однажды брызнут тяжелые капли дождя. Влага окончательно отравит твои
легкие. Уровень воды будет подниматься день за днем, станет так влажно,
что невозможно будет дышать, в бетонных стенах появятся трещины, и в
них пустят ростки мангровые заросли. Деревья на улицах повалятся и
будут гнить в воде, в них устроят себе гнезда неизвестные ядовитые
насекомые. Насекомые будут откладывать яйца, из яиц вылупятся личинки.
Твои кошмары, рожденные алкоголем и спермой, станут реальностью. Твоя
болезнь приведет тебя к концу. Твоей пищей и твоим телом насытятся
насекомые, твоя палата, Сатико, станет домом для насекомых, бабочек и
рептилий. Но то, чего я жду, произойдет чуть позже. Пройдут дожди, и, когда распухшее в десятки раз солнце появится вновь, я буду жить в той
высокой башне с Гарибой. Вокруг болото, цветы, тропические деревья, кожа покроется потом, люди будут больны лихорадкой. Других желаний у
меня нет.
— Анэмонэ, ты изменилась, — сказала Сатико, разжевывая каштан.
Крошки от каштана падали ей на грудь.
— Может, и изменилась. Самой непонятно. Анэмонэ вышла из
больницы. Блузка сразу же прилипла к спине.
Подойдя к дверям своей квартиры, Анэмонэ закричала от удивления и
радости. Кику ждал ее, облокотившись о дверь. Он устало сказал:
— Пришел посмотреть на твоего крокодила.
Студия звукозаписи, которой владел господин Д., готовила дебют
Хаси. Историю о его детстве решили использовать как главный рекламный
трюк. Втайне от Хаси приступили к созданию документальной передачи о
нем. «Родившийся в камере хранения», приют, остров заброшенных шахт, жизнь мужчины-проститутки на рынке планировали показать зрителям под
Рождество, а главной изюминкой передачи должна была стать встреча Хаси
с бросившей его матерью. Господин Д. уже поручил отыскать ее. Хаси
ничего об этом не знал.
Хаси еще раз навестил свое жилище на Ядовитом острове, чтобы
забрать вещи. Он уже переехал в новую квартиру, которую для него
приготовил господин Д. В комнате не было ни Кику, ни Тацуо. Хаси
принялся расставлять на полу картонные коробки со всевозможным
хламом. Кофейная чашка, пепельница, бумажные кружки, сломанная
зажигалка, пустая банка из-под колы, ржавая ложка, ванночка для рук, использованная помада, заколка, яблочные семечки, шнурок от ботинка, резиновое кольцо. Когда-то Хаси любил подобные вещи: занимал ими в
приютской спальне весь пол и играл в домашнее хозяйство. Ему хотелось
сделать сад. Он отчетливо помнил, как строил свой игрушечный город.
Когда он его строил, тело становилось горячим. «Подожди-ка, — подумал
он, — а что же чем было?» Забыл. Хорошо помнил только катушку и
степлер. Катушка — пожарная станция, степлер — пушка. Хаси взял в руку
пустую банку из-под колы и посмотрел на нее. «Наконец-то в голове нет
былого хаоса, — подумал он. — Пустая банка и есть пустая банка. Предмет
не утрачивает своей формы и не превращается в моем воображении в нечто
огромное. К тому же я вырос из этих игр». Внезапно его размышления
прервало одно воспоминание. Пустая банка из-под колы была
водонапорной башней. А ложка, да-да, ложка была взлетно-посадочной
полосой для самолетов «Сессна». Заколка была вооруженным солдатом, резиновое кольцо — грузовиком, тарелка — бейсбольным полем, косточки
от фруктов — пароходами. Хаси с ностальгией рассматривал эти предметы
и вдруг заметил, что в углу комнаты что-то валяется. Раньше он не обращал
внимания на этот предмет. Что же это такое, никак не мог понять он.
Предмет стал постепенно терять очертания, чтобы превратиться в
воображении Хаси в символ, пока только неясно, какой будет его новая