Из книги Александра Литвиненко и Юрия Фельштинското «ФСБ взрывает Россию»
22 сентября … в 21.15 водитель футбольного клуба. Спартак» Алексей Картофельников — житель дома № 14/16 по улице Новосёлов, одноподъездной двенадцатиэтажки, построенной более 20 лет назад, позвонил в Дашково-Песочнинское отделение Октябрьского РОВД Рязани. Он сообщил, что 10 минут назад видел у подъезда своего дома, где на первом этаже находится круглосуточный магазин «День и ночь», «Жигули— пятой или седьмой модели белого цвета с московскими номерами Т 534 ВТ 77 RUS. Машина въехала во двор и остановилась. Мужчина и молодая женщина вышли из салона, спустились в подвал и через некоторое время вернулись. Потом машина подъехала вплотную к подвальной двери, и все трое пассажиров начали перетаскивать внутрь какие-то мешки. Один из мужчин был с усами. Женщина была в тренировочном костюме. Затем все трое сели в машину и уехали.
… «Эти белые «Жигули» — «семёрку» я увидел, когда шёл из гаража, — вспоминал Картофельников. — По профессиональной привычке обратил внимание на номера. Вижу — на них номер региона заклеен бумагой, а на ней — рязанская серия «62». Побежал домой, в милицию звонить. Минут десять номер набирал, пока дозвонился…»
…Приехавшие в 21.58 по московскому времени сотрудники милиции под командой прапорщика милиции Андрея Чернышёва обнаружили в подвале жилого 77-квартирного дома три 50-килограммовых мешка из-под сахара. Чернышёв, первым вошедший в заминированный подвал, вспоминает:
«Около десяти поступил сигнал от дежурного: в доме на улице Новосёлов, 14/16, видели выходящих из подвала подозрительных людей. Возле дома нас встретила девушка, которая и рассказала о человеке, вышедшем из подвала и уехавшем на машине с заклеенными номерами. Одного милиционера я оставил у подъезда, а с другим спустился в подвал. Подвал в этом доме глубокий и полностью залит водой. Единственное сухое место — маленький закуточек, такой каменный чулан. Посветили фонариком — а там несколько мешков из-под сахара, сложенных штабелем. Верхний мешок надрезан, и виднеется какое-то электронное устройство: провода, обмотанные изолентой, часы… Конечно, с нами сразу шок небольшой был. Выбежали из подвала, я остался охранять вход, а ребята пошли жителей эвакуировать. Минут через пятнадцать подошло подкрепление, приехало начальство из УВД. Мешки со взрывчаткой доставали сотрудники МЧС в присутствии представителей ФСБ. Конечно, после того как наши взрывотехники их обезвредили. Никто не сомневался, что ситуация была боевая».
Итак, один из мешков был надрезан. Внутрь вложен часовой взрыватель кустарного производства. Он состоял из трёх батареек, электронных часов и самодельного детонатора. Взрыватель был установлен на 5.30 утра четверга. Взрывотехники инженерно-технологического отдела милиции УВД Рязанской области под руководством начальника отдела старшего лейтенанта милиции Юрия Ткаченко за одиннадцать минут обезвредили бомбу и тут же, примерно в 11 вечера, произвели пробный подрыв смеси. Он не вызвал детонации то ли из-за малого количества пробы, то ли из-за того, что сапёры взяли пробу вещества с верхних слоев, тогда как основная концентрация гексогена могла находиться внизу мешка. Экспресс-анализ находящегося в мешках вещества, произведённый с помощью газового анализатора, показал «пары взрывчатого вещества типа гексоген». Здесь важно обратить внимание на то, что ошибки быть не могло: приборы были современньми и исправными, а квалификация специалистов, проводивших исследования, высокой.
Внешне содержимое мешков не было похоже на сахарный песок. Свидетели, обнаружившие подозрительные мешки, позднее в один голос утверждали, что в мешках было вещество жёлтого цвета, в гранулах, напоминавших мелкую вермишель. Именно так выглядит гексоген. Пресс-центр МВД России 23 сентября также сделал заявление о том, что «при исследовании указанного вещества обнаружено наличие паров гексогена», а взрывное устройство обезврежено. Иными словами, в ночь на 23 сентября силами местных экспертов было определено, что взрыватель был боевым, а «сахар» — взрывчатой смесью. «Наш предварительный осмотр показал наличие взрывчатых веществ. (…) Мы считали, что угроза взрыва была реальна», — заявил впоследствии начальник Октябрьского РОВД Рязани подполковник Сергей Кабашов.
…Жильцы рязанского дома среди ночи были подняты по тревоге и в двадцать минут эвакуированы, кто в чём, на улицу. Вот как описывала эту сцену газета «Труд»: «Людей за считанные минуты, даже не дав собрать вещи (чем потом и воспользовались воры), заставили покинуть квартиры и собрали возле дома, опустевшего и тёмного. Женщины, старики, дети топтались у подъезда, не решаясь уходить в неизвестность. Некоторые были не только без верхней одежды, но даже босиком. (…) Несколько часов переминались на леденящем ветру, а инвалиды, которых снесли вниз в колясках, плакали и проклинали всё на свете».
Вокруг дома было выставлено оцепление. Было холодно. Директор местного кинотеатра «Октябрь» сжалилась над людьми и впустила их в зал. Она же организовала раздачу чая. В доме оставались несколько стариков-инвалидов, которые были физически не в состоянии покинуть квартиры, в том числе одна парализованная женщина, чья дочь, Алла Савина, простояла всю ночь с оцеплением в ожидании взрыва. Вот её воспоминания:
«В одиннадцатом часу вечера сотрудники милиции обходили квартиры и просили скорее выйти на улицу. Я как была в ночной рубашке, так лишь накинула плащ и выбежала. Во дворе узнала, что наш дом заминирован. А у меня в квартире осталась мама, которая сама не может подняться с постели. Я в ужасе бросилась к милиционерам: «Пустите в дом, помогите маму вынести!» Меня обратно не пускают. Только в полтретьего стали по очереди обходить вместе с жильцами каждую квартиру, осматривать: нет ли там чего подозрительного. Пошли и ко мне. Показала милиционеру больную маму и сказала, что без неё никуда не уйду. Тот спокойно что-то записал себе в блокнотик и исчез. А я вдруг так ясно осознала, что, наверное, только вдвоём с матерью находимся в заминированном доме. Страшно стало невыносимо… Но тут неожиданно — звонок в дверь. На пороге стоят два старших офицера милиции. Спрашивают сурово: «Вы что, женщина, заживо себя похоронить решили?!» У меня ноги подкашиваются от страха, а всё равно стою на своём — без матери никуда. И они вдруг смилостивились: «Ладно, оставайтесь, ваш дом уже обезвредили». Оказалось, детонаторы из «заряда» извлекли ещё до осмотра квартир. Тут уж я сама бросилась на улицу…»
К дому съехались всевозможные чрезвычайные службы и руководители. После того, как экспертиза определила наличие гексогена, оцеплению была дана команда расширить зону на случай взрыва. Начальник местного УФСБ генерал-майор Александр Сергеев поздравил жильцов дома со вторым рождением. Герою дня Картофельникову сообщили, что он родился в рубашке (и через несколько дней от имени администрации города вручили за обнаружение бомбы ценный подарок — цветной телевизор отечественного производства). А одно из российских телеграфных агентств оповестило о счастливой находке всё человечество:
«В Рязани предотвращён теракт: в подвале жилого дома милиция обнаружила мешки со смесью сахарного песка с гексогеном».
Как сообщил корреспонденту ИТАР-ТАСС первый заместитель штаба по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям Рязанской области полковник Юрий Карпеев, проводится экспертиза найденного в мешках вещества. По словам оперативного дежурного МЧС РФ в Москве, найденный взрыватель был установлен на утро четверга, на 05.30 мск. Установлена марка, цвет и номер автомобиля, на котором была привезена взрывчатка, сообщил корреспонденту ИТАР-ТАСС и. о. начальника УВД Рязанской области Алексей Савин. По его словам, специалисты проводят серию экспертиз по определению состава и взрывоопасности обнаруженной в мешках смеси. (…) По словам первого заместителя главы администрации области Владимира Маркова, обстановка в Рязани спокойная. Жильцы дома, которые немедленно были эвакуированы из квартир сразу же после обнаружения предполагаемой взрывчатки, вернулись в свои квартиры. Были проверены все соседние дома…»
В пять минут первого мешки из подвала вынесли и погрузили в пожарную машину. Однако до 4 утра решался вопрос о том, куца вывозить обнаруженную взрывчатку. ОМОН, ФСБ и местные воинские части отказывались брать мешки к себе. В конце концов их перевезли во двор Главного управления гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций (ГУ ГОиЧС) Рязани, убрали в гараж и выставили охрану. Как вспоминали затем спасатели, попили бы они с этим сахаром чайку, да экспертиза показала примесь гексогена.
