– Привет вам, это говорит Шахновский, – сказал Вася. – Тут у нас ошибочка вышла с выдвижением Тарасова. Там его партия сдала протокол съезда, на котором его выдвинули по Университетскому округу, а в действительности он пойдет по другому. Ну не собирать же им снова съезд партии, чтобы это поменять? Можем мы чем-нибудь ему помочь?
– Нет проблем, Вася! – ответил Рябов. – Переменим номер округа – и все дела! Привет Юрию Михайловичу!
Я тут же набрал телефон Панфилова и сказал, что с Центральной избирательной комиссией все улажено.
– Этого не может быть! – ответил Панфилов. – Они берут нас «на пушку». Сначала пообещают исправить ошибку вопреки закону о выборах, а потом в последний момент просто снимут партию с дистанции! И ты будешь виноват во всем! Я против этого категорически!
Я включил громкую связь, чтобы Шахновский мог слышать Панфилова, который продолжал:
– Этот Рябов, известный обманщик и паразит, купленный чиновник! Он еще наделает дел, ты увидишь! Ему нельзя доверять! Партия «Кедр» против! И ты не соглашайся! Иди против Бунича, ты же все равно победишь этого старого пердуна, горе-экономиста! Тебе будет с ним в дебатах просто – он же ничего в экономике не соображает!
И я сказал Василию Савельевичу, что буду баллотироваться по Университетскому округу против Бунича и – так уж получилось – против пожелания Лужкова.
Вася пожал плечами, сказал, что это сильно облегчает его задачу, и на том мы расстались.
На полноценное участие в выборах по собственному округу у меня не было времени из-за того, что все время выступал за партию «Кедр» и мотался по России. Но вдобавок ко всему мы еще наняли в качестве рекламного агентства мне в помощь по округу абсолютных аферистов. Достаточно только упомянуть об одном факте, который вскрылся после выборов: целый грузовик «КамАЗ», доверху груженный моими листовками и плакатами, был обнаружен так и не разгруженным. Хотя агентство отчиталось, что чуть ли не в каждый почтовый ящик был положен мой агитационный материал. Нераспространенной оказалась и моя газета, которая в тысячах экземпляров валялась в помещении агентства, и ею никто практически не занимался. Все, что удалось сделать агентству, это развесить несколько растяжек с моей фамилией в самых неприглядных углах по Ленинскому проспекту и запустить в небо аэростат с моим портретом, привезенный из Англии.
А Бунич был везде, и огромным тиражом. Все громадные рекламные щиты напротив входов в метро, в самых престижных местах были с портретом Бунича. Он беспрестанно вещал по местному кабельному телевидению, его показывали по Центральному телевидению, интервью с ним были во всех газетах, выходивших в районе и распространявшихся большим тиражом.
Но все это не было решающим в технологии выборов, внедренной в том году с подачи Моссовета. Чтобы безусловно победили нужные Москве кандидаты во всех контролируемых округах, необходимо было придумать такие ухищрения, которые не давали бы осечки. О некоторых из них я узнал уже после выборов, просто из любопытства и опыта ради.
А до выборов, помня советы брянского губернатора, я поехал познакомиться лично с местной властью в Университетском округе. Сам префект меня просто не принял. Ну что же, этого, по крайней мере, надо было ожидать.
Однако мне удалось поговорить по душам с одним милейшим человеком из властных органов Университетского округа. Называть его фамилию и должность я не буду только потому, что он мне очень сильно понравился. Он был со мной честным и открытым – я таких людей встречал в своей жизни очень мало. Я не знаю, где он сейчас, и мне очень не хотелось бы его подвести.
Он принял меня в кабинете, подошел к входной двери и закрыл ее на ключ. После сел напротив и с улыбкой сказал:
– Каждую неделю я заказываю проверку на «жучки», установленные в моем кабинете. И представьте себе, Артем Михайлович, ведь иногда находят! Как раз вчера такая проверка закончилась, поэтому можно негромко говорить начистоту.
– Хорошее начало, – сказал я и тоже улыбнулся.
– Понимаете, Артем Михайлович, вы мне глубоко симпатичны! Я давно слежу за вашей судьбой, и вы часто меня просто восхищали и вдохновляли своими поступками и высказываниями. Не сочтите это за комплименты, это правда.
– Спасибо вам за теплые слова!
