране
были напечатаны такого рода рецензии:
Никого не удивляет дурной вкус рок-групп, но нынешние гастроли
Хаси и его музыкантов достигли невиданных высот. Не хватает слов
описать, что там творится, но читатель может представить себе тризну, где
все упиваются в доску, выставляют себя полными идиотами, после чего
каются в развязном поведении. Концерт начинается яростным соло на
барабанах и продолжается бесконечными песнями Хаси, представляющими
собой модификации таких шлягеров, как «Встретимся в Юракутё» и
«Люблю тебя больше всех». Исполняя эти и другие песни под слабый
заунывный аккомпанемент, приглаженный звук и ударные в роли