Мешки пролежали у них на базе несколько дней. Затем их увезли в Москву, в экспертно-криминалистический центр МВД. Впрочем, пресс-служба УВД Рязанской области сообщала, что в Москву мешки увезли еще 23 сентября. В 8.30 утра работы по разминированию и проверке дома были закончены, и жильцам разрешили вернуться в свои квартиры.
Уже вечером 22 сентября в Рязани были подняты по тревоге 1200 милиционеров, введён план — перехват». Были выявлены несколько очевидцев, составлены фотороботы троих подозреваемых, выставлены пикеты на дорогах области и прилегающих районов. Показания очевидцев были достаточно подробны. Была надежда, что злоумышленников схватят.
На борьбу с террористами губернатором области и администрацией города были выделены дополнительные средства. К охране жилых домов города привлечены военнослужащие, организовано ночное дежурство жителей всех домов, проведён дополнительный осмотр всего микрорайона, прежде всего жилых зданий (80 домов города к пятнице были проверены). Опустели городские рынки, на которые продавцы опасались завозить товары, а покупатели — идти за покупками. По словам заместителя главы администрации Рязани Анатолия Баранова, — практически весь город не спал, а ночь на улице провели не только жители этого дома, но и весь 30-тысячный микрорайон Дашково-Песочня, в котором он расположен». В городе усилились панические настроения: ходили слухи, что Рязань выбрана для терактов из-за нахождения здесь 137-го гвардейского парашютно-десантного полка, который воевал в Дагестане. К тому же под Рязанью был расположен Дягилевский военный аэродром, с которого войска перебрасывались на Кавказ. Автодорога из Рязани была забита, так как милиция проверяла выезжающие из города автомобили. Однако операция «перехват» результатов не дала, машина террористов найдена не была, сами террористы не были задержаны.
После объявления операции «перехват», когда выезды из города были уже перекрыты, силы оперативных подразделений рязанского УВД и УФСБ пытались установить точное местонахождение разыскиваемых террористов. Не обошлось без счастливых случайностей. Сотрудница АО «Электросвязь» Надежда Юханова зарегистрировала подозрительный звонок в Москву. «Выезжайте по одному, везде перехваты», — ответил голос на другом конце провода. О звонке Юханова немедленно сообщила в рязанское УФСБ. …Подозрительный телефон был немедленно поставлен на контроль. У оперативников не было сомнений, что они обнаружили террористов. Однако сложности возникли из-за того, что средствами технического контроля был определён московский телефон, по которому звонили террористы. Это был номер одного из служебных помещений столичной ФСБ.
Покинув 22 сентября в начале десятого вечера улицу Новосёлов, террористы не рискнули поехать в Москву, так как на пустынном ночном шоссе одинокая машина всегда заметна, и шансов быть остановленными на одном из постов ГАИ было слишком много… Террористы должны были ждать до утра, тем более что нельзя было покинуть объект до проведения взрыва. Боевая задача была ещё не выполнена. Утром на шоссе будет много машин. Из-за теракта первые несколько часов будет паника. Если свидетели и засекли двоих мужчин и женщину на машине, ориентировка милиции будет дана на троих террористов; искать будут именно двоих мужчин и женщину. Один человек на машине всегда ускользнёт от любой облавы.
То, что именно так и было, зафиксировала газета «Труд», описавшая операцию «перехват» в действии: «Накал в Рязани достиг предела. По улицам шли усиленные патрули милиции и курсанты местных военных институтов. Все въезды и выезды в город были блокированы вооружённой до зубов патрульно-постовой службой и автоинспекторами. Скопились многокилометровые пробки легковых и грузовых машин, двигавшихся в сторону Москвы и от неё. Обыскивали все салоны и кузова. Искали троих террористов, двух мужчин и женщину, чьи приметы были развешаны чуть ли не на каждом столбе».
Получив инструкции, один из троих террористов выехал на машине 23 сентября в направлении Москвы, бросил машину в районе Коломны и беспрепятственно добрался до Москвы каким-то другим способом. От рязанской милиции, таким образом, один из террористов ушел и увёз машину. К вечеру 23 сентября, менее чем через сутки, на трассе Москва — Рязань в районе Коломны, приблизительно на полпути к Москве, машина была найдена милицией, без пассажиров. Это была та самая машина, «с заклеенными номерами, на которой перевозилась взрывчатка», — сообщал пресс-секретарь УФСБ Рязанской области Юрий Блудов. Оказалось, автомобиль числился в розыске. Иньми словами, террористы проводили I операцию на угнанной машине (классический для теракта случай).
Двое террористов остались в Рязани…
Утром 23 сентября информационные агентства России передали сенсационную новость о том, что «в Рязани предотвращён теракт». С 8 часов утра телевизионные каналы начали передавать подробности о сорвавшемся злодеянии: «По словам сотрудников правоохранительных органов Рязанского УВД, белое кристаллическое вещество, находившееся в мешках, является гексогеном», передали все теле— и радиовещательные программы России.
В 13.00 программа «Вести» государственного канала РТР взяла интервью в прямом эфире у С. Кабалюва: «Значит, даны ориентировки, предварительно на задержание автомобиля, который по приметам указали жильцы. Пока результатов нет». «Взрывотехники муниципальной милиции, — сообщают «Вести», — провели предварительный анализ и подтвердили наличие гексогена. Сейчас содержимое мешков отправлено в московскую лабораторию ФСБ для получения точного заключения. Тем временем в Рязани глава администрации Павел Дмитриевич Маматов провёл экстренное совещание со своими заместителями, распорядился закрыть все подвалы в городе и более тщательно проверить арендуемые помещения».
Маматов отвечает на вопросы журналистов: «Какие бы службы мы сегодня не задействовали, в течение одной недели провести все мероприятия по закрытию чердаков, подвалов, ремонту, установке решёток и так далее — это можно сделать только при одном условии: объединить все наши с вами усилия». Иными словами, на 13 часов дня 23 сентября вся Рязань находится на осадном положении. Ищут террористов и их автомобиль, проверяют чердаки и подвалы. В 17.00 «Вести» вышли в эфир, в целом повторив 13-часовые новости.
В 19.00 «Вести» выходят в эфир с очередной информационной программой: «Сегодня об авиаударах по грозненскому аэропорту говорил российский премьер Владимир Путин»…
…Путин прокомментировал и последнее чрезвычайное происшествие в Рязани: «Что касается событий в Рязани. Я не думаю, что это какой-то прокол. Если эти мешки, в которых оказалась взрывчатка, были замечены, — это значит, что всё-таки плюс хотя бы есть в том, что население реагирует правильно на события, которые сегодня происходят в стране. Воспользуюсь вашим вопросом для того, чтобы поблагодарить население страны за это. Мы в неоплаченном долгу перед людьми и за то, что не уберегли, кто погиб, и благодарны им за ту реакцию, которую мы наблюдаем. А эта реакция очень правильная. Никакой паники, никакого снисхождения бандитам. Это настрой на борьбу с ними до конца. До победы. Мы обязательно это сделаем».
Иными словами, на 23 сентября премьер-министр России — Путин … считал, что в Рязани предотвращена попытка террористического акта.
…24 сентября, выступая на Первом всероссийском совещании по борьбе с организованной преступностью, министр внутренних дел Рушайло говорит о предотвращённом в Рязани теракте… «Есть определённые сдвиги, например, предотвращение взрыва жилого дома в Рязани» …
Спустя полчаса на том же совещании Патрушев делает заявление, что в Рязани проводились учения, в мешках был сахар, а взрыватель — это муляж.
Важно отметить, что о готовящемся в Рязани взрыве (все официальные участники событий, сотрудники силовых ведомств, дипломатично используют слово «учения») руководство Рязанской области не знало. Губернатор области В. Н. Любимов заявил об этом 24 сентября в интервью в прямом эфире: «Об этом учении не знал даже я». Глава администрации Рязани Маматов был откровенно раздражён: «Из нас сделали подопытных кроликов. Проверили Рязань «на вшивость». Я не против учений — сам служил в армии, принимал в них участие, но подобного никогда не видел».
