Жертва Ахренея
Алеко Дундич — имя гордо
Звучит! Скажи мне, одному:
Зачем с хмельной, вонючей мордой
Ты лезешь в родичи к нему?
Итог:
Медведь и тот, заслышав запах твой,
Сбежал в Туву, а жил ведь под Москвой!..
А вдруг на пупке барона не американский электропёс, а махонький, махонький шахидский баллончик? Арсик легендарнее маршала Жукова. Шарон.
Господи, пособи заблудшим прозреть. Ожесточившимся помоги подобреть. А одуревшим от водки помоги отрезвиться. И прости Мурлова, переевшего свиного плова!.. Соловьи-разбойники рассылают свои наветы по вузам, театрам, парикмахерским, туалетам и прочим общественным заведениям, нырнув не под свои фамилии, а под великое имя действующего народного писателя, и при этом — от имени действующего МСПС. Братья-разбойники!
Под стукаческим руководством Арса Отблох печатет в "Патриоте", что я организовал "ревтрибунал" над Арсиком, защищая Михалкова. Вся ненависть Арса ко мне — я послал этого икроеда на три буквы. Пусть приватизаторы грызут друг друга и судят, а мне не до их свары. Ларионтьевич пытался узаконить над нами свои вздутые правила поведения: глядеть на него, на "Третье Солнышко", рабски. Смех.
И решение карапузное — лишить нас лауреатства для нас ничего не значит. Комиссия перетасована стукачами. Нас вывели, а кто вывел? Мы ведь законные члены комитета. Нас много. Мы соберёмся и вышвырнем Ларионтьевича. Опять — смех. Стукачам нужна свара. В газете теперь публикуются случайные имена. Теперь Отблох — классик. Не побрился, не умылся, не протрезвел. Вонь от него ошарашивающая!..
Пишет против Никиты Михалкова доносы, а подписывает то моим, то еще каким-то псевдонимом. Арс Ларионтьевич вписывает в мои тексты свои вонючие мысли и публикует в "Патриоте", на страницах "Дома Ростовых", кошмарные прохвосты! Я никогда вблизи даже не видел Никиту Михалкова. Я за всю свою жизнь ни разу не позвонил самому Михалкову. Нет вопроса. А стукачи оповещают в "Патриоте", что я с ним создал план ареста Арсика.
Кто хапнул Дом Ростовых, усадьбу, тот пусть и разрабатывает планы ссор, драк, судов и прочих романтичных мероприятий. Стукачей раздражает позиция Владимира Гусева, Сергея Есина, Владимира Фомичева, Шавката Ниязи, Анатолия Жукова, порядочность наша, позиция — свару называть сварой, приватизацию — грабежом, стукачество — стукачеством.
Второй год они, стукачи, таскаются по допросам и судам, скандалам и мордобоям — и называют себя борцами за правду. Борцы, но за животы. И врать, завидовать, тыкаться харями в чужие тарелки — их призвание. Вот тяжко им, когда я посылаю их очень далеко!.. Меня Анатолий Парпара и Станислав Золотцев предупреждали, что Арса я обязательно пошлю на три буквы, не сработаюсь с поросом, так и получилось. Зря я пошел в МСПС.
Но волков бояться —
В лес не ходить?
Народ мудро, опираясь на житейский опыт, выражает себя в афоризмах.
Барон Вепсии железно убедил С. Есина, Ш. Ниязи, P. Мухамадиева, В.Фомичева, Е.Исаева, меня и других, что Михалков приватизирует Дом Ростовых, но лишь провели мы съезд МСПС и Бондарева избрали председателем — вепс исчез. Не дозвониться, не докричаться, не встретиться. Слухи: за ним охотятся горцы Михалкова, его ловят, хотят увезти в Чечню и там заставить северянина доить в бандформированиях коз.
Все мои попытки встретиться с бароном провалились. И так — целый год. Мы поняли — от нас освободилась какая-то мафия. Мешали мы ей своей честностью. А у вепса с мафией вдруг начались разборки. И на нас посыпались наветы, доносы, оскорбления с двух сторон.
