волейбольной площадке, остановилась, не закончив работу: готов был лишь
правый угол площадки.
Покинув пределы школы, Хаси оказался на маленькой улочке, вдоль
которой тянулись торговые ряды. Из продуктовой сумки, оставленной кем-
то напротив банка, воняло гнилым мясом, а в гамбургере, брошенном на
стойке кафе, еще торчала вилка. В витрине музыкального магазина
вращался пустой столик, перед фруктовой лавкой еще не высохло скользкое
месиво из раздавленных груш, бананов и винограда.
Наконец Хаси добрался до источника запаха: он исходил от слоя
белого порошка, развеянного над парком с бамбуковой оградой. Когда
Хаси, зажав нос, проходил через парк, он понял, что на половине всей
площади под порошком лежит синее пластмассовое покрывало и мухи,
жирные, как обитательницы фруктовой лавки. Хаси осторожно приподнял
край покрывала и тут же отскочил, зажав рот рукой, чтобы не закричать: он
увидел человеческую ступню. Смертельно перепугавшись, Хаси не
заметил, что слабый запах горелой плоти прилип к его руке. Он услышал
пение цикад в бамбуковой роще и, борясь с рвотой, поспешил прочь.
Тяжелые листья почти не пропускали солнечный свет, и потому в парке
было влажно, ноги вязли в мягкой земле. На поляне Хаси увидел труп
собаки с раскроенным черепом. Он остановился, подумав, что надо бы
похоронить пса, и начал рыть яму. Тошнота прошла, Хаси немного
успокоился и стал размышлять о том, что только что увидел. Земля была
мягкая, копать было легко. Хаси вспомнил, как похоронил мертвого
ребенка на Ядовитом острове. Подул ветер, над головой зашуршал бамбук.
Хаси чувствовал себя все лучше, даже в горле меньше першило. Он
заметил, что, пока рыл яму, его тело стало значительно легче. Теплое, приятное ощущение распространялось от горла вниз к животу, принося с
собой необъяснимое веселье. Тот же запах. Снова запах горелой плоти.
Слишком
сильный,
не
ошибешься.
Хаси
почувствовал
легкое
головокружение. Он кончил копать и схватил собаку за йогу, но тут его
словно ударило: в нем появилась какая-то стремительно растущая сила, а
вместе с ней — неистребимое желание разорвать собаку на куски. Это
ощущение его удивило. Он чувствовал, что оно нарастает и грозит
взрывом. Хаси закрыл глаза, потряс головой. Бесполезно — странное
ощущение не проходило. Он попробовал швырнуть собаку на землю, но
рука ему сопротивлялась, а голову пронзила боль. Помимо своей воли он
сжал собаку сильнее, и боль утихла. Теперь он держал собаку за обе ноги.
Откуда-то раздался голос: «Разорви ее на куски». Хаси в изумлении
оглянулся по сторонам. Никого. «Вспори ей брюхо. Разорви ее на
куски», — повторил голос. Хаси стиснул зубы, покрылся гусиной кожей.
Это был его собственный голос. Наверное, он сошел с ума. На самом деле.
Хаси опять попытался выбросить собаку, но голова у него раскалывалась, ему казалось, что кто-то проломил ему череп и льет на мозги кипящее
масло. «Разорви ее на куски». Голос раздавался из его рта, словно сам по
себе. «Но зачем? — пытался он возразить. — Много лет назад собака