Управление ФСБ по Рязанской области также не было поставлено в известность об «учениях». Ю. Блудов сообщил, что «ФСБ не было заранее осведомлено о том, что в городе проводились учения». Начальник рязанского УФСБ генерал-майор А. В. Сергеев сначала сообщил в интервью местной телестудии «Ока», что ему ничего не известно о проводимых «учениях». И только позже на вопрос журналистов, располагает ли он каким-нибудь официальным документом, подтверждающим проведение в Рязани учений, через своего пресс-секретаря ответил, что доказательством учений для него является телевизионное интервью директора ФСБ Патрушева. По этой причине местное ФСБ, по воспоминаниям одной из жительниц дома 14/16 Марины Витальевны Севериной, ходило затем по квартирам и извинялось: «Приходили к нам из ФСБ — несколько человек во главе с полковником. Извинялись. Говорили, что сами ничего не знали». И это тот случай, когда мы верим сотрудникам ФСБ, и верим в их искренность.
Рязанское УФСБ понимало, что рязанцев «подставили», что в организации взрыва Генпрокуратура России и общественность могут обвинить рязанское УФСБ. Потрясённые коварством своих московских коллег, рязанцы решили обеспечить себе алиби и объявить всему миру, что рязанская акция готовилась в Москве. Только так можно объяснить заявление УФСБ по Рязанской области, появившееся вскоре после интервью Патрушева об «учениях» в Рязани. Приведём текст заявления рязанского УФСБ полностью:
«Как стало известно, Закладка обнаруженного 22.09.99 г. имитатора взрывного устройства явилась частью проводимого межрегионального учения. Сообщение об этом стало для нас неожиданностью и последовало в тот момент, когда управлением ФСБ были выявлены места проживания в городе Рязани причастных к закладке взрывного устройства лиц и готовилось их задержание. Это стало возможным благодаря бдительности и помощи многих жителей города Рязани, взаимодействию с органами внутренних дел, профессионализму наших сотрудников. Благодарим всех, кто содействовал нам в этой работе. Мы и впредь будем делать всё возможное, чтобы обеспечить безопасность рязанцев».
Этот документ позволяет заключить следующее. Во-первых, рязанское УФСБ не имело отношения к операции по подрыву дома в Рязани. Во-вторых, по крайней мере два террориста были обнаружены в Рязани. В-третьих, террористы проживали в Рязани, пусть временно, причём выявлена, видимо, была целая сеть конспиративных квартир, по крайней мере не менее двух. В-четвёртых, в момент, когда готовилось задержание террористов, из Москвы последовал приказ террористов не задерживать, поскольку теракт в Рязани — «учения» ФСБ.
21 марта 2000 года, за пять дней до президентских выборов, когда тема сорвавшегося взрыва в Рязани была выдвинута на повестку дня политическими мотивами конкурирующих за власть сторон, начальник следственного отделения УФСБ РФ по Рязанской области подполковник Юрий Валентинович Максимов подтвердил:
«Мы воспринимали все события той ночи всерьёз, как боевую обстановку. Сообщение об учениях ФСБ РФ стало для нас полной неожиданностью и последовало в тот момент, когда управлением ФСБ были выявлены места проживания в Рязани причастных к закладке имитационного (как позже выяснилось) устройства и готовилось их задержание»…
Таким образом, дважды документально было подтверждено, что террористы, заминировавшие дом в Рязани, были сотрудниками ФСБ, что на момент проведения операции они проживали в Рязани и что места их проживания были вычислены сотрудниками УФСБ по Рязанской области. Это уличает Патрушева в очевидной лжи. 25 сентября в интервью одной из телекомпаний он заявил, что «те люди, которых по идее должны были сразу разыскать, находились среди вышедших на улицу жильцов дома, в котором якобы было заложено взрывное устройство. Они участвовали в процессе составления своих фотороботов, разговаривали с сотрудниками правоохранительных органов».
Действительность была совсем другой. Террористы разбежались по конспиративным квартирам. Но в тот момент, когда руководство рязанского УФСБ сообщило по долгу службы в Москву о неминуемом задержании террористов, Патрушев отдал приказ их не арестовывать и объявил предотвращенный в Рязани теракт «учениями». Можно себе представить выражение лица сотрудника рязанского УФСБ, а скорее всего Патрушеву докладывал сам генерал-майор Сергеев, когда ему отдали приказ отпустить террористов!
…У «Московского комсомольца» («МК») хватило юмора: «24 сентября 1999 г. глава ФСБ Николай Патрушев выступил с сенсационным заявлением: попытка взрыва в Рязани вовсе не была таковой. Это было учение. (…) В тот же день министр МВД Владимир Рушайло поздравил своих работников с успешным спасением дома в Рязани от неминуемого взрыва».
Дальнейшее расследование упирается в гриф «совершенно секретно». Уголовное дело, возбуждённое в УФСБ РФ по Рязанской области по факту обнаружения взрывчатого вещества по статье «терроризм— (ст. 205 УК РФ) засекречено. Материалы дела не доступны общественности. Имена террористов (сотрудников ФСБ) скрываются. Мы не знаем, были ли они допрошены и что они сказали на этом допросе.
29 сентября 1999 года газеты «Челябинский рабочий», «Красноярский рабочий» и самарская «Волжская коммуна» (1 октября) поместили идентичные статьи: «Как стало известно из хорошо информированного источника в МВД России, никто из оперативных работников МВД и их коллег УФСБ Рязани не верит ни в какие — учебные» закладки взрывчатки в городе. (…) По мнению высокопоставленных сотрудников МВД России, на самом деле в Рязани жилой дом был реально заминирован неизвестными с применением настоящей взрывчатки и с применением тех же детонаторов, что и в Москве (…) Косвенно эту теорию подтверждает и то, что возбуждённое в Рязани уголовное дело по статье «терроризм» до сих пор не закрыто. Мало того, результаты первоначальной экспертизы содержимого мешков, проведённой на первом этапе экспертами местного МВД, — изъяты сотрудниками ФСБ, прибывшими из Москвы, и немедленно засекречены. А милиционеры, общавшиеся со своими коллегами-криминалистами, проводившими первую экспертизу мешков, по-прежнему утверждают, что в них действительно был гексоген, и ошибки быть не может».
…В самой ФСБ не было единодушия относительно проводимой Патрушевым операции. Так, начальник ЦОС УФСБ по Москве и Московской области Сергей Богданов назвал «учения» в Рязани «грубой и непродуманной работой» (раз попались — грубая работа). Начальник УФСБ РФ по Ярославской области генерал-майор А. А. Котельников на вопрос об «учениях» ответил: «У меня есть своя точка зрения относительно рязанских учений, но комментировать действия своих коллег я бы не хотел».
В заключение хотелось бы привести мнение бывшего генерального прокурора России Ю. И. Скуратова, высказанное им в интервью парижской газете «Русская мысль» (опубликовано 29 октября 1999 года): «Меня очень сильно смутило и насторожило произошедшее в Рязани. Здесь действительно можно выстроить схему: сами спецслужбы были причастны к подготовке взрыва в Рязани, а когда их прихватили, они очень неуклюже оправдывались. Меня очень удивляет, почему прокуратура так до конца и не разобралась с этим эпизодом. Это её задача».
Закладка мешков в жилом доме в Рязани не могла быть учебной по ряду формальных обстоятельств. При проведении учений в обязательном порядке должен иметься заранее составленный план учений. В нём должны быть определены: руководитель учений, его заместитель, наблюдатели и проверяемые, то есть те, кого проверяют (жители Рязани, сотрудники УФСБ по Рязанской области и т. д.). План должен расписать вопросы, подлежащие проверке. План должен иметь так называемую «легенду», своеобразный сценарий разыгрываемого спектакля. В случае с Рязанью — сценарии закладывания в подвал жилого дома мешков с сахарным песком. В плане должно быть оговорено материальное обеспечение учений: автотранспорт, денежные средства (например, на покупку трех мешков сахара по 50 килограммов каждый), питание (если в учениях принимает участие большое количество людей), вооружение, средства связи, система кодовой связи (кодовые таблицы).
После всего этого план утверждается у вышестоящего руководства, и только затем, на основании утверждённого плана, издаётся письменный (и только письменный) приказ о проведении учений. Перед непосредственным началом учений лицу, утвердившему план учений и отдавшему приказ об их проведении, докладывается о начале учений. После окончания учений — докладывается об их окончании. В обязательном порядке составляется докладная записка о результатах учений, где определяются положительные итоги и недостатки, поощряются отличившиеся, указываются провинившиеся. Этим же приказом списываются материальные ценности, израсходованные или уничтоженные в ходе учений (в рязанском случае — как минимум три мешка с сахарным песком и патрон для детонатора).
