защитных костюмах почему-то рассердились. Возможно, их разозлило то, что Кику смеется.
— Эта сволочь плевать на нас хотела, а ведь у нас есть право открыть
огонь! Давай его пристрелим.
Им, кажется, не терпелось пристрелить человека — скучно стало
ходить возле колючей проволоки. Один с явным удовольствием вскинул
оружие. Когда он, со смехом поправив шлем, прицелился в голову Кику, в
луче прожектора возникла другая рука с пистолетом странной формы, и в
тот момент, когда это заметили патрульные, раздался выстрел. Из толстого
ствола вылетела шрапнель. На белой защитной одежде патрульных
появились крохотные дырочки, и оба упали на землю. Кику с удивлением
обернулся. Ему махал низкорослый парень с темной кожей и без передних
зубов. Ствол, который он сжимал в руках, еще дымился.
— Будешь долго висеть так — сожгут тебя. Данай сюда, спортсмен.
Кику спрыгнул с колючей проволоки. На выстрелы уже мчался
бронированный джип. Анэмонэ помахала рукой и исчезла. Убедившись в
этом, Кику поспешил за беззубым парнем. Когда они вышли из луча
прожектора, беззубый остановился и указал на дом с низкой крышей. К
ним приближался юноша с длинными волосами. Это был Хаси.
ГЛАВА 9
— Это тебя, что ли, Кику зовут? Зачем такой шум поднял? Если бы мы
не заметили и не подоспели вовремя, тебя бы сожгли. А правда, что ты
спортсмен? Неужели? Плохо, очень плохо. Хаси, я ему скажу, а ты
подтверди. Ненавижу спортсменов, на дух не переношу. Примитивные, не
мозги в голове, а один пот. Fight, fight, fight, fight. Бегут, задыхаются, ненавижу такое.
Беззубого парня звали Тацуо. Филиппинец. Тацуо дела Крус. Хаси жил
с ним в одном доме. Двухэтажное здание под оцинкованной крышей когда-
то было заводиком. Хаси, не сказав ни слова, провел Кику внутрь. На
втором этаже, возле лестницы раскачивалась лампочка без абажура, а под
ней, согнувшись в три погибели, сидела беременная женщина и красила
ногти на ногах. Мотылек кружил вокруг лампочки, женщина смахнула его
ладонью. Золотистая пыльца с его крыльев упала на еще влажные ногти.
Комната была маленькой, в ней стоял запах мочи. Из окна свисал
резиновый шланг, опущенный в пластиковое ведро, полное воды. Вода
желтая, мутная. Хаси зачерпнул воды и вымыл руки. Циновки на полу
разорваны, на доски наброшена холстина, замазанная масляной краской. В
центре комнаты — крохотный чайный столик с двумя эмалированными
чашками с засохшими чайными пакетиками, рядом со столом — черно-
белый телевизор, магнитофон и зеркало. Кику удивился пока лишь одному.
Хаси был накрашен. Брови сбриты, на лице белая пудра. Хаси, продолжая
молчать, повернулся к зеркалу, ни разу не взглянув на Кику. Вместо него
громко затараторил Тацуо.
— Спортсмен, ты видел? Видел, как я свалил патрульных? Эту пушку
я сам сделал, шрапнелью стреляет. Здорово, правда? Во всей Японии, кроме меня, никто такого сделать не может. Называется «Liberator», за
основу я взял простые стволы, из которых во время Второй мировой
стреляли партизаны. Ты, спортсмен, небось не знаешь, что значит
«Liberator». Классно, правда? «Тот, что дает свободу». Мне давно хотелось
такой сделать. Чтобы шрапнелью стрелял. Отдача великовата, но в
ближнем бою бьет наповал. Когда доделаю, назову его «Либератор», хотя
лучше, конечно, «Гэтвэй». Это одно старое кино, в детстве еще видел, когда