ГЛАВА 4
Когда мальчики перешли в школу средней ступени, Кадзуё увидела,
что одежда стала им мала, и они втроем отправились в Сасэбо. Сюда они
приезжали уже не раз, и почему-то здесь всегда было пасмурно. Кику и
Хаси с удовольствием предвкушали прогулку, зная, что на последнем этаже
универмага увидят клетку с морским котиком.
В тот день в универмаге была толчея. Они купили одежду, заказали в
кафе омлет с рисом, а потом поднялись на последний этаж, где вместо
огромных крутящихся кофейных чашек оказалась сцена. На сцене стоял
мужчина-конферансье с макияжем на лице, в огромных очках в форме
бабочки и серебряном пиджаке. Рядом с ним была женщина с рыжими
волосами в платье из искусственных роз. На сцене, украшенной
разноцветными шарами, находилось еще пятеро пожилых музыкантов. Как
раз за сценой и была клетка, в которой сидел их любимый морской котик,
периодически подававший голос и требовавший сардин. Зрителей
оказалось так много, что к клетке никак было не пробраться. Женщина с
рыжими волосами принялась петь и танцевать. Усилители стояли совсем
рядом; чтобы тебя услышали, приходилось кричать в самое ухо. Пела она
совершенно бездарно. Кику хотел пойти в зоомагазин на первом подземном
этаже. Интересно, продаются ли еще там щенки овчарки? Они с Хаси
накопили денег, и им пообещали купить щенка. Мальчики и Кадзуё
попытались протиснуться к выходу, но их зажали в толпе. Зрители
продолжали подходить, пока не забили весь зал. Сзади напирали, поэтому
Кадзуё с мальчиками пришлось продвигаться вперед, пока они не оказались
возле самой сцены. Оказалось, что все тело рыжеволосой женщины
покрыто пудрой. Сквозь красные чулки проступали белесые следы пота.
Песня закончилась и, хлопая
в ладоши, вышел конферансье в серебристом пиджаке. У него был
неприятный, трескучий, словно сломанное радио, голос, но говорил он
складно. Певицу он назвал Канаэ-тян. Толстый слой пудры, покрывавший
ее лицо, кое-где обсыпался, под ним проглядывала шершавая кожа. Певица
оторвала от своего платья несколько искусственных роз, бросила зрителям
и опять запела. Под розами была блестящая черная ткань. Кику еле
переводил дыхание. Он держал в обеих руках покупки и каждый раз, когда
толпа начинала колыхаться, изо всех сил тянул их на себя, отчего у него
заныли пальцы. Кадзуё тоже хотела где-нибудь отдохнуть. И только Хаси, казалось, был рад — он обожал пение. Свои покупки он отдал Кику, а сам
протиснулся в первый ряд. На рыжеволосой женщине были туфли из
змеиной кожи с высокими каблуками, на которых она подпрыгивала, а
после каждой песни поднимала одну ногу и, словно балерина, крутилась на
другой. Пожилые музыканты безучастно переворачивали ноты. Снова
появился конферансье и выпустил через трубочку несколько мыльных
пузырей.
— А теперь, уважаемая публика, попросим Канаэ-тян показать нам
акробатический номер.
На сцену выкатили полосатый красно-зеленый шар, певица сняла
туфли на каблуках, надела тапочки на резиновой подошве и встала на шар.
— Канаэ-тян раньше выступала в цирке. Однако этюд на шаре не был
ее коронным номером. Интересно, что же она там делала? Дрессировала
слонов? Прыгала на львах через огненное кольцо?