начинались практические. В прежние времена это означало ловлю рыбы на
искусственную приманку, но после того, как четыре года назад произошел
резкий спад добычи, судно «Юё-мару» перешло на массовые захоронения в
море. Это вовсе не означало опускание в воду завернутых в саваны тел.
Нет, тела предварительно кремировали на берегу, а прах помещали в
свинцовые урны, которые и сбрасывали за борт. Эта услуга
предоставлялась тем, у кого не было средств оплатить участок на
кладбище. Для исполнения этой функции, помимо капитана, старшего
механика, двух охранников и инспектора Тадакоро, на судне присутствовал
еще один человек: тюремный капеллан.
Урны с выгравированными на них номерами и именами умерших
загружались на судно еще в доке. Их устанавливали плотно, одна на
другую. Затем судно выходило в море и направлялось к мысу Охана, низко
оседая под тяжестью свинцового груза. У мыса находилось Общественное
морское кладбище, состоявшее из маленького домика сторожа на берегу и
огражденной желтыми канатами территории на воде. Канаты были
привязаны к четырем буям с надписью: «Лица, вторгшиеся на отмеченную
территорию или бросающие без разрешения предметы в воду, будут
наказаны в соответствии с муниципальным законом».
Получив разрешение у сторожа, судно вошло на территорию
кладбища, где Эда отдал приказ бросить якорь. Надев дождевики, курсанты
начали выносить урны из трюма. Каждый выносил по одной урне, ставил
ее у ног, складывал ладони, имитируя краткую молитву, и бросал урну в
воду. Священник между тем читал настоящие молитвы, желая умершим
покоиться с миром под шум волн, глас самого Господа, в материнских
объятиях моря, освещенного светом рая.
Кику соревновался со своими друзьями, кто дальше кинет урну —
нечто вроде толкания ядра в воду. Победителем, разумеется, оказался
Яманэ. Стеклянная поверхность моря всасывала капли дождя, и все вокруг
было серым: небо, гавань в отдалении, наплывающий туман, дымок
благовоний, зажженных охранниками, плащи заключенных, тяжелые
урны… Эту серую картину нарушали лишь белые всплески, производимые
урнами, прежде чем они исчезали в морской пучине.
Когда все урны были утоплены и охранники бросили им вслед цветы,
капитан лающим голосом принялся отдавать команды:
— Отправляемся домой! Включить машины! По местам, салаги!
Кику и Накакура поспешили на нос поднимать якорь. Судно миновало
морское кладбище и взяло курс на гавань.
Когда они подходили к гавани, Кику стоял на палубе и смотрел на мол,
тянувшийся вдоль противоположного берега. Неожиданно он сделал
легкий взмах рукой, однако стоявший рядом Накакура его заметил.
— Что ты увидел? Кику выставил мизинец.
— Женщина? Кику кивнул.
— Красный зонтик?
Кику вновь махнул рукой, и Накакура тоже. Женщина на берегу
смотрела на них в бинокль.
— Значит, твоя девчонка в Хакодатэ?
В этот момент к ним подошли Хаяси и Яманэ. Они тащили старые
покрышки, которые вешают на борт, чтобы защитить корпус при