Учения не могли проходить без наблюдателей, то есть тех, кто со стороны оценивает результаты учений, составляет затем отчёты о достижениях и промахах, поощряет, взыскивает, делает выводы. В Рязани наблюдателей не было.
О планируемом проведении учений в обязательном порядке должен быть поставлен в известность начальник местного УФСБ. Он находится в прямом подчинении у директора ФСБ, и проверять Сергеева без санкции Патрушева никто не имеет права. Точно так же без санкции Сергеева не имеют права проверять сотрудников рязанского УФСБ, подчинённых Сергеева. Значит, Патрушев и Сергеев должны были быть в курсе «учений» и обязаны были сделать заявление о проводимых «учениях» уже вечером 22 сентября. Между тем со стороны Патрушева такое заявление последовало только 24 сентября, а со стороны Сергеева не последовало вовсе, так как об «учениях» он ничего не знал.
Согласно положению, ФСБ имеет право проверять только себя. Она не может проверять другие структуры или же частных граждан. Если ФСБ проверяет МВД (например рязанскую милицию), то это уже совместные с МВД учения, и о них ставятся в известность ещё и соответствующие руководители МВД в центре и на местах. Если в учениях затрагивается гражданское население (как было в Рязани), то привлекаются ещё и службы гражданской обороны и МЧС. Во всех случаях, составляется совместный план учений, подписываемый руководителями всех ведомств. Утверждается этот план у лица, курирующего все вовлечённые в учения силовые структуры.
Учения могут быть максимально приближенными к реальной ситуации, например учения с боевой стрельбой. Однако проводить учения, при которых могут пострадать люди, или же может возникнуть опасность заражения окружающей среды, категорически воспрещается. Особо оговорен запрет на проведение учений в отношении военнослужащих и подразделений, несущих боевую службу, или кораблей, стоящих на боевой вахте. Если пограничник стоит на посту, запрещено ради проверки его бдительности имитировать переход границы. Если есть охраняемый объект, нельзя в рамках учений нападать на объект.
Боевая служба отличается от учений тем, что во время службы решаются боевые задачи с боевым оружием. В каждом роде войск (и в милиции) есть устав боевой службы, в котором всё расписано до деталей. 22–23 сентября 1999 года в Рязани рязанские милицейские патрули в городе несли боевую службу с оружием и специальными средствами, которые имели право применять при задержании сотрудников ФСБ, закладывающих непонятные мешки в подвал жилого дома. Вся милиция Рязани после серии взрывов в России работала по усиленному варианту, в условиях реальной опасности совершения терактов. А значит, при проведении необъявленных учений незадачливых сотрудников ФСБ могли просто пристрелить.
А тут ещё уголовное дело по ст. 205. Это означает, что следователь выписал постановление о розыске и задержании подозреваемых и что их при задержании могли убить. Основания о возбуждении уголовного дела чётко определены в Уголовно-процессуальном кодексе (УПК) РФ. Там нет подпункта о возбуждении уголовного дела в ходе учений или в связи с учениями. Необоснованное или незаконное возбуждение уголовного дела есть преступление само по себе, равно как и его незаконное прекращение.
Засекречивание уголовного дела было незаконным деянием. Согласно статье 7-й закона РФ «О государственной тайне», принятого 21 июля 1993 года, «не подлежат к отнесению к государственной тайне и засекречиванию сведения (…) о чрезвычайных происшествиях и катастрофах, угрожающих безопасности и здоровью граждан, и их последствиях; (…) о фактах нарушения прав и свобод человека и гражданина; (…) о фактах нарушения законности органами государственной власти и их должностными лицами (…) Должностные лица, принявшие решения о засекречивании перечисленных сведений либо о включении их в этих целях в носители сведений, составляющих государственную тайну, несут уголовную, административную или дисциплинарную ответственность в зависимости от причинённого обществу, государству и гражданам материального и морального ушерба. Граждане вправе обжаловать такие решения в суде-.
Взрыватель — очень важный формальный момент. Если бы взрыватель не был боевым, уголовное дело не могли бы возбудить по статье 205-й УК РФ (терроризм), оно было бы возбуждено по факту обнаружения взрывчатки и передано в МВД, а не в ФСБ. В конце концов, если говорить об «учениях», бдительность рязанцев проверялась на проворное обнаружение мешков со взрывчатым веществом, а не на работу со взрывателем.
Непосвящённому трудно понять, что скрывается за невинной фразой возбуждено уголовное дело по ст. 205». Прежде всего, это означает, что следствие будет проводиться не по линии МВД, а по линии ФСБ. ФСБ и так перегружена делами, лишнего дела не возьмет. И раз уж она приняла дело, то значит основания были веские (этими вескими основаниями были результаты экспертизы). Преступление, по которому возбуждено это дело, в течение суток докладывается дежурному по ФСБ России… Обо всех поступивших сообщениях дежурный докладывает каждое утро лично директору ФСБ. Если же происходит что-то серьезное, например предотвращение теракта в Рязани, дежурный вправе позвонить директору ФСБ домой, даже ночью. Так что об обнаружении в подвале рязанского дома мешков со взрывчаткой и боевого взрывателя Патрушев знал не позднее семи часов утра 23 сентября, более чем за сутки до появления версии об «учениях».
Наконец, учения не могли проводиться на угнанной машине. Угон автомашины является преступлением, кражей. Лицо, совершившее такое преступление, несёт уголовную ответственность. По закону об ФСБ совершать преступления сотрудники не имеют права даже при решении боевых задач. При проведении оперативных учений с оперативным составом используется только служебный транспорт ФСБ (в том числе оперативные автомашины, которых в ФСБ два автопарка только в центральном аппарате). Если такую машину останавливает ГАИ, например за превышение скорости на трассе Москва — Рязань, или же задерживает рязанская милиция, потому что московский номер машины заклеен подозрительной бумажкой, машина сразу определяется как находящаяся на спецучёте. Для любого милиционера это всегда указание на то, что машина является оперативным транспортом правоохранительных органов или спецслужб.
Учения непременно проводились бы на оперативном транспортном средстве. Напротив, теракт на оперативной машине ФСБ совершать не могла. Машину могли заметить (и заметили), определить (и определили).
И как бы некрасиво выглядело, если бы террористы взорвали дом в Рязани, используя машину, числящуюся за автопарком ФСБ. А если террористы взрывают дом на угнанной машине, это привычно и естественно. С другой стороны, если сотрудников ФСБ днём (не ночью) остановят на угнанной машине для рутинной проверки или за превышение скорости, они покажут свои служебные удостоверения или «документы прикрытия», и никакой милиционер не станет проверять документацию на машину, а потому не узнает, что машина в розыске.
Автомашина, на которой приехали террористы, единственная улика, оставшаяся после взрыва жилого дома. Единственный след, который может вывести на преступников. Автомашина — самое слабое звено в подготовке и проведении любого террористического акта. Иначе как на угнанной машине нельзя было взрывать дом в Рязани.
Три мешка с сахарным песком увезли на экспертизу в Москву. Но если сахар был самый обыкновенный, зачем его отсылать на экспертизу? И, что важнее, зачем лаборатория на экспертизу его приняла? Да не одна лаборатория, а две — разных ведомств (МВД и ФСБ). И зачем проводили позже повторную экспертизу? Неужели с первого раза нельзя было распознать сахар? И почему всё это тянулось несколько месяцев? Забрать сахар для экспертизы в Москву имело смысл лишь для того, чтобы лишить рязанцев вещественных доказательств, и только в том случае, если в мешках была взрывчатка.
Между тем из пресс-службы ФСБ поступило сообщение, что для проверки содержимого рязанских мешков их вывезли на полигон и попытались взорвать. Взрыва не получилось, так как в них был обыкновенный сахар — рапортовала ФСБ. «Интересно, какой идиот повезёт взрывать на полигон три мешка обычного сахара?» — иронично замечала газета «Версия». Действительно, зачем же ФСБ отсылала мешки на полигон, если знала, что в Рязани проводились «учения», а в мешках был сахар, купленный … на местном базаре?
А тут ещё, и опять под Рязанью, обнаружили новые мешки с гексогеном. К тому же их было много, и это попахивало связью с ГРУ. На военном складе 137-го Рязанского полка ВДВ, расположенного под Рязанью, на территории специализированной базы для подготовки разведывательно-диверсионных отрядов, хранился гексоген, расфасованный в 50-килограммовые мешки из-под сахара, подобные найденным на улице Новосёлов. Осенью 1999 года рядовой воздушно-десантных войск (воинская часть 59236) Алексей Пиняев и его сослуживцы были командированы из Подмосковья в Рязань именно в этот полк. Охраняя в ноябре 1999 года «склад с оружием и боеприпасами», Пиняев с приятелем проникли на склад, скорее из любопытства, и увидели в помещении те самые мешки с надписью «Сахар».
