уткнувшаяся лицом в окно, подняла крик и отскочила. Вокруг заговорили о
том, что ей подожгли зажигалкой волосы. До Кику и Хаси донесся смех
мужчин-проституток, треск горящих волос и запах паленого.
— Да, я люблю этот город, Кику, люблю носить макияж, люблю
шуметь и петь. Я ведь педик, Кику. Ты всегда был сильным, я очень тебе
завидовал. Ты не был таким слабаком и слизняком, как я. Помнишь
последнее спортивное соревнование в школе младшей ступени? Я тогда не
побежал и один остался сидеть в классе, придумал, будто бы наболел. Мне
не хотелось, чтобы все смеялись над тем, как плохо я бегаю. И так было
всегда. Я прикидывался больным, прятался. Кику, ты был прекрасен, ты
великолепно прыгал с шестом. Я буквально не мог рядом с тобой
находиться, мне становилось стыдно самого себя.
Из «роллс-ройса» вышел мужчина в белом костюме с красной
бабочкой. Он обнял высоченную белую девицу. Потом взял ее за обе руки,
поднял их и понюхал подмышки.
— Кику, я — голубой, какой ужас, да? И ничего с этим не поделаешь.
Мужчина из «роллс-ройса» двигался лениво. Запустив обе руки под
юбку девицы, он ухватил ее за зад. Девица пододвинулась к нему ближе.
Он вытащил руки из-под юбки, открыл ей рот и потянул за язык. Язык был
красный, длинный, с острым кончиком. Девица облизала его пальцы. Язык
оказался длиннее пальцев. Мужчина в красной бабочке потанцевал немного
без музыки с девицей, а потом посмотрел на Хаси и махнул ему рукой.
— Это — мой спонсор. Все зовут его господин Д.. Ужасно богатый
человек. "Д" означает «директор», а сам он говорит, что, возможно, это от
Дракулы. Он был первым, кому я себя продал. Тогда я еще не носил
женской одежды, только-только приехал в Токио, решил прийти сюда.
Повсюду колючая проволока, обходной дороги я не знал, денег не было, стал подрабатывать мусорщиком. Ходил в синей спецодежде, собирал
мусор. Когда работал в одном увеселительном заведении, где бывали
голубые, осторожно расспросил у них, как сюда пробраться. Они
рассказали, что можно попасть через одну станцию метро. Вот так, прямо в
спецодежде и выбрался на эту подземную дорогу. А господин Д. открыл
окно машины и посмотрел на меня. Я сразу понял, что он хочет со мной
порезвиться. Те, кто меня хочет, выглядят одинаково — смотрят
виноватыми глазами. «Эй, парень в синей форме, иди-ка сюда!» — позвал
меня шофер. Я шел сквозь крепкий запах духов, пудры, париков. Он
засмеялся. «Оригинальный у тебя костюмчик!» — сказал он. Все
засмеялись — и шофер, и нищие. Он повез меня в гостиницу, похожую на
станцию синкансэна.
Хаси поел тогда в китайском ресторане на последнем этаже
гостиницы. Все вокруг ярко блестело — и потолок, и стены, и ночной вид
за окном. Хаси ел медвежью лапу, жареных лягушек в остром соусе и
свиной
жир
в
сладком
маринаде.
Свиной
жир
был