И лаешь на нас всё злее и злее,
Но мы благодарны тебе за подарок —
Пока не кусаешься ты, перестарок!
И я давно сед. Моя молодость — одинокие и мучительные раздумья о Стеньке Разине и Пугачеве, о Ленине и разрушенных храмах русских, о безбожье своем и о Сергии Радонежском. Моя молодость — мои запрещенные поэмы о Евпатии Коловрате и об Игоре Курчатове, о Дмитрии Донском и о Георгии Жукове. Моя молодость — расследование, по мере возможностей, гибели русских бессмертных поэтов — Сергея Есенина и Павла Васильева, Бориса Корнилова и Николая Гумилева, Алексея Ганина и Василия Наседкина, Ивана Приблудного и Павла Шубина. Лидер и Родина — не одно и то же.
Кого — повесили. Кого — расстреляли. Кого, как Дмитрия Кедрина, выбросили из электрички. Ты, как вонючий ворон, приветствуешь каждую свежую смерть. Когда ты, бородатый стукач, сблюешь русскую кровь и перекрестишься покаянно? Когда ты узришь фараонизацию коммуновождей?..
Моя молодость — восторженные очерки и беспощадные!
О Юрии Бондареве, Сергее Викулове,
Иване Акулове, Юрии Прокушеве,
Петре Проскурине, Татьяне Глушковой,
Владимире Цыбине, Григории Коновалове,
Борисе Можаеве, Александре Филиппове,
Федоре Абрамове, Сергее Поделкове,
Станиславе Куняеве, Вячеславе Богданове,
Егоре Исаеве, Геннадии Серебрякове,
Василии Федорове, Сергее Алабжине,
Александре Прокофьеве, Денисе Булякове,
Иване Шевцове, Арсении Ларионове,
Владимире Семакине, Сергее Михалкове,
Валентине Сидорове, Михаиле Горбачеве,
Борисе Ручьеве, Борисе Ельцине,
Людмиле Татьяничевой, Викторе Поляничко,
Николае Воронове, да смогу ли я всех назвать?
Мои статьи — о Владимире Гусеве, Иване Савельеве, Владимире Фомичеве, Иване Голубничем, Максиме Замшеве, Владимире Бояринове, Владилене Машковцеве, Льве Котюкове, Владимире Бондаренко, Николае Алёшине, Анатолии Белозерцове, Борисе Бурмистрове, Геннадии Космынине, Владимире Фирсове, Алексее Маркове и многих, многих, чье творчество я знаю и ценю!
А чем ты занимаешься всю жизнь? Приседаешь, крякая от счастья, что Сергей Владимирович Михалков похвалил твои вирши ребячьи? Дитя волосатое и кусачее!.. Михалков меня требовал исключить из партии за поэму о маршале Жукове, а позднее — премию Международную имени М. А. Шолохова мне вручал на форуме, что и запечатлено в моем однотомнике. Спасибо ему...
Читал ли ты роман Андрея Платонова “Чевенгур”? В 1965 году мне передала рукопись романа супруга Платонова. Я привел роман в журнал “Волга” и предложил набрать. Переполох редакции и писательской организации закончился осуждением моего поведения. Спас меня от партсобрания секретарь обкома Черных. Валентин Черных. Тезка... А чем ты был занят?
Дедок мой страдалистый, Володимир Раздолбушин, в “Чевенгуре” вожди коммунизма ставят памятники друг дружке при жизни, а металла нет, вот они и лепят бюсты себе из глины. Лепят, а гроза их размывает и уносит в мусорку. Почему же ты, бородатый бунтарь, трусливо заткнул язык, когда Брежневы и Кириенки, Сусловы и Косыгины, Андроповы и Черненки, Громыки и Устиновы натыкивали себе сами собственные мраморные бюсты на звонких площадях СССР, тесня даже ленинские пьедесталы?..
Почему ты прикусил свой неукротимый язык, когда верный присяге маршал Ахромеев, маршал Союза Советских Социалистических Республик, был палачески повешен в Кремле Горбачевско-Ельцинскими негодяями? Да, ты смел и безогляден лаять и кусать русских патриотов, блистательный марксист и ленинец!.. Разухабисто именуешь нас дураками и предателями.