Воины-десантники штык-ножом проделали дырку в одном из мешков и отсыпали в пластиковый пакет немного казённого сахара. Однако чай с ворованным сахаром оказался странного вкуса и не сладкий. Перепуганные бойцы отнесли кулёк командиру взвода. Тот, заподозрив неладное, благо история о взрывах у всех была на слуху, решил проверить «сахар» у специалиста-подрывника. Вещество оказалось гексогеном. Офицер доложил по начальству. В часть нагрянули сотрудники ФСБ из Москвы и Тулы (где, как и в Рязани, стояла воздушно-десантная дивизия). Полковых особистов к расследованию не допустили. Десантников, обнаруживших гексоген, таскали на допросы за раскрытие государственной тайны». «Вы даже не догадываетесь, ребята, в какое серьёзное дело влезли», — сказал один из офицеров. Прессе объявили, что солдата по фамилии Пиняев в части вообще нет, и информация о найденных на военном складе мешках с гексогеном — выдумка журналиста «Новой газеты» Павла Волошина. ФСБ по данному инциденту провело служебное расследование. Вопрос о взрывчатке успешно замяли, а командира и сослуживцев Пиняева отправили служить в Чечню.
Самому Пиняеву придумали более мучительное наказание. Поначалу его заставили отказаться от своих слов. Затем начальник Следственного управления ФСБ РФ заявил, что «солдат будет допрошен в рамках возбужденного против него уголовного дела». А сотрудница ЦОС ФСБ подвела итог: «Попал солдатик…» Уголовное дело против Пиняева возбудили в марте 2000 года за кражу с армейского склада с боеприпасами… кулька с сахаром. Только трудно понять, какое отношение к мелкой краже продуктов питания имело Следственное управление ФСБ России.
Как утверждали рязанские сапёры, взрывчатку в 50-килограммовых мешках не держат, не упаковывают и не перевозят — слишком опасно. Для взрыва небольшого строения достаточно 500 граммов взрывчатой смеси. 50-килограммовые мешки, замаскированные под сахар, нужны исключительно для террористических актов. Видимо, именно с этого склада и были получены три мешка, уложенные затем под несущую опору дома в Рязани. Приборы рязанских экспертов не ошиблись.
История со 137-м полком ВДВ имела свое продолжение. В марте 2000 года, перед самьми выборами, десантники подали в суд на «Новую газету», опубликовавшую интервью с Пиняевым. Исковое заявление «О защите чести, достоинства и деловой репутации» было подано в Басманный межмуниципальный суд командованием полка. Как заявил командир полка Олег Чурилов, данная статья оскорбила не только честь полка, но и всей российской армии, поскольку такого рядового в сентябре 1999 года в полку не было. «И то, что солдат может проникнуть на склад, где хранится вооружение и взрывчатые вещества, не соответствует действительности, потому что он не имеет права в него войти во время несения караульной службы».
В общем, Пиняева не было, но под суд его отдали. В мешках был сахар, но имело место «раскрытие государственной тайны», А в суд на «Новую газету» 137-й полк подал не из-за статей о гексогене, а потому, что караульный во время службы не имеет права зайти на охраняемый им склад, и обратные утверждения на эту тему оскорбляли русскую армию.
Александр — псевдоним агента ФСБ, состоял на связи у автора книги.
Алёхин Алексей — директор гастронома.
Алёшин Игорь — старший оперуполномоченный 1-го отдела ОРУ ДБТ ФСБ РФ, майор.
Алмазов Сергей Николаевич — начальник налоговой полиции РФ (1992–1999), генерал.
Акимов Владимир Владимирович — агент ФСБ, сотрудник «Ланако», водитель Лазовского Михаила, осуждён за терроризм.
Аминов Вячеслав Маркович — бизнесмен, близкая связь Патрушева, Путина и Иванова.
Ангелевич Аркадий Владимирович — банкир, осуждён за мошенничество, амнистирован.
Андрюшин Николай Аркадьевич — зам. начальника отдела военной контрразведки ФСБ РФ, в/ч 70850, подполковник.
Анисимов Николай — начальник Управления ГВП по надзору за ФСБ РФ, генерал-майор юстиции.
Бавдей Борис — начальник направления 7-го отдела УРПО ФСБ РФ, подполковник.
Баграев Владимир — прокурор ГВП РФ, генерал-майор юстиции, адвокат группы «Медиа-Мост».
Баев — начальник отдела кадров УРПО ФСБ РФ.
Балдин Виктор — начальник 3-го отдела УСБ ФСБ РФ, полковник.
Барсуков Михаил Иванович — директор ФСБ РФ (1995–1996), генерал-полковник.
Барсуков Сергей Валерьевич — старший следователь по ОВД ГВП РФ, вёл на автора все четыре уголовных дела, подполковник юстиции.
Басаев Шамиль — премьер-министр Чеченской республики, боевой командир (в розыске за терроризм).
Березовский Борис Абрамович — предприниматель, политик, зам. секретаря СБ РФ (1996–1999), зам. исполнительного секретаря СНГ (1998–1999), депутат Госдумы (1999–2000). Сопредседатель партии «Либеральная Россия».
Бобков Филипп Денисович — бывший начальник 5-го Главного управления КГБ СССР (политический сыск), генерал.
Бородин Павел Павлович — управляющий делами президента РФ (1993–1998).
Брежнев Леонид Ильич — генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза (1964–1985).[1]
Брынцалов Владимир Алексеевич — предприниматель, депутат Государственной думы РФ.
Буковский Владимир Константинович — правозащитник, бывший политзаключённый, в 1976 г. обменен СССР на лидера чилийских коммунистов Луиса Корвалана.
Ваганов Владимир — зам. начальника 3-го отдела УБКК МБ РФ, полковник.
Василищев Василий — начальник отдела УСБ ФАПСИ РФ, полковник.
Виталий — бывший сотрудник московского ОМОНа, осуждён за изнасилование.
Волох Вячеслав Иванович — начальник Оперативного управления АТЦ ФСБ РФ до 1998 года, генерал-лейтенант.
Вольф — кличка уголовного авторитета, лидера реутовской ОПТ.
Воробьев Владимир — агент ФСБ, осуждён за терроризм, подполковник.
Гафур — кличка гражданина Узбекистана, лидера узбекской ОПТ.
Гапон — майор МВД СССР.
Гиоргадзе Давид Пантелеймонович — брат Игоря Гиоргадзе.
Гиоргадзе Игорь Пантелеймонович — бывший председатель СБ Грузии, в международном розыске за терроризм.
Голованов Виктор — начальник УУР ГУВД г. Москвы.
Гольдфарб Александр — учёный, правозащитник, секретарь А. Д. Сахарова (1974–1975), гражданин США. Содействовал побегу автора в Великобританию.
Горбачёв Михаил Сергеевич — президент СССР.
Горлатых — старший оперуполномоченный 6-го отдела ОРУ ДБТ ФСБ РФ, майор, осуждён.
Горшков Дмитрий — старший оперуполномоченный по ОВД 1-го отдела ОРУ ДБТ ФСБ РФ.
Гочияев Ачимез Шагабанович — гражданин России, в настоящее время официально подозреваемый ФСБ России в организации взрывов жилых домов.
Григорянц Сергей Иванович — правозащитник, общественный деятель в РФ.
Гриневский Андрей — старший оперуполномоченный по ОВД 1-го отдела ОРУ ФСБ РФ, капитан.
Грызлов Борис Вячеславович — министр ВД РФ (с 2001 г.).
Гудков — офицер действующего резерва ФСБ России в Государственной думе.
Гусак Александр Иванович — начальник 7-го отдела УРПО ФСБ РФ, подполковник, осуждён условно к трём годам лишения свободы — амнистирован в зале суда в 2001 г.
Гусев Павел Николаевич — главный редактор газеты «Московский комсомолец».
Гусинский Владимир Александрович — бизнесмен, руководитель группы «Мост».
Гуцериев Михаил Сафарбекович — бывший президент «Слав-нефти».
Гуща Юрий Андреевич — зам. начальника управления военной контрразведки ФСБ по внутренним войскам МВД; генерал-майор.
Дахкильгов Тимур — гражданин России, который в течение шести месяцев содержался в изоляторе ФСБ по подозрению к причастности к взрывам жилых домов; в настоящее время освобождён.
Двали Давид — близкая связь Путина, доверенное лицо автора книги, убит в 2000 г.
