по сцене, самым непристойным образом кувыркается и пытается привлечь
внимание зрителей к своей «пляске смерти».
Самое удивительное, а то и шокирующее в концерте — то, как
изменился голос Хаси с тех пор, как два месяца назад появился его
последний альбом «Остров Ио». Голос певца с того альбома напоминал
голос юного певчего, изгнанного из церковного хора, а теперь, во время
гастролей, он звучит как рычание тюленя в брачный период. Этот, так
сказать, «новый» голос Хаси прилипает к вам, как липкая пленка, и не
отстает даже после того, как вы приняли горячий душ.. Мы спросили Хаси,
как ему удалось изменить звучание, но он не захотел отвечать на наш.
вопрос серьезно и сказал, что отстриг себе кончик языка ножницами.
Говорят, во время процессов над ведьмами, чтобы добиться у жертв
признания, палачи вливали им в уши кипящий бараний жир. Именно таким
образом Хаси со своими музыкантами пытались воздействовать на
аудиторию. Ритмические пассажи шли бесконечной чередой, потом
подключался аккордеон, который в сопровождении монотонного бренчания
гитары и саксофона выдавал заунывные мелодии. Когда Хаси пел, он
входил в образ маргинала-подростка и одновременно старого шарманщика,
протягивающего прохожим шляпу для сбора подаяния, увиливающего на
автостраде от визжащих машин и бегущего прочь от взорванного
небоскреба.
Каждое свое выступление Хаси начинал трогательным блюзом о
любви и дожде: «Пока я тебя жду, на меня капает дождь. Надеюсь, ты не
промокнешь. Я буду ждать тебя в кафе рядом с небоскребом». Это была
песня слепого пианиста, а дело происходило как бы в Лондоне в годы
войны, между бомбежками. Под ударник, имитирующий бомбардировку,
Хаси посылал в уши своих слушателей страх, но не страх перед
воздушными налетами, а страх поддаться своим инстинктам, рухнуть в
бездну, когда взрывы бомб озаряют ночь, страх совершить нечто
немыслимое — изнасиловать и убить сидящую рядом девушку или
поджечь соседние кресла. Стоило Хаси начать петь, как этот страх
всплывал в его мозгу, а когда он укоренялся в головах слушателей, Хаси
начинал петь по-настоящему, издавать пронзительные вопли, выдирать
крики из-под собственной кожи, отчего в его ушах закипал бараний жир и
сочился наружу через глаза, нос и рот. И тогда в зале все до единого
поднимались и завороженно взирали на сцену, словно Хаси был
гипнотизером. Гигантская распотрошенная свинья, словно живая, кружила
под куполом. Ее вываливающиеся внутренности пульсировали в ритме бас-
гитары, кровоточащие алые вены и мясо напоминали бушующий океан, но
не тот океан, где резвятся ангельские рыбки, а тот, куда в момент
Сотворения Мира падают раскаленные метеориты, где бурлит лава
подводных вулканов.
— …Сюда! — приказал Хаси. — К моим ногам! — завыл он. — Ты
еще недостаточно безумен, еще многого не знаешь, тебе кажется, что ты
все понимаешь, но ты жестоко заблуждаешься, раскрой же уши, пусть туда
вольется кипящий жир, и твое тело будет подрагивать на предрассветных
рельсах, заваленных трупами бездомных собак, чьи внутренности дрожат
на ветру, пусть приходящий поезд взорвется, не успев тебя раздавить, но не
волнуйся, из разбитых окон будут выглядывать девчонки с накрученными