схватился за него, огромная волна накрыла судно. Кику и Накакура успели
ухватиться за поручень, хотя на миг показалось, что им конец, а парня с
затонувшего судна той же волной выбросило на палубу. Кику зацепил его
крюком за воротник и подтянул к себе. Парень был весь в крови и без
сознания. Он оказался иностранцем.
— Браконьеры, — проворчал Накакура, вглядевшись в лицо
матроса. — Судя по внешности, откуда-то из Юго-Восточной Азии.
Обшарив матроса, Накакура обнаружил, что тяжелый выпуклый
предмет в боковом кармане его камуфляжных штанов не что иное, как
пистолет.
Стояла кромешная тьма, в которой виднелись лишь огни сигнальных
буев у входа в гавань Исиномаки и мерцающий свет маяка на отдаленном
мысе. На пирсе стояли еще два прожектора, но тайфун уже добрался до них
и разбил стекла, осколки которых сначала валялись на бетоне, а потом были
смыты мощной волной и унесены в море. Весь остальной городок был
словно окрашен в черный цвет.
Когда судно «Юё-мару» пришвартовалось к берегу, появились четверо
полицейских в тяжелых синих дождевиках. За ними толпились работники
рыболовецкого кооператива. Инспектор из службы надзора сошел на берег,
чтобы обсудить условия размещения курсантов, и долго совещался с
полицейскими. Телефонная линия в городке была оборвана, переговоры
велись по рации. Положение усугублялось тем, что помещение
полицейского участка уже заняли пережидающие шторм рыбаки, а
директор начальной школы размещать у себя уголовников категорически
отказался. Единственным местом, которое смогли предложить городские
власти, оказался склад на рыбном рынке. Слова инспектора о том, что
государство несет ответственность за этих людей и что они заслуживают
лучшего обращения, остались без внимания. Пока шли переговоры, «эти
люди» сидели под замком в трюме. В конце концов было принято
компромиссное решение: инспектор согласился с тем, что курсанты будут
спать в рыбном складе на полу, но каждому из них выдадут смену одежды
и одеяло. Когда соглашение было достигнуто, инспектор попросил
поторопиться, ссылаясь на то, что его люди безумно устали, но местные
полицейские, которых оказалось всего четверо на весь городок, предпочли
подождать подкрепления из центра префектуры.
— Не забывайте, — сказал старший полицейский, — что речь идет не
только о ваших парнях. У вас на борту спасенные нелегалы, а их тоже
необходимо содержать под стражей.
С затонувшего браконьерского судна удалось спасти семерых: они
сбились в кучку в другом конце трюма, отчего в и без того тесном отсеке
невозможно было повернуться. Почти у каждого имелось то или иное
ранение. Рама, на которой крепились койки, не выдержала качки и тяжести
тел и рухнула, так что сидеть было не на чем — пока шли переговоры, заключенным пришлось стоять по колено в соленой воде, смешанной с
маслом и блевотиной. Судно бросило якорь и пришвартовалось, однако
качка, хотя и ослабшая, не прекращалась и по-прежнему была
невыносимой. Все меньше и меньше людей откликалось на доносившиеся
сверху подбадривающие слова капитана и охранников. Временами судно
сильно кренилось. Те, кто еще мог стоять на ногах, держались за остатки
коечной рамы, а обессилевшие просто валялись в грязном месиве на полу.