подошла к нему и принялась кланяться. Два-три слова, поклон, два-три
слова, поклон. Кику стало раздражать то, что Кадзуё непрерывно
кланяется. Кадзуё сказала: «Мой сын очень любил музыку». Низкорослый
в зеленом объяснил, где обычно собираются молодые ребята, убежавшие из
дома. Район Синдзюку.
Кадзуё разыскала гостиницу по журналу о путешествиях внутри
страны и заранее заказала номер. Гостиница располагалась в районе Хигаси
Накано, по другую сторону здания с игровыми автоматам. «Отель
„Весеннее Солнце“» было написано неоновыми буквами на здании, правда,
буква "т" в слове «отель» отвалилась. Внешний вид гостиницы сильно
отличался от фотографии в журнале. На фотографии был пруд с
золотистыми карпами, маленький водопад с красными кленовыми
листьями, несколько иномарок, нарядная пара иностранцев — мужчина и
женщина, выходящие под руку из гостиницы, и свешивающиеся с крыши
флаги разных стран. Бетонная стенка, по которой когда-то стекал водопад,
потрескалась, и на нее налепили афишу какого-то фильма. Пруд высох, на
дне валялись картонные коробки. Возле дверей стояла уборщица с
крашеными волосами. Она курила и водила мокрой тряпкой по полу.
Уборщица смотрела телевизор, который стоял в вестибюле и орал на
полную катушку. На экране летел военный реактивный самолет. Зажав в
железных зубах сигарету, уборщица роняла пепел. В вестибюле стояли два
портье в галстуках-бабочках. Когда Кадзуё окликнула их, они отложили
шашки и поприветствовали постояльцев. Кадзуё аккуратно заполнила
выданный ей бланк. В графе «профессия» крупными иероглифами
написала «визажист». Затем взяла ключ. Портье в бабочке понес багаж
Кику. Открылись двери лифта, из него вышли две негритянки, обладавшие
крепким телосложением и сильным запахом, оглянулись на Кадзуё и Кику,
что-то сказали на иностранном языке. Перед тем как двери лифта
захлопнулись, они показали пальцем на Кадзуё, похлопали друг друга по
плечу и рассмеялись. В зеркале лифта Кадзуё тщательно рассмотрела свою
косметику, платье и чулки. Она искала причину, по которой женщины так
смеялись. Портье в бабочке посмотрел на Кику. Кику ответил ему
недружелюбным взглядом. Губы портье искривились, он усмехнулся и
отвернулся в сторону. Из окна комнаты видны были полуразрушенное
здание, барак и площадка для сушки белья.
— Приятного вам отдыха, — сказал портье и вышел.
Кику показал на шею Кадзуё. Слишком много пудры. Капля пота
стекла по напудренной шее на грудь, оставив после себя след. Они сидели
на краю кровати и ни о чем не говорили. От вентилятора пахло бензином,
пот Кадзуё подсох. Интересно, что сейчас делает Хаси? Стекла сотряс
мощный звук, огромный железный шар разрушал бетонную стену.
В районе Синдзюку, квартале кинотеатров, вокруг фонтана было
полно пьяниц и бездомных людей, примерно поровну. Одни лежали прямо
на дороге, подстелив под себя газету или картон, другие пили, третьи молча
смотрели на песок на дороге, четвертые прицепили на себя пластиковые
маскарадные маски, кормили собак сушеной рыбой, изображали слепых, зажав в зубах смычок, играли на скрипке. Увидев отца с маленьким сыном,
в разорванных париках и доспехах для кэндо, Кику почувствовал, как
накатывает тошнота. Когда прохожие кидали монету, эти двое включали
проигрыватель с записью исторического рассказа, а сами вставали и