рождения он стрелял в воздух. Тацуо стал покупать журналы и книги об
оружии, собирал и разбирал пистолет. Однажды он застрелил в горах
фазана. Стрелял он с близкого расстояния, поэтому голову птицы снесло
напрочь. Тацуо почувствовал отдачу выстрела и дрожь в руках и в тот же
момент понял, как просто убить живое существо. В его голову все чаще
стала приходить мысль о том, как бы выстрелить в человека. Однако в
одной книге, которой он доверял, было написано следующее: "В человека
нельзя стрелять ни в коем случае, за исключением экстремальных
ситуаций, но и тогда следует разве что пригрозить оружием". Тацуо не
знал иероглифа «пригрозить», и сделал вывод, что в человека разрешается
стрелять, когда ситуация становится «экстремальной». Каждый день он
молился, чтобы экстремальная ситуация наконец-то наступила. Увы, на
крохотный городок в горах вряд ли могли напасть повстанцы народности
моро, американские индейцы или отряды фашистов. Мысль о том, чтобы
выстрелить в человека, выкристаллизовалась в сознании Тацуо. «Все это
потому, что я филиппинец, — думал он. — Не могу жить в горной глуши,
где все засыпает снегом. — Когда он видел фотографии Себу, они казались
ему невероятно красивыми. — Мой живот должно согревать жаркое солнце
острова Себу, а вместо этого мне холодно, и все со звоном застывает, заполняется льдом. Форма льда напоминает мне пистолет».
Была зима, Тацуо исполнилось четырнадцать лет. В гостинице
собралось полным-полно постояльцев, приехавших покататься на лыжах.
На вечерних представлениях, как и всегда, выступали с акробатическими
номерами Тацуо и Миэко. Какой-то пьяный парень, качаясь, забрался на
сцену, схватил Миэко, которая в это время выполняла стойку на руках, и
принялся стаскивать с нее трико. Конферансье и служащие гостиницы
попытались стащить его со сцены, но он принялся крутить вокруг себя стул
и буянить. Несколько пьяных из его компании повскакивали с мест, стали
бросать тарелки и переворачивать столы. Они кричали Миэко: «Раз ты
филиппинка, танцуй голой!» Миэко смотрела на порванное трико и плакала
от обиды. Управляющий гостиницы, стоявший рядом с Тацуо,
пробормотал: «Да, экстремальная ситуация!» Тацуо переспросил его: «Что?
Экстремальная?» «Разве и так не понятно», — удивился управляющий и
побежал куда-то звонить. Тацуо обрадовался как безумный. Наконец-то
«экстремальная ситуация»! Он побежал за пистолетом, вернулся в
гостиницу и с криком «Руки вверх!» вбежал в ресторан. К этому моменту
инцидент был уже исчерпан, и ресторан приводили в порядок. Мертвецки
пьяный хулиган стоял перед полицейским, почесывал затылок и пил воду.
Однако Тацуо не сумел унять свое возбуждение и нажал на спусковой
крючок. Раздались три выстрела. Одна пуля задела плечо уборщицы,
подбиравшей на полу осколки. После того как Тацуо прошел
психиатрическую экспертизу, его отправили в детскую больницу. Через два
месяца при помощи Миэко он убежал оттуда и отправился в Токио, где стал
работать на заводе. Все окружающие его предметы напоминали ему
оружие, он взялся за изготовление пистолетов. Он собрал четыре
однозарядных ствола и решил продать три из них, чтобы купить боевые
патроны. Когда он принес пистолеты в магазин, его арестовали. Три года
скитался Тацуо по психиатрическим больницам и исправительным
заведениям для несовершеннолетних. Миэко рассказала, что его родители
вернулись на Филиппины. Одна только Миэко приходила его проведать.