11 августа последовал еще один приказ за подписями командующего воздушной армией генерал-майора авиации И. Г. Пятыхина, военного комиссара полкового комиссара М. Н. Сухачева и начальника штаба генерал-майора авиации А. А. Саковнина. По этому приказу требовалось оказать поддержку наземным войскам, наступающим на вражеские оборонительные рубежи.
Сопровождая танковое соединение, штурмовики вылетели на задание 12 августа в 5 час. 30 мин. По белым стрелам, выложенным на исходных позициях танкистов, по зеленым ракетам - так было заранее условлено - летчики убедились в том, что под ними свои, и взяли курс на Малопокровку, Высочино и Дмитриевку. Здесь находились опорные пункты противника, насыщенные артиллерией и минометами. Одна за другой группы "илов" сбросили бомбы и встали в круг для последующих атак цели. До полудня штурмовики вылетали на задание еще дважды. Сюда же направились летчики 284-й бомбардировочной авиадивизии с истребителями 286-й. Истребители прикрывали также наземные войска. В этот день авиация противника многократно появлялась над полем боя группами от 7 до 15 самолетов. В небе разгорались воздушные бои. Как только закончились боевые действия на землянском направлении, начальник штаба армии доложил командующему о готовности предварительных итоговых материалов. Собрались впятером. Кроме генералов И. Г. Пятыхина и А. А. Саковнина на совещании присутствовали военком М. Н. Сухачев, заместитель командующего Д. Д. Попов и начальник политического отдела Г. А. Худяков. Генерал Саковнин оперировал в основном цифрами. За несколько дней армия совершила 1240 боевых вылетов, из них на разведку - 126, бомбардировку 362, штурмовые действия - 134, на прикрытие войск - 325 и на сопровождение - 293. Летчики уничтожили танков - 80, автомашин - 225. В 43 воздушных боях сбито 49 вражеских самолетов.
- Наступление наземных войск не принесло желаемых результатов, сделал вывод начальник штаба после анализа вылетов. - Причины этого известны: противник упорно сопротивляется, усилив свою группировку подкреплениями с других участков фронта; пополнил авиацию бомбардировщиками. Наши же летчики слишком увлекались воздушными боями с "мессершмиттами", скованные ими, упускали "юнкерсов". А ведь первая заповедь истребителей - видеть поле боя и, главное, уничтожать немецких бомбардировщиков.
- Хотя командование 38-й армии дало нам в общем неплохую оценку и летному составу объявлена благодарность, нет основания обольщаться результатами, - сказал начальник штаба. - Промахов допускали немало. Примитивными были тактические приемы истребителей: они не затягивали противника на выгодные для себя высоты, атаковали вяло. Не порадовали новизной приемов и штурмовики, которые мало задерживались над полем боя. Летчики робко пользовались радиостанциями.
- Выходит, первый блин комом? - спросил кто-то из присутствовавших.
- Не совсем так, - ответил Саковнин. - Однако многовато сучков и задоринок...
С таким мнением нельзя было не согласиться. Генерал Пятыхин мог объективно оценить как положительные стороны, так и погрешности в деятельности авиации, которые в немалой мере отразились на результатах боев наземных войск. В этом его убеждало также мнение генерала Н. Е. Чибисова, высказанное после перехода войск к обороне.
- Конечно, и несколько самолетов, атакующих врага на глазах у наступающей пехоты, воодушевляют ее. Порой авиация действовала хорошо, порой же мало силенок было над полем боя. К тому же иные летчики малоопытны. Вот почему авиация не смогла сорвать ударов немцев с воздуха. Старались, видно, крепко, но провести пехоту и танки в глубину обороны, подавить опорные пункты врага не сумели, как, впрочем, и артиллеристы.
Первые результаты боевой работы воздушной армии не были значительными. Но пусть число вылетов было более чем скромное, пусть хромало взаимодействие с 38-й армией, пусть, наконец, противник понес в воздухе не такие уж значительные потери, однако результаты все же обнадеживали. И главный из них состоял в том, что действия авиации происходили по намеченному плану, отличались организованностью и собранностью.
Назавтра итоги боев обсуждались с летным составом во всех трех дивизиях армии.
Короткая передышка использовалась для подготовки к новым боям. Они были не за горами.
* * *
Тревожные вести шли с юга-востока страны. На сталинградском направлении бои принимали все более напряженный характер и приблизились к Волге. Не утихали они и на других фронтах. Осложнилось положение наших войск и под Воронежем. Подвижные соединения противника вышли к железной дороге Касторное - Старый Оскол и охватили с севера дивизии 40-й армии. Предпринятыми усилиями соседнего с Воронежским Брянского фронта была сорвана попытка прорыва врага к северу от Воронежа, вдоль Дона. Тем не менее коренного изменения к лучшему здесь не произошло.