Читал ли ты первые упреки Горького Ленину?
Читал ли ты письма Плеханову Ленину?
Читал ли ты предсказания философа Ильина?
Читал ли ты “Окаянные дни” Бунина?
Читал ли ты книгу “Грядуший Хам”, книгу Мережковского?
Читал ли ты публицистику генерала Филатова?
Читал ли ты Солоухина, Пикуля, Распутина, Проханова?
Народ наш, многие наши деятели партии, государства трудно и долго старались уменьшить страдания наших дедов и отцов, в борениях и муках построили, точнее, воскресили, государство, дали нам право на жизнь, на образование и на труд, но ты-то, ты-то: ты — ничего и никого не увидел на кровавой дороге к спокойному часу. Часу, который взорвали Горбачев и Ельцин, вчерашние политбюровцы, ленинцы, взращенные ВЛКСМ.
Боров, упираясь пятаком в забор, начинает хрюкать и сомневаться: надо ли так настырно лезть в чужой огород, боров, свинья, хряк. А ты ведь, ты звезда публицистики, пусть ты ничего путевого не создал: ни стихотворения, ни рассказа, но ты ведь сотни русских имен унизил, оболгал, ты — звездный судия, а никогда и ни в чем не засомневался?
У меня, раба твоего, — два Ленина. Первый — Ильич. Бревно тащит на субботнике. С ребятишками на салазках с горки пуляется. И крестьянам огороды дарит. А второй — заборы не дает починить колхозные. Второй — динамитом кресты с куполов храмовых сносит и великое богатство русское растранжиривает по заграницам, а народ голодает и расстрелянных братьев безвинных захоронить не в силах. Второй, вея революционным дымом, аж на Афганистане споткнулся, и, словно перепуганный, мерзкими руками Горбачева и Ельцина передал ключ от Кремля и Мавзолея бандитам Грачева и Гайдара, советникам из ЦРУ и бетаровцам из Тель-Авива...
Нет, дело не в Ленине. Дело не в Мавзолее. Трагедия — в кровавых и безумных нашельцах.
Залп по Дому Советов
Да, в нашельцах на рабочего и на крестьянина, на армию и на страну. Нашельцы ликвидировали частный труд и частное поле, частную фабрику и частный завод. На тюрьме и на героизме возвеличили и подняли державу. Народ как бы умыл, одел Россию. Подарил ей золотые и алмазные копи, нефтяные и газовые предприятия: работай, хорошей, красуйся, Россия и твой дружный народ! Снова нарядил ее. Обиходили.
Но после залпа “Авроры” раздался залп бронетранспортера не по Зимнему Дворцу, а по Дому Советов. Народ теперь — бомж. А Горбачев и Ельцин со своими подлыми последователями — в числе богатейших олигархов планеты. Да, 75 лет — нормальный срок продолжительности жизни человека, у нас Великую Империю за 75 лет разрушили, растащили, распродали, и еще ныне гордятся этим черным вечным преступлением!.. Перестроечные власовцы.
Николай Коняев своими книгами помогает мне выживать в тоске моей по Великой России, по Великому СССР. А ты, Раздолбушин, таких, как я, обзываешь идиотами, лишенными здравомыслия, и прочими психэпитетами награждаешь, как Жид, как ученик Левы Бронштейна: плюй на человека, взводи курок революции и расстреливай! Неужели ты не устал? И Ленин у тебя — Единственный. Но ведь Ильич — не Иисус Христос. Но ведь образ Христа — в храмах. Редко — на открытом просторе. А ты вождя тащишь на сцену.
А памятники Ленину — перед каждой проходной в цех, на завод и на фабрику. Перед каждой районной и областной, республиканской и Всесоюзной Партадминистрацией. Сегодня — свергают ретивые марксисты.
Где города — Свердловск,
Сталинград, Калинин,
Сталинск, Ворошиловград,