гуще и походили уже на поле сверкающих помидоров или на
туберкулезные палочки под микроскопом. Они блестели ярче, чем пыльца с
крылышка мотылька, волнообразно колыхались, как мышцы грудной
клетки кота после вскрытия, множились, как золотой песок, веками спящий
на дне реки до тех пор, пока вулкан не пошлет по руслу огненную лаву и
золото не вскипит и не поднимется на поверхность. Перед тем как слиться
в единый гигантский рой перед финальным взрывом, точки стали яростно
светиться, словно каждая из них угрожающе размахивала полыхающим
факелом. «Все как всегда» — подумал Хаси. Факелы один за другим
угасли, все превратилось в огромный океан, освещенный полуденным
солнцем. На этот раз появилось что-то новое: звук, напоминающий далекий
свисток паровоза. Над морем промчался огромный реактивный самолет, и
секунду спустя его тень рассекла сияющие волны по направлению к утесу,
с которого в этот момент падал Хаси. На короткий миг он задержался на
поверхности, потом начал тонуть. На глубине море было теплым и липким,
и, по мере того как Хаси приближался ко дну, вода становилась все более
красной. Он коснулся ногами водорослей в форме человеческих пальцев.
Они оплели его и привязали к скале, возвышающейся на дне океана.
Внезапно по телу Хаси пробежала дрожь, и он открыл глаза. Он
услышал звук: шум крови, пульсирующей по всему его телу, струящейся по
венам его рук, маленькими волнами, через равные промежутки. Пытаясь
уловить звук, он пробормотал: «Вот оно. Вот что поможет мне ее убить.
Вот что придаст мне силу: биение моего сердца». Хаси выбежал из
комнаты и кинулся искать Нива. Увидев в ее комнате разбросанную одежду,
понял, что она, скорее всего, в ванной комнате. Когда мгновение спустя он
оказался на кухне и схватил большой нож, сердце его неистово колотилось.
А на пути к ванной комнате его окатила волна блаженства. Он сжал рукоять
ножа и почувствовал странный запах горящей плоти. Сквозь стеклянную
дверь ванной он увидел силуэт Нива с красиво выступающим животом и
упал на колени, желая возблагодарить биение своего сердца. Звук
продолжал пульсировать в нем, отражаясь эхом на полу, по всей комнате, по всему зданию. Хаси распахнул дверь. Нива стояла, вода струилась по ее
телу. Уже замахнувшись ножом, Хаси подумал: а чье сердцебиение они
слышали тогда в больнице? Мысль мелькнула и исчезла, не успев
остановить удар, и, нацелившись на выпуклость на ее животе, Хаси вонзил
нож. В то же мгновение сердцебиение остановилось, и наступил шок. В
долю секунды блаженство, которое только что испытывал Хаси, сменилось
ужасом. И в тот уже запоздалый момент, когда кончик ножа пронзал Нива
насквозь, Хаси захотел остановить свою руку.
ГЛАВА 32
«Наконец-то! — подумала Анэмонэ. — Царство крокодилов!» Они
плыли уже много часов, и солнце внезапно стало чудовищно гигантским, жестоким. Две минуты на открытой палубе — и кожа приобретала цвет
хорошо прожаренной крольчатины. На загорелом безымянном пальце
Анэмонэ красовалась драгоценность: коралловая веточка, которую Кику
купил ей на Огасавара. Накакура обвенчал их в маленькой часовенке, сохранившейся со времен американской оккупации. А потом все четверо
плавали в тихой лагуне — их первое купание после многочасовой гонки по
океану. Они воспользовались остановкой еще и для того, чтобы Накакура, вспомнив опыт своей работы на спасательном судне, преподал им
несколько уроков ныряния с большой, выступающей над поверхностью
воды коралловой плиты. Вдруг Хаяси издал громкий крик и под
изумленными