В первой половине августа 1942 г. войска Воронежского фронта в результате наступления форсировали Дон и захватили плацдарм на его западном берегу вблизи Коротояка. В сентябре они готовились нанести удар непосредственно на Воронеж.
Командование воздушной армии заранее было поставлено в известность, что большинство ее сил примут участие в наступательных действиях соединений Воронежского фронта вместе со 2-й воздушной армией, расположенной в районе Ельца. Этой армией командовал один из старейших советских авиаторов Степан Акимович Красовский.
С особенным напряжением в период подготовки наступления работал технический состав, стремясь отремонтировать все поврежденные в боях самолеты. В штурмовой дивизии засучили рукава и многие летчики.
А боевая работа в воздухе шла своим чередом.
Едва солнечный диск начинал опускаться за горизонт, экипажи ночников спешили на аэродром к своим машинам, чтобы еще раз осмотреть их, загрузить ящиками со взрывчаткой, медикаментами, пачками газет, автоматами, винтовками и патронами.
Самолеты направлялись в партизанский край, простиравшийся теперь на сотни километров. Авиация была надежным мостом между партизанами и Большой землей. Эту задачу выполняла особая группа, созданная в армии. Приближалась осень, но метеорологические условия благоприятствовали полетам, особенно ночью, и экипажи совершали свои регулярные рейсы к партизанам. Нередко на борту самолетов находились С. А. Ковпак, М. И. Дука и другие руководители партизанских отрядов.
* * *
Еще не пришли в движение войска Воронежского фронта, план наступательной операции еще только дорабатывался, а группы штурмовиков и бомбардировщиков двух воздушных армий уже начали выполнять его довольно существенную часть.
В конце лета на ближайших к фронту аэродромах сосредоточилось много немецкой авиации. Об этом доносила воздушная разведка, сообщали партизаны. Имея количественное превосходство в воздухе, фашистские летчики не особенно беспокоились о маскировке самолетов, тем более что аэродромы плотно прикрывались зенитными средствами.
Значительное количество фашистских самолетов, действующих против войск Брянского и Воронежского фронтов, базировалось на аэродромах Курск-восточный и Старый Оскол: на первом - до шестидесяти самолетов, на втором - до сорока. Было принято решение уничтожить их. Вслед за предварительным распоряжением штаба армии в ночь на 25 августа последовал приказ командующего. Согласно этому приказу 284-й бомбардировочной авиадивизии ставилась задача нанести удары девяткой Пе-2 в сопровождении пятерки истребителей ЛаГГ-3 по курскому аэродрому, второй девяткой под прикрытием шести истребителей - по аэродрому Старый Оскол.
Командиру 225-й штурмовой авиадивизии приказывалось до 16.00 перебросить две эскадрильи поближе к линии фронта и в 18.50 двумя девятками "илов" в сопровождении десяти Як-1 286-й истребительной авиадивизии направиться к Курску. Второй группой Ил-2 и восьмеркой Як-1 надлежало штурмовать аэродром Старый Оскол.
Ответственным за удар по курскому аэродрому назначался командир 286-й истребительной авиадивизии полковник И. И. Иванов, по старо-оскольскому аэродрому - командир 225-й штурмовой авиадивизии подполковник А. Ф. Обухов.
Выполняя приказ командования, группы в указанное время нанесли удар по обоим аэродромам.
Каковы же итоги налета, совершенного на исходе 25 августа?
- Значительные, - отвечали на этот вопрос из дивизий, подкрепляя фотоснимками донесения ведущих. "В результате бомбардировочного и штурмового ударов уничтожено до 40 вражеских самолетов"{2}.
Очередь была за орловским аэродромом, переполненным "юнкерсами". 27 августа 810-й штурмовой авиаполк под командованием майора М. И. Сапогова появился над этой целью. Затем подошли другие группы штурмовиков дивизии. "Ильюшиных" прикрывали истребители. "Число уничтоженных немецких самолетов достигло 63", - сообщили из партизанского отряда.
В другом донесении партизан, полученном позже, содержались такие сведения: "В 6.30 29.8 на аэродроме Брянск сожжено 6 самолетов и несколько повреждено".
Это сделали летчики-ночники.
* * *
15 сентября войска Воронежского фронта начали наступательную операцию с целью освобождения Воронежа и ликвидации плацдарма противника на восточном берегу Дона. Части 15-й воздушной армии, действовавшие в интересах фронта, вступили в бой, поддерживая вместе с 2-й воздушной армией С. А. Красовского 38, 40 и 60-ю армии. Задача в первый день наступления заключалась в том, чтобы уничтожать мотомеханизированные войска противника в районах Губарева, Семилуки, Подклетная и высоты 171,0. В эти районы надлежало вылететь группам самолетов 225-й штурмовой и 284-й бомбардировочной авиадивизий под прикрытием истребителей.