– Но говорить сегодня мы будем о выборах. Только вы, пожалуйста, послушайте, что я вам скажу, и не перебивайте! Я занял это кресло недавно. Я так к этому стремился, что трудно передать. И вот теперь у меня прекрасная заработная плата, персональная машина с мигалками, власть в округе и полное согласие с органами внутренних дел. У меня теперь огромная трехкомнатная квартира и дочь ходит в самую престижную школу с обучением на английском языке. А взяток мне несут, Артем Михайлович, – не сосчитать!
Мой собеседник провел ладонью над головой, демонстрируя, как много ему несут взяток, и продолжал:
– И вот, дорогой Артем Михайлович, звонит мне по поводу выборов сам Юрий Михайлович Лужков и говорит: «У тебя в округе должен победить Бунич. Если Бунич не победит, тогда я тебе яйца на голову натяну и места ты своего лишишься обязательно». Конечно, не в такой грубой форме, Артем Михайлович, но суть разговора такая. Предельно ясная задача поставлена. Скажите, уважаемый Артем Михайлович, если бы вы были на моем месте: зарплата, квартира, машина, дочь в английской школе и взятки вагонами, вы бы все сделали для того, чтобы выиграл Бунич, а не Тарасов?
Я кивнул.
– Вот видите! Вот и я сделаю все, чтобы победил Бунич. Артем Михайлович, к вам же так хорошо относятся в Моссовете, сходите туда и попросите, чтобы мне перезвонили…
– Чтобы позвонил Вася? – спросил я.
– Конечно, будет достаточно. Пусть он скажет – Тарасову и Буничу уделить равное внимание. Кто из них победит – для Моссовета одинаково хорошо. Вы же мне этим шагом столько головной боли снимете! Столько крови моей останется неиспорченной! Я для вас тогда, Артем Михайлович, сам по домам пойду агитировать!
Я встал, пожал ему руку и сказал:
– Оказывается, даже при всей нашей лживой системе можно оставаться честным человеком. Это парадокс! Но к Васе я больше не пойду. Делайте все, что положено. И успехов вашей дочери в учебе!
…Я проиграл выборы Буничу с огромным отрывом. Настолько большим, что, очевидно, считая меня основным его соперником, административный ресурс округа все же сильно перестарался.
В тот год автоматизированная система «Гас-Выборы», о которой я напишу ниже, еще не работала при подсчете голосов избирателей. Она внедрялась только пробно, и голоса на участках должны были считаться вручную. С этой системой все ясно, но как же смогли так сильно подтасовать результаты? Неужели Бунич и вправду так всех опередил?
Чтобы понять ситуацию на будущее, но ни в коем случае не для того, чтобы попытаться что-то доказать, я договорился с одним из членов окружной избирательной комиссии тет-а-тет обсудить применяемые технологии. Без публичного оглашения, естественно. Стоил мне этот разговор всего триста долларов наличными.
Вот некоторые подробности. Во-первых, на всех избирательных участках списки голосующих составлялись по фамилиям проживавших в округе десять лет назад! Добавлялись в список только новые дома, и опять же фамилиями жителей на момент их заселения.
Конечно, за это время масса людей умерла, изменила местожительство, но они продолжали по-прежнему числиться в списках избирателей по старым адресам. Настоящие мертвые души по Гоголю.
Их количество на каждом участке в среднем составляло от 20 до 25 процентов численности всех голосующих. Все, что надо было сделать, – при подсчете учесть мертвые души, которые голосовали, конечно, за того кандидата, который был нужен. Эту систему в Москве очень хорошо отработали.
Кроме того, в Университетском округе пропало несколько избирательных участков! Просто исчезли. Избиратели звонили, пытались выяснить их месторасположение, а им отвечали, что в связи с непригодностью ранее запланированного помещения для размещения участков их пришлось перенести по новым адресам в самый последний момент. Один из них, например, был перенесен на территорию закрытого завода, куда пускали только по специальным пропускам, а простым гражданам, увы, так получилось, вход разрешен не был. Другой попал на территорию психиатрической больницы, куда граждане почему-то неохотно шли голосовать. Каждый такой участок мог выдать по тысяче голосов за нужного кандидата.
Ну что же, партия «Кедр» заняла четырнадцатое место в списке 89 участников выборов среди блоков и партий. Вместе с Федоровым, как я уже писал, мы могли бы набрать нужное количество голосов. После выборов мы однажды встретились со Святославом Николаевичем. Он согласился, что ошибся в стратегии борьбы. Я согласился, что ошибся с «Кедром». Рассказывать историю о выборах по Университетскому округу я, конечно, ему не стал.