Дециев Борис — старший оперуполномоченный по ОВД УЭК ФСБ РФ, подполковник.
Джабраилов Умар Алиевич — бизнесмен;
Джабраилов Хусейн Алиевич — его младший брат.
Доренко Сергей Леонидович — популярный тележурналист.
Дудаев Джохар Мусаевич — первый президент Чечни, генерал-майор.
Дудаева Алла Фёдоровна — жена первого президента Чечни, проживает в Турции.
Дустум Абдурапшд — генерал афганской армии. Лидер Северного альянса.
Дьяченко Татьяна Борисовна — дочь президента Ельцина, помощник президента РФ до 1999 г.
Евстафьсв Аркадий Вячеславович — пресс-секретарь Анатолия Чубайса, задержан 19 июня 1996 г. вместе с Сергеем Лисовским при попытке вынести из Белого дома коробку из-под ксерокса с суммой в полмиллиона долларов.
Ельцин Борис Николаевич — первый президент РФ (1991–1999).
Енин Николай В. — зам. начальника 7-го отдела УРПО ФСБ РФ, подполковник.
Ерин Виктор Фёдорович — министр МВД РФ (1991–1995)
Ермаков А. К. — племянник Макарычева, занимается поставкой водки.
Ермолинский Владимир — осуждён за бандитизм, профессиональный преступник, член ОПГ, кличка Метис.
Ермолов Алексей Петрович — русский генерал от инфантерии, командир Кавказского корпуса и главнокомандующий в Грузии в период кавказской войны 1816–1827 гг.
Ермолов Сергей — старший оперуполномоченный по ОВД 7-го отдела УРПО ФСБ РФ, майор.
Жириновский Владимир Вольфович — лидер партии ЛДПР, депутат Государственной думы РФ.
Зданович Александр Александрович — начальник ЦОС ФСБ РФ, генерал-лейтенант, с 2002 г. зам. начальника ВГТРК (Всесоюзной Государственной теле-радиокомпании), офицер действующего резерва ФСБ РФ на ТВ.
Зиракадзе Паата — гражданин Грузии, был заложником у бандитов.
Зорин Виктор Михаилович — бывший начальник АТЦ ФСБ РФ, генерал-полковник.
Зюганов Геннадий Андреевич — лидер КПРФ, депутат Государственной думы РФ.
Иванов — начальник отдела ГВП, полковник юстиции.
Иванов Сергей Борисович — зам. директора ФСБ РФ (1998–1999), секретарь СБ РФ (1999–2001), министр обороны РФ (с 2001 г.), генерал-лейтенант.
Иванюженков Борис Викторович — министр спорта (1999–2000), член подольской ОПГ, кличка Ратан.
Илюхин Виктор Иванович — депутат Государственной думы от КПРФ, председатель Комитета по безопасности.
Ильюшенко Алексей Николаевич — и.о. генерального прокурора РФ (1994–1996).
Индюков Николай — старший следователь по ОВД при генеральном прокуроре РФ, генерал.
Калугин Олег Данилович — бывший генерал КГБ СССР, резидент в США, затем начальник Управления внешней контрразведки, проживает в США, заочно осуждён за измену родине.
Камышников Александр Петрович — зам. начальника УРПО ФСБ РФ, капитан 1-го ранга, отдал приказ убить Березовского Б.А.
Карнаух Владимир — судья московского гарнизонного военного суда.
Катышев Михаил Борисович — зам. генерального прокурора РФ до 1999 г.
Кивилиди Иван Харлампиевич — банкир, президет «Росбизнесбанка», 4 августа 1995 г. отравлен боевым ядом, помещённым в телефонную трубку; вместе с ним погибла его секретарша. Преступление не раскрыто.
Киселёв Евгений Алексеевич — телеведущий каналов НТВ, ТВб.
Кислякова — жительница Москвы, в отношении которой Патрушев организовал вымогательство 8000 долларов США.
Клебанов Илья Иосифович — вице-премьер Российской Федерации.
Климкин Николай Иванович — начальник Московского РУОП, генерал-майор милиции.
Ковалёв Николай Дмитриевич — директор ФСБ РФ (1996–1998), генерал армии, депутат Государственной думы РФ.
Ковалёв Сергей Адамович — депутат Государственной думы, правозащитник.
Кожанов — зам. начальника Службы криминальной милиции Москворецкого РОВД, полковник милиции.
Колесников Владимир — зам. генерального прокурора РФ, бывший первый зам. министра МВД РФ, генерал-полковник.
Колесников Евгений Александрович — зам. начальника ОРУ ДБТ ФСБ РФ, генерал-майор.
Комаров Александр — старший оперуполномоченный 1-го отдела ОУ ДБТ ФСБ РФ, капитан.
Кореец — кличка уголовного авторитета, солнцевской ОПГ.
Коржаков Александр Васильевич — начальник СБП РФ (1991–1996), генерал-майор, депутат Государственной думы РФ.
Костюков — зам. начальника УБКК МБ РФ.
Кох Альфред Рейнгольдович — бизнесмен, вице-премьер Правительства РФ (1997).
Кравченко Евгений — судья Московского гарнизонного военного суда, подполковник юстиции, после вынесения мне оправдательного приговора уволен.
Криулькин Владимир Семёнович — кличка Людоед, наёмный убийца, убит.
Круглов Алексей — старший оперуполномоченный 7-го отдела УРПО ФСБ РФ, майор.
Куликов Анатолий Сергеевич — министр внутренних дел РФ (1995–1999), генерал армии, депутат Государственной думы.
Кумаев Владимир — внутрикамерный агент, бывший офицер ГРУ ГШ МО РФ.
Кумарин-Барсуков Владимир Сергеевич-уголовный авторитет из Санкт-Петербурга.
Курганов Игорь — начальник 3-го отдела УЭК ФСБ РФ, полковник.
Лазовский Максим Юрьевич — агент ФСБ РФ, руководитель «Ланако», организатор серии терактов и убийств, убит.
Латышёнок Константин — оперуполномоченный 7-го отдела УРПО ФСБ РФ, старший лейтенант, участник пресс-конференции 17 ноября 1998 г.
Лебедь Александр Иванович — кандидат в президенты РФ (1996), секретарь СБ (1996), губернатор Красноярского края (1998–2002), генерал-лейтенант воздушно-десантных войск, погиб в 2002 г.
Лесин Михаил Юриевич — министр печати РФ (с 1999 г.).
Линьков Руслан — пом. депутата Государственной думы Галины Старовойтовой, ранен во время покушения на неё.
Лисовский Сергей Фёдорович — шоу-бизнесмен, владелец «Премьер-СВ», участник предвыборной кампании Б. Н. Ельцина, задержан 19 июня 1996 г. вместе с Аркадием Евстафьевым при попытке вынести из Белого дома коробку из-под ксерокса с суммой в полмиллиона долларов.
Листьев Владислав Николаевич — известный тележурналист, ведущий программы «Взгляд», «Поле Чудес», генеральный директор телекомпании ОРТ, убит неизвестными в подъезде своего дома в 1 марта 1995 г.; преступление не раскрыто.
Литновский Илья — член ОПГ Корейца.
Лужков Юрий Михайлович — мэр Москвы.
Луценко Владимир Васильевич — руководитель ЧОП «Стеллс», генерал-майор действующего резерва ФСБ РФ.
Львов Феликс — бизнесмен, убит.
Лысейко Владимир А. — начальник Управления по расследованию ОВД Генеральной прокуратуры.
Лысков Анатолий Григорьевич — руководитель аппарата директора ФСБ РФ, генерал-лейтенант.
Лысюк Сергей Иванович — командир отрада «Витязь», агент ФСБ РФ, генерал-майор.
Любочка — старший оперативный сотрудник 3-го отдела ОРУ ДБТ ФСБ РФ, полковник.
Лях Николай Иванович — руководитель секретариата Селезнёва Г., председателя Государственной думы РФ.
Маградзе Сулхан Александрович — директор банка «Атлант».
Мадекин Павел — старший оперуполномоченный 1-го отдела УСБ ФСБ РФ, вёл на меня оперативное дело; майор.
Макарычев Александр Константинович — зам. руководителя аппарата правительства РФ, в прошлом министр безопасности Кабардино-Балкарии, зам. начальника УРПО ФСБ, генерал-лейтенант.
Макеев Евгений — старший оперуполномоченный по особо важным делам 1-го отдела ОУ ДБТ РФ.
Малышев Александр Иванович — лидер тамбовской ОПТ в Санкт-Петербурге.
Маров Михаил Алексеевич — адвокат автора книги, генерал-майор юстиции.
Масхадов Аслан Алиевич — президент Чеченской республики (с 1997 г.).