Приказ генерала Пятыхина заканчивался словами: "Мой командный пункт Рябинки".
...С командного пункта воздушной армии не видны бои экипажей самолетов, но постоянно представляется обстановка в воздухе благодаря четкой работе телеграфистов и радистов на узле связи.
За телеграфными аппаратами сидят девушки в защитных гимнастерках. В минуты отдыха они называют друг друга Машей, Ритой, Ниной, но на службе слышится: "красноармеец Поротникова", "красноармеец Лаптева", "красноармеец Сямина". Странно звучат в тесных крестьянских избах будто сошедшие со страниц старинного романа имена Надя Франжоли, Марго Шахоян, Софья Муслимова, Нина Ау-зен, Филочка Кайгородова. К ним подружки питают большое уважение, но не за звучные имена, а потому что те работают красиво и уверенно.
Дни и ночи на КП и на узле связи напряжены. В назначенный час мгновенно привел в действие свою радиостанцию экипаж отличного специалиста сержанта Викентия Булыгина. Смена красноармейца Маши Поротниковой села за телеграфные аппараты, подготовленные к работе вездесущим воентехником Михаилом Нодельманом, и начали стремительный бег по клавиатуре натренированные пальцы Маргариты Лаптевой, а рядом, робея и смущаясь при одной только мысли, что ей поручили держать связь со штабом бомбардировочного полка, старается поспеть за своей опытной подругой Нина Сямина.
Никто даже и не подумает о том, что могут вдруг замолкнуть аппараты на телеграфном узле или ночью погрузиться в темноту КП. Связисты уверены в своих друзьях с зарядной станции. Когда на дежурстве ее начальник старший сержант Георгий Морозов и его помощники, все знают, что не откажут бензиновые электродвигатели.
На долгую вахту заступает юный сержант Иван Дроздов. Не отлучается и другой электромеханик - шофер, пятидесятилетний красноармеец Григорий Щербак. В полной готовности еще один электромеханик - Семен Бирюков. Прозвучит вдруг тревожный телефонный звонок, и он, с сумкой инструментов через плечо, с автоматом в руке, бросится туда, где случилась авария на линии.
В собранности и спокойствии связистов, в деловитости, с какой они трудятся, в размеренности и быстроте их энергичных движений чувствуется, что весь этот сложный механизм направляют способные и знающие командиры Г. С. Степкин, Н. М. Питкевич, Ф. П. Баран, И. X. Усвицкий, Е. Ф. Устинов, боевой комиссар полка связи Г. И. Гальперин.
* * *
На земле и в воздухе шли упорные бои. Острие своих контрударов противник направил на район, где наступала 38-я армия. Здесь действовали основные силы его авиации. Поэтому по заданию командующего воздушной армией сюда вылетали группы самолетов из всех трех дивизий. Истребители вели воздушные бои, а штурмовики и бомбардировщики поддерживали части, наступающие в направлении Ольховатка, Липовка, Репное, Коверья, высота Лысая.
Эта поддержка с воздуха оценивалась потом так: "Действия авиации были эффективными и точными относительно цели. Отрицательно сказывалось на ходе операции то обстоятельство, что не всегда появлялось в воздухе требуемое в заявке количество самолетов... Начальник штаба 38-й армии полковник Пилипенко, начальник оперотдела майор Креминин"{3}.
Наступление войск Воронежского фронта продолжалось почти три недели. И хотя замысел командования полностью осуществить не удалось, войска фронта все же форсировали реку Воронеж, а также заняли южную и юго-восточную части города. Главное же состояло в том, что удары войск Брянского и Воронежского фронтов в августе и сентябре 1942 г. и активные действия на некоторых других фронтах сковывали крупные силы противника, не давали возможности гитлеровскому командованию маневрировать ими в то время, когда на сталинградском и кавказском направлениях фашистская армия ощущала нехватку резервов. Эти активные действия Красной Армии оказали большое влияние на исход оборонительных сражений на юге страны.
Глубокой осенью сражение на Волге приняло иной оборот.
Советские войска под Сталинградом двинулись в наступление, окружили здесь мощную немецко-фашистскую группировку и приступили к ее ликвидации.
В январе 1943 г. с новой силой развернулись бои и на Брянском фронте.
Среди задач, выполняемых в конце 1942 - начале 1943 г. воздушной армией, большое значение приобрели удары по вражеским аэродромам, в первую очередь по курскому аэроузлу, где базировались преимущественно фашистские бомбардировщики. К нему было приковано внимание командующего фронтом.
По приказу командующего в начале октября совершили налет на аэродром Курск-восточный эскадрильи штурмовиков. Чтобы приблизиться к объекту удара, они перебазировались на вспомогательный аэродром. Группы "илов" 225-й штурмовой авиадивизии сопровождали к цели, как обычно, истребители 286-й дивизии.