И тебе советую!
Жаль, Андрей Облог первый день в этом году — трезвый: дал бы им все под зад, отомстил бы за страдания Арсения Ларионова. Кругом — враги. Кругом — оборотни. Дал бы им под зад — и СССР бы восстановился!.. Но кругом — враги и враги, враги и враги! А я — автор очерка о нём.
В Арсении Ларионове много и доброго. Многим писателям он помог. Если бы не Ларионов, никогда бы не получили звания Лауреатов Международной Премии имени М. А. Шолохова ни В. Бушин, ни Н. Федь, ни Т. Пулатов и В. Гусев, ни А. Жуков и С. Куняев, ни Л. Щипахина и В. Досанов, ни В. Орлов и 0. Шестинский, да и я без поддержки Ларионова не получил бы.
Но беда — Арсений Ларионов почти со всеми нами, за небольшим исключением, вступил в борьбу: борьба для него — водочный перегар, кругом они, кругом — враги величайшего писателя XXI века, друга Олега Николаевича Шестинского, значит — враги Арсения Ларионова, как пишут, вепса...
До появления Шестинского — чуток русского, чуток — армянина, чуток — рязанца, чуток — болгарина, чуток — ленинградца, чуток — томбовского лирика, Ларионова мы, я, Ниязи, Мухамадиев, Фомичев, напрягшись всеми мускулами, сдерживали от алкашества, хамства, шизофренической подозрительности и безудержного властолюбия. А при внедрившемся в мозги и похмельную душу ларионовскую лирика Шестинского — Ларионов потерял контроль над собственным поведением, самооценкой и отмахнул все наши заботы о делах и все наши полезные советы ему. Мы потеряли Арсения.
Три солнышка — Пушкин, Шолохов, Ларионов — затмили Арсению разум, волю и совесть. От имени Исполкома он, один, творил то, чего требовала его адвокатша Брашнина. Упреки. Тайные решения. Кадровая неразбериха. И — ее мат. Ее дебоши. Ее ор на окружение Ларионова. Сотрудники “Советского Писателя” поникли и, вздрагивая, перешептывались о ней, дурной и пьяной.
Но побасенка моя не о Брашниной. Не хочется о женщинах говорить без уважения, но как быть с теми, кто разрушал работу красивую в МСПС?
Канарейка — полуеврейка
Под уйгуром лежала, под русским лежала,
Под нанайцем, татарином жарко дышала,
Под попом прилегла, православным занудой,
Жаль, что он оказался матерым Иудой!
И теперь, полурусская, полуеврейка,
Ты в Москве — поэтесса, считай, канарейка.
Итог:
Да и муж твой притерся у творческой кассы,
Во че с вами творит чистота вашей расы!..
Однажды, ворвавшись в кабинет Ларионова, обвислая Братнина начала матом бомжистым крыть и гонять, посылая на х... всех, кого вызывает к себе на втык, и рядом с ней, вытянув шею, помалкивает детски Шестинский. Гам. Хамство. Брань. Я встал и, вытолкал шалаву, и мы, Арсений, Олег и я, сели в “Волгу” и покатили в Рязань. По Москве ехать — опасный труд.
А Ларионов, заведенный дурой, обрушился матом, угрозами, издевками и невыносимыми оскорбления на Вячеслава, шофера, мол, не так едем... Я оборвал раз, другой, третий, четвертый Ларионова: или прекращай, или я не поеду с ними в Рязань. Шестинский детски, как при Братниной, молчал, а с губ Ларионова летел грязные брызги мата, хамства и оскорблений.
Руки шофера тряслись. Я требовал притереться к барьеру. Шофер прямо метался по курсу, растерянный и обескураженный. А мат и рев тек уже на проспект. Я оглянулся назад, влево, вправо, и выхватив руль, пришвартовал “Волгу” к бардюру. Широко распахнул дверцу и громко захлопнул ее!
Шагая обратно с Рязанского проспекта, я размышлял: “Вот президент США Буш в молодости алкашничал, а сегодня Ирак потопил в крови и слезах а если не алкогольничал бы — не крутилась Брашнина бы около Арсения!”..
Саммит “восьмерки” и ЧП
Газеты, наши и зарубежные, шумели и хохотал над этим дорожным происшествием, аварией...
1
Буш сел на велек и, зверино воя,
Ударил в постового головою:
Шотландия ему — не заграница,
А постовой открыл глаза — больница...
2
Буш закипел и, словно бы в Ираке,
Затосковал о новой громкой драке. Взорлил
и — тресь в комету головой:
И там торчит, он думал, постовой.
3
Упал, земля вокруг него дрожала,
Комета рядом, чуть жива, лежала.
Буш отколол от глыбы три вершка
И ничего...
Лишь помотал башка.
Черт с ними — с Бушем и с Братниной! А Ларионова мне жалко. Особенно жалко шофера его — Славу!..
Конечно, честная похвала не испортит писателя. Конечно, генетически нечистоплотная лесть вздует самонадеянный пуп дебила.