Медведев Григорий — старший оперуполномоченный ОВКР ФСБ РФ, в/ч 70850, майор; погиб в 1995 г. в Чечне.
Мензис Джордж — адвокат автора в Англии.
Меркулов — начальник отдела кадров ФСБ РФ, полковник.
Микеладзе Джамал Варламович — вор в законе, кличка Арсен, убит.
Минда — уголовный авторитет из Санкт-Петербурга, лидер ОПТ.
Минченко — прокурор ГВП РФ, полковник юстиции.
Мироничев — сотрудник ГРУ ПП МО, осуждён.
Миронов Иван Кузьмич — начальник ОРУ ДБТ ФСБ РФ, генерал-лейтенант.
Михась — уголовная кличка Михайлова Сергея, лидера солнцевской ОПТ.
Мурашёв Аркадий Николаевич — бывший начальник ГУВД Москвы.
Назрановы — братья, жители Кабардино-Балкарии, бизнесмены.
Налобин Николай Валентинович — зам. начальника УЭК ФСБ РФ, генерал-майор.
Нанаец — кличка Чернова Алексея Владимировича, уголовного авторитета, у которого Хохольков требовал деньги от продажи наркотиков.
Невзоров Александр Глебович — тележурналист, депутат Государственной думы.
Нефёдов Сергей А. — старший оперуполномоченный по ОВД 3-го отдела УЭК ФСБ РФ.
Никитенко Виктор — командир ООН «Витязь», подполковник.
Никишии Александр Николаевич — полковник ВВ МВД РФ, помощник министра МВД РФ, Герой РФ.
Николаев Валерий — старший следователь ОВД Генеральной прокуратуры РФ, вел дело Гусинского В.
Николаев Николай — тележурналист.
Никулин Константин — член ОПГ.
Ободянский — член ОПГ, возглавляемой Петросяном.
Овчинский Владимир Семенович — помощник министра МВД Куликова, начальник Российского бюро Интерпол, генерал-майор милиции.
Одиноков — житель Московской области, 'потерпевший— в деле против автора книги.
Окроашвили Георгий Гурамович — бизнесмен, умер.
Ониани Таризл Гурамович — лидер так называемой сванской ОПГ, живёт во Франции.
Осадчий Александр Ильич — помощник директора ФСБ РФ, генерал-лейтенант. Осипов И.И. — зам. начальника Московского РУОП.
Павлов — следователь ГВП РФ, полковник юстиции.
Паламарчук Андрей — следователь ГВП, старший лейтенант юстиции.
Панфилова Элла Александровна — депутат Государственной думы РФ.
Патаркацишвили Бадри Шалвович — бизнесмен, деловой партнёр Бориса Березовского. Первый зам. гендиректора ОРТ (1995–1999), председатель Совета директоров ТВб (2001).
Патрушев Николай Платонович — министр безопасности Карелии (1992–1994), начальник УСБ ФСБ РФ (1994–1998), зам. директора (1998–1999), директор ФСБ РФ (с 1999 г.), генерал армии, Герой РФ.
Пащенко Иван — старший оперуполномоченный по ОВД 3-го отдела УСБ ФСБ РФ, полковник.
Петелин Геннадий Васильевич — начальник секретариата В. С. Черномырдина.
Петросян Арам — осуждён за бандитизм, уголовная кличка Зверь, лицер ОПГ.
Писяков — доверенное лицо ФСБ РФ.
Пичуга — кличка вора в законе Юрия Пичугина.
Платонов Александр Михайлович — начальник 1-го отдела УБТ ФСБ РФ, полковник.
Плеханов Николай Александрович — уголовный авторитет из Омска; кличка Кот.
Плохих Олег — старший оперуполномоченный 12-го отдела УУР ГУВД Москвы, майор милиции.
Погодин — коммерсант из Петрозаводска, в пользу которого Патрушев организовал вымогательство денег у гражданки Кисляковой.
Погосов Сергей — бизнесмен, агент ФСБ РФ, псевдоним Григорий.
Понькнн Андрей В. — старший оперуполномоченный 7-го отдела УРПО ФСБ РФ, участник пресс-конференции 17 ноября 1998 г., майор.
Поуп Эдмонд — бизнесмен, гражданин США, осуждён за шпионаж в 2000 г., помилован В. В. Путаным.
Преображенский Константин — подполковник запаса КГБ СССР.
Причисленко Сергей — прапрадед автора книги.
Проничев Владимир Егорович — первый зам. директора ФСБ РФ, генерал-полковник.
Путин Владимир Владимирович — вице-мэр Санкт-Петербурга (1994–1996), директор ФСБ РФ (1998–1999), премьер-министр (1999), президент РФ (с 2000 г.), подполковник.
Рогозин Георгий Георгиевич — первый зам. начальника СБП России, генерал-лейтенант.
Родин Анатолий — зам. начальника 1-го отдела ОУ ДБТ ФСБ РФ, полковник.
Рохлин Лев Яковлевич — генерал-лейтенант, депутат Государственной думы, убит 3 июля 1998 г. выстрелом в голову у себя на даче. В преступлении была обвинена его жена Тамара Рохлина.
Рохлина Тамара — жена генерала Рохлина; осуждена за убийство муха в 2000 г. Считает обвинения сфабрикованными. После решения Верховного суда РФ обвинительный приговор был отменён. Дело пересматривается.
Рушайло Владимир Борисович — министр МВД РФ (1999–2001), секретарь СБ РФ (с.2001 г.), генерал-полковник.
Савостьянов Евгений Вадимович — начальник Московского управления КГБ-ФСК (1991–1994), зам. руководителя Администрации президента РФ (1996–1998).
Салим — уголовная кличка, член узбекской ОПТ.
Сафонов Анатолий Ефимович — первый зам. начальника ФСК РФ, генерал-полковник.
Сахаров Андрей Дмитриевич — академик, правозащитник, лауреат Нобелевской премии мира.
Свистунов Вадим Осипович — адвокат автора книги.
Селезнёв Геннадий Николаевич — депутат от КПРФ, председатель Государственной думы РФ (с. 2000 г.).
Семенюк Вадим Сергеевич — зам. начальника У ФСБ РФ по Москве и Московской области, генерал-майор.
Сергеев Геннадий Николаевич — Герой России, офицер группы «Альфа», погиб при штурме Дома правительства в 1993 г.
Симаев Владимир — помощник начальника УРПО ФСБ РФ по безопасности, полковник.
Синица — «модельер», сотрудник ГРУ ГШ МО РФ.
Скрябин Алексей — начальник направления 7-го отдела УРПО ФСБ РФ, почётный сотрудник Госбезопасности, подполковник.
Скуратов Юрий Ильич — генеральный прокурор РФ (1995–1999).
Слепой — кличка вора в законе.
Смирнов — зам. начальника Управления кадров ФСБ РФ, генерал-лейтенант.
Смородинский Виктор — агент ФСБ РФ.
Соболев Валентин Алексеевич — первый зам. директора ФСБ, генерал-полковник.
Собчак Анатолий Александрович — политический деятель РФ, бывший мэр Санкт-Петербурга, «наставник» В. В. Путина. Умер от сердечной недостаточности при сомнительных обстоятельствах 20 февраля 2000 г.
Соловей — старший оперуполномоченный 7-го отдела УРПО ФСБ РФ, капитан.
Соловьёв Евгений Борисович — зам. директора ФСБ РФ, генерал-полковник.
Солоник Александр — уголовная кличка Македонский, наёмный убийца, курганская ОПГ.
Сосковец Олег Николаевич — первый вице-премьер Правительства РФ (1993–1996).
Старовойтов Александр Владимирович — начальник ФАПСИ РФ, генерал армии.
Старовойтова Галина Васильевна — политический деятель, основатель движения «Демократическая Россия», убита неизвестными в подъезде своего дома 20 ноября 1998 г.; преступление не раскрыто.
Степашин Сергей Вадимович — директор ФСК РФ (1994–1995), министр МВД (1998), председатель Правительства (1999), председатель Счётной палаты РФ (с 2000 г.), генерал-полковник.
Стрелецкий Валерий Андреевич — начальник отдела «П» Службы безопасности президента РФ, полковник.
Субботин Сергей Дмитриевич — начальник отдела УЭК ФСБ РФ, полковник.
Судоплатов Павел Анатольевич — начальник Террористического управления в НКВД/МГБ до 1953 г.; в 1953 г. осуждён по делу Берия на 15 лет, реабилитирован в 1992 г., генерал НКВД СССР.
Сунцов Михаил Васильевич — начальник Оперативно-розыскного бюро РУОП МВД России.