«А не принять ли мне участие в выборах президента?»
Эта мысль появилась у меня в начале 1996 года. Ельцин тогда практически не руководил страной. В кулуарах власти говорили, что его здоровье позволяло ему работать от силы один час в день. Остальное время уходило на процедуры и отдых.
Моя популярность была достаточно высока, чтобы рассчитывать на положительный результат. Я, конечно, понимал, что на обеспечение выборов понадобятся огромные деньги, сотни миллионов долларов, но потенциальный источник таких средств в России уже существовал. Это было неформальное объединение банкиров и олигархов, прозванное в народе «семибанкирщиной». Туда входили Гусинский, Березовский, Смоленский, Фридман, Виноградов, Ходорковский и Малкин. Практически всех я знал лично. Конечно же, все они знали меня.
Я прекрасно понимал, что эту группу людей должна волновать судьба будущей власти в России сильнее, чем кого-либо еще: им тогда уже было что терять, и у них были огромные планы по приобретению собственности, планы разделить целые отрасли промышленности и финансы между собой.
Предложив им свою кандидатуру, я мог предъявить следующие аргументы: во-первых, я сам был бизнесменом и прекрасно разбирался во всех аспектах капиталистической экономики. Во-вторых, у меня были прямые личные связи с крупным западным бизнесом и финансовыми кругами, что упрощало подписание контрактов на миллиардные суммы с ведущими корпорациями мира. И, в-третьих, моя программа, построенная на базе учения профессора Кедрова, могла действительно обеспечить в России такие преобразования, которые бы гарантировали рост экономики и развитие страны.
В худшем случае, если бы я проиграл на выборах и президентом стал кто-либо иной, у меня появлялся шанс еще раз высказаться вслух на всю страну и обеспечить себе на долгие годы защиту от произвола власти. В этом случае любое посягательство на мою свободу трактовалось бы обществом как расправа за участие в выборах.
Предложить себя в качестве кандидата «семибанкирщине» было разумно уже после регистрации. Во всяком случае, чтобы идея выглядела реальной, необходимо было сначала выдвинутся, начать сбор подписей и получить отклик прессы о моих шансах на победу.
Выдвинуть меня кандидатом в президенты могло только собрание общественности, представляющее большинство российских регионов. Тогда мы решили опубликовать в газете «Аргументы и факты» объявление примерно следующего содержания:
«Артем Тарасов созывает всероссийский конгресс, на котором будут рассмотрены пути вывода России из экономического кризиса. Все желающие принять участие могут приехать в Москву. Гарантируем места для размещения делегатов в гостинице „Орленок“. Оплату проживания и проезда не обеспечиваем».
Под объявлением имелся номер телефона для справок, по которому можно было позвонить и уточнить информацию для желающих приехать. Понимая, что может быть много звонков, мы договорились с Центральной телефонной справочной о том, что нам выделят серийный номер, по которому телефонистки будут отвечать круглосуточно, разъясняя информацию о конгрессе и размещении его участников. Мы забронировали номера в гостинице «Орленок», которая простаивала и с удовольствием согласилась принять любое количество делегатов. Мы рассчитывали на сто или максимум на сто пятьдесят участников.
После того как в газете напечатали наше объявление, в первый же день позвонило более двух тысяч человек – от Калининграда до Владивостока. Во второй день телефонистки не смогли обрабатывать количество прорывавшихся абонентов и приняли около пяти тысяч звонков. Они срочно подключили расширение к серийному номеру и добавили еще двенадцать телефонисток для ответов на звонки.
В гостинице «Орленок» слегка всполошились, когда в первые несколько дней только к ним напрямую позвонило более пятисот человек, чтобы забронировать места на конгресс. Сначала мы хотели снять зал на триста человек. Но когда количество звонков перевалило за тридцать тысяч, стало ясно: надо снимать самый большой зал в гостинице «Орленок» на тысячу двести мест…
И вот наступил день конгресса. Мы чувствовали, что народу будет много, но не ожидали того, что произошло. Приехали делегаты со всей России – из Хабаровска и Владивостока, из Мурманской области и с Чукотки… Люди привезли огромное количество документов и предложений, как вывести Россию из кризиса.
Ко мне в тот момент примкнула Партия обманутых вкладчиков. Они надеялись на мою помощь и хотели меня поддержать как предпринимателя, который никого не обманул и не обокрал. Я обещал им помочь, и они были мне очень благодарны, словно я был уже избран президентом России и мог уладить их проблемы.