ухмыляясь,
сообщила,
что
бабушка
погибла
в
автокатастрофе, но, «к счастью», у нее была страховка, благодаря которой
мать сумела съездить со своим новым дружком на Гавайи. Накакура, опустив голову, объяснил, что единственной целью его побега было
убийство матери. Услышав это, Кику с трудом сдержался, чтобы не ударить
его. «Из-за тебя, идиот, — подумал он, — сорвался мой побег. Другого
шанса не будет. Теперь нас будут стеречь, как коршуны».
«Юё-мару» на большой скорости шел к Хакодатэ. Причиной спешки
было не столько опоздание, сколько тайфун, который, вместо того чтобы
стихнуть в районе Окинавы, изменил направление движения. Судовой
радист постоянно передавал последние метеосводки. Капитан Эда был
настроен на то, чтобы, несмотря на опоздание с выходом, вовремя достичь
намеченного порта, ибо с той командой, что была на борту, не всякий порт
мог дать ему пристанище.
Ливень еще не начался, и от тяжелых туч стало душнее и жарче.
Низкое небо напоминало огромную металлическую крышку, покрытую
ржавчиной и не способную отражать свет. Первым признаком
надвигающегося
шторма
был
вспенивший
волны
ветер,
словно
ворвавшийся в узкое пространство между тучами и морем. Сначала
согретый жарким воздухом ветер казался теплым и ласковым, но вскоре
резко усилился, чуть не сорвал флаги, подхватил сохшие на палубе робы и
швырнул их на корму. Когда ветер на мгновение стих, курсанты
почувствовали первые признаки морской болезни — казалось, что липкий
кожный зуд просачивается внутрь их тел.
Из-за усилившегося ветра капитан, впервые за все путешествие, сам
встал за штурвал. Сзади на них стремительно надвигалась свинцовая стена.
Шквал настиг их, и корабль резко накренился. Море покрылось белой
пеной.
Начался ливень. Он лил откуда-то сбоку, проникал под дождевики,
вымочил всех до нитки. Казалось, ливень бичевал людей по голой коже.
Всякий раз, когда судно взлетало на высокой волне, у Кику немела шея.
Капитан отдал приказ приготовить якорь. Первый помощник велел
курсантам спуститься вниз. В трюме они увидели Накакура, который, обхватив грудь руками, со стоном катался по полу. Вонь блевотины ударила
им в ноздри. Курсантам было приказано лечь на койки и привязаться к ним,
но сильная качка мешала забраться на койку. При очередном сильном крене
один из курсантов поскользнулся на блевотине Накакура и упал. Горячий
тяжелый воздух врывался в люк. Кику крепко ухватился за койку и
попытался на чем-нибудь сосредоточиться.
Дыхание пятнадцати набившихся в тюремный отсек курсантов скоро