встречу человека, который изменит мою жизнь. Сказал, что это судьба. Он
про сегодняшний день говорил. Значит, про вас. У вас и впрямь лицо
человека, способного изменить судьбу. Какие глаза! Что за глаза! Вы
похожи на пластмассового пупсика, с которым моя сестрица в детстве
играла, иголкой в попку колола, молочком поила. От век как будто радуга
исходит. Красиво. Цвет век красивый. Извините за такие разговоры, вам, наверное, не раз такое говорили. Ваше лицо с ума может свести. Говорили
вам такое?
Сзади раздался звук клаксона. Он звучал очень долго, возможно, в
машине что-то сломалось. Водители соседних машин открыли окна и
высунулись посмотреть. Несколько человек, не выдержав пронзительного
гудения, стали кричать: «Заткнись, идиот!» Загудели еще две машины.
Моторы взревели еще громче. В машинах с закрытыми окнами запотели
стекла. Пешеход на тротуаре, рассердившись на гудение машин или просто
из хулиганства, швырнул камень, который с глухим стуком отскочил от
бампера. Анэмонэ стало не по себе. На поверхности дороги отражались
сотни огоньков, казалось, что дрожат мелкие кристаллики. Таксист открыл
окно и изо всех сил закричал: «Заткнитесь!» Его крик, смешавшись с
общим шумом, был едва слышен. На таксиста упало несколько капель
дождя, они потекли по подбородку. Он глубоко вздохнул, повернул голову и
прошептал:
— Дело дрянь! Девушка, совсем дело дрянь, моя жизнь так и
закончится в этой паршивой пробке.
У него изменился голос. Только что он говорил высоким громким
голосом, а теперь заговорил низко и хрипло.
— Точно! Так и надо сделать. Давайте вместе сбежим. У моей фирмы
есть маленький домик в префектуре Тиба. Устал от этих пробок. И
говорить устал. Хочу бежать с вами. Деньги нужны. Вряд ли вам
понравится мужчина без денег. Да в том домике, кроме самогона, ничего и
нет. А вы, наверное, только вино пьете, да и матрасы там, наверное, отсырели, простыни надо поменять. Сначала денег надо достать. Что у нас
тут? Мы на Яматэдори. Минутку подождите. В соседнем здании у одного
моего знакомого, владельца кабака, офис. Гнусный он мужик, всегда меня
дураком выставляет. Я сейчас пойду туда, возьму у него денег, а его убью.
Вы только подождите, я мигом.
Таксист припарковал машину к поребрику и вышел. Анэмонэ решила,
что он отправился за сигаретами. «Что так долго! Нужно поскорее
положить конину и курятину в холодильник, а то на такой жаре
испортятся». Припарковав машину, таксист перекрыл движение целому
ряду, и водители, вынужденные объезжать такси, ругались последними
словами. Прошло пять минут. Анэмонэ стала выходить из себя. Она
протерла ладонью запотевшее стекло. Неподалеку стоял солдат сил
самообороны с оружием в руках и в прозрачном дождевике. Наверное, слушает музыку, решила Анэмонэ, заметив, что тот шевелит кончиками
пальцев, как будто отбивая ритм.
— Извините, заставил вас долго ждать. Увидев таксиста, Анэмонэ чуть
не закричала — его лицо и рубашка были в крови.
— Не думал, что это так просто. Человеческое тело такое мягкое, даже
удивился. Зато теперь у нас есть деньги. Нужно побыстрее отсюда
сматывать, — сказал таксист дрожащим голосом.
Он въехал на поребрик, развернул машину поперек дороги и стал
выбираться из пробки. Анэмонэ хотела закричать, но не смогла. Она не