Вепс упаковался за спину Бондарева, и от его имени начал рассылать кляузы на нас по институтам, писательским организациям, а на меня — он рассылает даже сестрам моим на Урал. Но — от имени Бондарева. Сам он — жалкая шкура. Ему нужна чужая спина, чужой язык, чужая физиономия, из-за которой он будет стучать и баламутить. Прятался, сопя и приседая перед ним, за Михалковым, а теперь, сопя и приседая, прячется за Бондаревым. Выдавая зарплату, требует от сирых повиновения. Барон же.
Не контактируя ни с Михалковым, ни с его, вепса, следователями, мы отстранились от бароновой подлости, и тогда вепс напечатал в "Патриоте" "решение" какого-то совета — лишить шолоховского лауреатства самого Сергея Михалкова, Владимира Гусева, Анатолия Жукова, Владимира Бушина и меня. Бушина — для правдоподобия, но грязное антирусское дело они ведут с ним по единому расписанию... Разрушают авторитет русских людей.
А какое вепс имеет право лишать? Через шесть, семь, десять лет — он лишает? Кто давал ему клятву "не нарушать" чистоту "поведения" лауреа-та? Его "совет" — ахинея или загульный клан? Естественно — такое вкусное решение мы пошлем на три буквы, но этого мало: за такое партрешение его, самозванца, пузатенького диктатора, пора потрепать за уши.
За какие же качества Михалков избрал его первым замом МСПС? И за какие достоинства Бондарев терпит над собою этого тушкана? Я от Юрия Васильевича Бондарева всегда получал братскую поддержку, а тут, я не могу понять, почему Бондарев не вышвырнет за порог спившегося бузотера?
Так грубо я говорю в первый раз: вепс довел нас доносами, сплетнями, грязными запахами его лика. Из 300 доносов и кляуз на русских писателей барон чужими руками 88 обрушил на меня и 87 кинул на Гусева.
Говорят, Мурлов, охранник вепса, творя 88-ой пародийный донос на Гусева в кабинете Ларионтьевича, упал в обморок, и, глядя на него, Отблох тоже свалился — сделал вид, что и ему, шахиду, плохо... Разведчики.
Теперь и я готов поверить слухам,
У нас, у русских, грустные дела:
Не женщина, а муха-цокотуха
Их, стукачей, в сортире родила.
И вот они долбят друзей, знакомых
И нас долбят, невиноватых лиц, —
Ужель так много разных насекомых
Шевелится у них вокруг яиц?
Ну были бы они молокососы,
Ведь им, троим, давно за двести лет,
Ой, почему ж из них одни доносы,
Как червяки, ползут на белый свет?!..
Барон настолько распился, разожрался, распоясался, что с пузом своим обращается нежно, как с закадычным другом или двоюродным хряком: попукивая за столом, ласково поглаживает пузень, сурово указывая нам — как нам нужно себя держать при нем, вепсе, он же барон, великий борец за истину народную. Вдруг, не дожевав паюсную икру, приобретенную на оброки с арендаторов, он визгливо вскакивал: — Враги! Кругом враги! — хотя, видимо, в его штанах опять начинали шевелиться насекомые...
Наше издательство "Советский писатель". Наше здание MCПC, Дом Ростовых, — у него лишь брюхо принадлежит ему, но и оно набухло честным трудом нашим и честными рублями нашими. Другое дело, что на пузе у него закреплен американский электропёс, гавкает и гавкает, сволота! Выкрест, жидовствующий богомолец, пошел вон!
Барон следы заметает
Барон прав: если бы он не отвлек нас от тайной, им совершенной продажи части Дома Ростовых, то мы скоро б сами узнали о его преступлении. Надо было срочно провести нас в делегаты съезда, а после съезда он мгновенно нас вычеркнул из лидерской памяти, а сам скрылся в Ленинском шалаше, убегая от преследований бандформирований... Аж силосом несет от борца.