металлические пломбы, свидетельствующие о недавнем визите инспектора.
В почтовом ящике лежало извещение о прекращении водоснабжения.
Значит, Куваяма здесь, и у него можно спросить, куда делся Милки. Дверь
была не заперта, но когда Хаси открыл ее, ему в нос ударила такая вонь, что
голова пошла кругом. Пахло нечистотами и спиртным. Прихожая была
забита пустыми бутылками из-под виски и водки. Из комнаты послышался
кашель.
— Кто там? — раздался голос Куваяма.
— Это я, — ответил Хаси.
Какой-то миг стояла тишина, потом появился Куваяма. Вытащив из
одного уха наушник, он спросил:
— Хаси? Неужели ты? — Хаси кивнул, и маленький радиоприемник
выпал из руки Куваяма. — Только что о тебе говорили по радио. Юмэмару
говорил. Вы с ним друзья?
— Кто такой Юмэмару? — спросил Хаси.
— Молодой юморист. Ты с ним знаком?
— Первый раз слышу.
— Да ладно, какая разница! Входи же! Чего там стоишь?
Куваяма подобрал с пола радио, выключил его, потом взял Хаси под
руку и провел в дом.
— А где Милки? — спросил Хаси, но Куваяма ничего не ответил.
— Я стал плохо видеть, — сказал он невпопад. — Дневной свет режет
мне глаза. — В комнате горела тусклая лампочка, которая едва рассеивала
мрак. — Тебе темно? Можно прибавить свету. За меня не беспокойся, я
надену вот это, — сказал он, надевая защитные очки сварщика, и включил
свет.
Теперь Хаси смог разглядеть обстановку. Постель Куваяма была
разложена во внутренней комнате, а на семейном алтаре в гостиной стояли
поминальные таблички в память Кадзуё.
— В последнее время дела мои шли из рук вон плохо, и поскольку я
получаю пенсию, то решил закрыть мастерскую. Пресс уже ничего не
приносил, и я с ним расстался… А как раз позавчера ходил взглянуть на
могилу твоей матери. Клянусь, именно поэтому ты здесь и объявился, это
она призвала тебя.
— Куда делся Милки? — перебил его Хаси.
— Я его отдал.
— Кому?
— Одному парню, он работает сторожем, внизу, на соляном заводе. Он
сказал, что ему нужна сторожевая собака, вот я и отдал. — Скинув
потертый пиджак и легкое кимоно, Куваяма достал из ящика рубашку и
брюки и начал одеваться. — Ты посиди тут минутку. Я схожу куплю кое-
что и скоро вернусь.
Сказав это, он скрылся за дверью. Хаси взгляда не мог оторвать от
старой одежды. Он вытащил из ящика несколько вещей: оставшиеся в его
памяти костюмчики — рубашечки и штанишки — всех по два. Чтобы не
расстраивать детей, Кадзуё покупала им одинаковую одежду: две летних
рубашечки с парусниками, две клетчатых кофты, две пары шорт — одни с
большой заплатой сзади, — в этих шортах они были в тот день, когда на
них напали собаки.