Сурков Владислав Юрьевич — пом. начальника оперативного управления АТЦ ФСБ РФ, полковник.
Тайванчик — кличка Алимжана (Алика) Тохтахунова — узбекского криминального авторитета, представителя Гафура в Европе.
Тарпищев Шамиль Анвярович — теннисист, министр спорта РФ (1993–1996).
Тейтум Пол — бизнесмен, совладелец гостинницы «Рэдисон-Славянская», гражданин США, убит в Москве 3 ноября 1996 г.; преступление не раскрыто.
Трепашкин Михаил — начальник следственного отдела Департамента налоговой полиции Московской области, бывший следователь ФСБ РФ, полковник, участник пресс-конференции 17 ноября 1998 г.
Трофимов Анатолий Васильевич — зам. директора ФСБ РФ, генерал-полковник.
Трубников Вячеслав Иванович — начальник Управления уголовного розыска МВД России, генерал армии.
Умар Паша — старший оперативный сотрудник УРПО ФСБ РФ, этнический чеченец, участник операции по убийству Дудаева, полковник.
Усманов Алишер — бизнесмен.
Устинов Владимир Васильевич — генеральный прокурор РФ (с. 2000 г.).
Утёнок — уголовная кличка лидера ОПТ Ухты.
Фёдоров Владимир Александрович — начальник ГБДД России, генерал-лейтенант милиции.
Федотов Андрей — старший оперуполномоченный 4-го отдела УУР ГУВД Москвы, майор милиции.
Фельштинский Юрий Георгиевич — гражданин США, доктор исторических наук.
Филатов Сергей — глава Администрации президента РФ.
Филиппов Валерий — зам. начальника отдела экономической контрразведки УФСБ РФ по Костромской области.
Филиппов Владимир Михайлович — министр образования РФ (с.1998 г.)
Харченко Владимир — водитель машины в коммерческой фирме, оговоривший автора книги.
Хаттаб (Хабиб Абдул Рахман) — арабский боевик, один из лидеров ваххабитов в Чечне, убит в 2002 г.
Хинштейн Александр Евсеевич — журналист газеты «Московский комсомолец», агент ФСБ.
Хлебников Пол — журналист, автор книги «Крёстный отец Кремля», гражданин США.
Холодов Дмитрий Юрьевич — журналист газеты «Московский комсомолец», погиб 17 октября 1994 г. в результате взрыва заминированного «дипломата» в помещении редакции. В покушении была обвинена группа офицеров ВДВ, однако они были полностью оправданы судом в июне 2002 г..
Хохолыюв Евгений Г. — начальник УРПО ФСБ РФ, генерал-майор.
Цхай Владимир Ильич — зам. начальника УУР ГУВД Москвы, полковник милиции, умер в 1999 г.
Чекулин Никита Сергеевич — зам. директора НИИ «Росконверсвзрывцентр».
Черногоров Борис — майор ФСБ России, совершивший нападение на Трепашкина по указанию руководства ФСБ.
Черномырдин Виктор Степанович — премьер-министр РФ (1992–1998), посол РФ на Украине.
Чёрный Михаил Семёнович — бизнесмен, участник приватизации алюминиевой промышленности.
Чубайс Анатолий Борисович — вице-премьер Правительства РФ (1992–1996, 1997–1998), Руководитель предвыборного штаба Ельцина (1996), глава Администрации президента РФ (1996–1997), глава РАО ЕЭС (с 1998 г.), реформатор, политический деятель.
Шацких — офицер группы «Альфа», погиб при штурме телебашни в Вильнюсе.
Шебалин Виктор В. — заместитель начальника 7-го отдела УРПО ФСБ РФ, входил в группу по убийству Д. Дудаева (президента Чечни), участник пресс-конференции 17 ноября 1998 г. («человек в маске»), полковник.
Шеварднадзе Эдуард Амвросиевич — президент Грузии.
Шевчук Николаи — старший оперуполномоченный 7-го отпела УРПО ФСБ РФ, капитан.
Щеглов Герман — старший оперуполномоченный 7-го отпела УРПО ФСБ РФ, майор, участник пресс-конференции 17 ноября 1998 г.
Щекочихин Юрий Петрович — депутат Государственной думы РФ от фракции «Яблоко».
Щеленков Андрей — сотрудник фирмы «Ланако», капитан.
Щербаков Михаил — начальник 6-го отдела ОУ АТЦ ФСБ РФ, полковник.
Эдигов Муса — телохранитель президента Чечни Джохара Дудаева.
Эльсултанов Шираии — следователь Генеральной прокуратуры РФ.
Эсамбаев Махмуд Алисултаноиич — танцор, один из лидеров чеченской общины в Москве.
Юзбашев Окоп Вениаминович — бизнесмен.
Юзбашев Генрих Вениаминович — бизнесмен, доверенное лицо автора книги, убит.
Юмашев Валентин — ген. директор издательства «Огонёк» (1995–1996), глава Администрации президента РФ (1997–1999), зять президента Ельцина.
Юмашкин Алексей А. — сотрудник УФСБ по Москве и Московской области, майор.
Юршевич — начальник СОБР Московского РУОПа, полковник милиции.
Юшенков Сергей Николаевич — депутат Государственной думы, один из лидеров партии «Либеральная Россия».
Яблочкин Александр — старший оперуполномоченный 3-го отдела УЭК ФСБ РФ, капитан.
Яковлев — зам. главного военного прокурора, генерал-лейтенант юстиции.
Япончик — Вячеслав Кириллович Иваньков, вор в законе, отбывает срок в США.
Ястржембский Сергей Владимирович — бывший посол РФ в Словакии, пресс-секретарь Б. Н. Ельцина (1996–1998), помощник президента Путина по чеченскому вопросу (с. 2000 г.).
«Альфа» — Антитеррористическая группа ФСБ Российской Федерации.
АТЦ — Антитеррористический центр ФСБ Российской Федерации.
ВЧК — Всероссийская Чрезвычайная Комиссия.
ГВП — Главная военная прокуратура.
ГРУ ГШ МО РФ — Главное разведывательное управление Генерального штаба Министерства обороны Российской Федерации.
ГУВД — Главное управление внутренних дел.
ГУИН — Главное управление исполнения наказаний.
ГУОП — Главное управление по борьбе с организованной преступностью.
ДБТ — Департамент борьбы с терроризмом ФСБ РФ.
КГБ — Комитет государственной безопасности СССР.
КПРФ — Коммунистическая партия Российской Федерации.
ЛДПР — Либерально-демократическая партия России.
МБ — Министерство безопасности Российской Федерации.
МВД — Министерство внутренних дел Российской Федерации.
МУР — Московский уголовный розыск.
МЧС — Министерство по чрезвычайным ситуациям Российской Федерации.
НКВД — Народный комиссариат внутренних дел СССР.
ОБХСС — отдел борьбы с хищениями социалистической собственности.
ОВД — особо важные дела.
ОВКР — отдел военной контрразведки.
ОМОН — отряд милиции особого назначения.
ООН — отряд особого назначения.
ОПТ — организованная преступная группировка.
ОРУ — Оперативно-розыскное управление.
ОУ — Оперативное управление.
РОВД — районные управления внутренних дел.
РУОП — региональное Управление по борьбе с организованной преступностью Министерства внутренних дел Российской Федерации.
СБ РФ — Совет Безопасности Российской Федерации.
СЕЛ — Служба безопасности президента Российской Федерации.
СВР — Служба внешней разведки Российской Федерации.
СИЗО — следственный изолятор.
СОБР — специальный отряд быстрого реагирования.
УБКК — Управление по борьбе с контрабандой и коррупцией.
УБТ — Управление по борьбе с терроризмом.
УВКР — Управление военной контрразведки.
УОТМ — Управление оперативно-технических мероприятий.
УРПО — Управление разработки и пресечения деятельности преступных организаций ФСБ РФ.
УСБ — Управление собственной безопасности.
УУР — Управление уголовного розыска.
УФСБ — Управление ФСБ (территориальное).
УЭК — Управление экономической контрразведки.
ФАПСИ — федеральная служба правительственной связи и информации Российской Федерации.
ФСБ — Федеральная служба безопасности Российской Федерации.
ФСК — Федеральная служба контрразведки Российской Федерации.
ФСНП — Федеральная служба налоговой полиции Российской Федерации.
ФСО — Федеральная служба охраны Российской Федерации.
ЦОС — Центр общественной связи ФСБ Российской Федерации.
ЧОП — частное охранное предприятие.
На самом деле Брежнев умер в 1982 году— прим. Компромат. Ру