подъемниками, оставалось место, достаточное для того, чтобы все могли
улечься. Как только заключенные, подстелив под себя старые газеты, разместились, Кику заметил, что с Яманэ ручьями льет пот, а его кожа, обычно гладкая, как пластик, покрылась морщинами.
Лежа на полу и прислушиваясь к шуму ветра и дождя, которые,
казалось, не собирались прекращаться, Кику понял, что качка преследует
его и на складе. В темноте огромного помещения, освещенного лишь пятью
свечами, он ощущал, как море раскачивает его тело, внешняя оболочка
которого неподвижна, а внутренности перекатываются и выворачиваются.
Некоторое время спустя охранники принесли немного суси и горячий чай.
Их встретили радостными возгласами, и лишь Яманэ чувствовал себя так
плохо, что с трудом сделал один глоток. Кику же буквально проглотил
доставшиеся ему три порции суси.
— Странная вещь морская болезнь, правда? — сказал он Хаяси, и тот,
не переставая жевать, закивал в ответ.
— Как бы плохо тебе ни было, а жрать все равно хочется. Быть может,
морская болезнь отступает немного, если что-нибудь попадает в
желудок! — смеясь, сказал Хаяси.
— Хорошо, что ты в это веришь, — встрял На-какура, услышав их
разговор. — Если перестанешь есть, совсем загнешься.
Тут их внимание привлек Яманэ, который, согнувшись пополам,
сжимал руками голову. Они обменялись взволнованными взглядами.
Набив животы, парни вновь воодушевились и стали делиться
впечатлениями. Кто-то рассказывал о пробоине в машинном отделении, кто-то вспоминал блевотину в трюме, кто-то — подробности спасательных
работ. Вскоре к ним присоединился капитан. Дальнейшее обсуждение было
прервано тем, что внезапно отворились двери — не те низенькие, в детский
рост, через которые ввели заключенных, а главные, через которые на склад
въезжают грузовики, краны и другие машины — и в них ворвался ветер, подхватив с пола газеты и задув свечи. Вслед за ветром появился
серебристый автобус — без окон, но с большим прожектором на крыше.
Кику уже приходилось видеть такие — точь-в-точь такой стоял в аллее в
тот снежный вечер накануне Рождества.
Автобус сопровождали около десяти полицейских и столько же бойцов
Отряда по борьбе со стихийными бедствиями, в желтых касках и ярких
комбинезонах. Из толпы вышел человек в гражданском костюме, с
микрофоном в руках. За ним двигалась батарея телекамер. Еще один тип, с
виду продюсер, захотел поговорить с инспектором.
— Мы хотим записать интервью с заключенными, которые спасли
иностранных рыбаков, — сообщил он и добавил с оттенком угрозы: — У
нас есть разрешение из Исправительного центра несовершеннолетних
преступников в Хакодатэ.
Вскоре врубили свет, и глазам заключенных предстали внутренние
помещения склада, до сих пор скрытые мраком. Всех, кто принимал
участие в спасении, посадили спиной к телекамерам, которые показывали
только номера на спинах. Мужчина в костюме заговорил:
— Мы ведем репортаж со склада в порту Иси-номаки. Как уже
сообщалось, тайфун номер 12 устремился на север и вызвал серьезные
разрушения вдоль тихоокеанского побережья Центральной и Северной
Японии, что вызвало справедливую критику в адрес излишне
оптимистичных прогнозов Национального метеоуправления. Но на фоне
этого стихийного бедствия разыгралась довольно необычная, волнующая
человеческая драма, о которой мы и собираемся рассказать. Учебное судно,