Отъезжая от приюта, оставив в нём Джилли, Райли получила сообщение от Билла, в котором сообщалось лишь то, что он арестовал Кельвина Раббе. Она заторопилась в здание штаба ФБР Феникса, чтобы проверить подозреваемого.
Она встретила Билла у комнаты допросов.
– Что случилось? – спросила она, задыхаясь. – Что ты узнал от него? У нас даже ордера нет.
– Хранение кокаина, – сказал Билл. – Мне повезло, реально повезло. Я рад, что ты приехала. Я только собирался начать допрос. Пошли, поможешь мне.
Вслед за Биллом Райли вошла в комнату допросов. Кельвин Раббе сидел там в наручниках, оскалившись, как нахальный школьник-переросток, которого отправили в кабинет директора.
– Кто-нибудь скажет мне, в чём тут дело? – спросил Раббе. – Я не идиот. Я понимаю, что дело не в коке. Должно быть что-то другое.
Райли и Билл сели за столом напротив него. Райли молча уставилась на него, стараясь найти к нему подход. Сразу обвинить его в убийстве Нэнси Хольбрук не получится. Он тут же позовёт адвоката и в одно мгновение выкрутится. Более перспективным казался окольный путь.
Райли сказала:
– Насколько нам известно, вы периодически пользуетесь эскорт-услугами Иштар.
– Кто вам рассказал? – сказал Раббе. – Это неправда.
– Иштар сама дала нам ваше имя, – встрял Билл.
Раббе выглядел удивлённым, хотя не шокированным и даже не особенно обеспокоенным.
– А, старая ведьма, – сказал он. – Куда катится мир? Кому теперь доверять, если даже шлюхи предают?
Райли наклонилась к нему через стол.
– Так значит вы любите шлюх, Кельвин? – спросила она.
Раббе пожал плечами.
– С современными женщинами, уж лучше шлюхи.
– У вас проблемы с женщинами? – спросила Райли.
– Не начинайте, – проворчал Раббе, отворачиваясь от неё.
«Я нашла его больное место», – поняла Райли. Похоже, интервью идёт по правильному пути.
– Расскажите нам про Нанетт, – попросила Райли.
– Кто такая Нанетт?
– Ой, да ладно, – сказала Райли. – Вы прекрасно понимаете, о ком я говорю. Одна из девочек Иштар. Вы встречались с ней в прошлую субботу.
Раббе издевательски хмыкнул.
– Я этого не делал, – сказал он. – У меня, конечно, была назначена с ней встреча. Но она меня кинула. Испортила мне вечер. Она должна была пойти со мной на благотворительный вечер, организованный моей мамой. Об этом было написано в новостях. Может быть, вы слышали, благотворительный фонд Джудит Раббе.
Он произнёс название с ощутимым отвращением. Райли была заинтригована.
– Нет, я ничего не слышала, – сказала Райли.
Раббе закатил глаза.
– О, моя мамаша устроила это для образования девочек во всех этих странах с непроизносимыми названиями. Пытается решить проблему, которая вовсе не проблема. У них там правильное представление о том, какими должны быть женщины. Не то что в нашей изгаженной культуре.
Характер Раббе очерчивался всё чётче.
«Женоненавистная свинья, – подумала она. – Именно такого типа мы и ищем».
Билл задал следующий вопрос:
– Так что считает твоя мама о том, что на её роскошные «посиделки» ты приводишь шлюх?
Райли вопрос показался отличным. Она вспомнила наряд Нэнси Хольбрук, бывший на ней, когда нашли её тело, приличным который назвать было никак нельзя. Она представила, какой он имел бы успех на высококлассном благотворительном мероприятии, которое устраивала мама Раббе.
На лице Раббе сверкнула широкая, удовлетворённая улыбка.
– Ей бы это не понравилось, можете быть уверены, – сказал он. – И она этого заслуживает. Но Нанетт оставила меня тем вечером ни с чем. А другую девочку уже не было времени бронировать. Так что я остался один в доме, полном назойливых гарпий, которые только и обсуждали притеснения и патриархальную гегемонию и всё такое прочее. Господи.
Его выражение изменилось. Его по-видимому что-то осенило.
– Подождите-ка, – сказал он. – Это всё из-за того, что Нанетт сидела на героине? Вы поэтому задержали меня? Ведь я не имею к этому никакого отношения.
Это была ложь, Райли поняла это в одно мгновение.
– Но вы не возражали, что она приходила под кайфом? – сказала она.
Раббе рассмеялся.
– Я люблю, когда они покорны, если вы понимаете, о чём я, – сказал он. – Природа такими их и создала. Тебе бы не помешало почитать по эволюционной психологии, детка. Женщины не были созданы заниматься такой работой, как ты, иметь такой образ жизни. Природа задумала, чтобы вы оставались в пещере, покуда мужчины охотятся. Вы должны рожать детей и хорошо о них заботиться.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
– Вы выглядите жалко, – объяснял Раббе. – Я имею в виду, сражаясь со своим ДНК. И мне жаль твоего парня или мужа – если только ты не лесбиянка, что было бы более логично.
Она знала, что он пытается вывести её из себя. Но это не сработает. Чтобы заставить её разозлиться нужно кое-что побольше, чем квазинаучный антифеминизм, особенно после тех гадостей, что она наблюдала у Хэнка Дерби.
Затем он сказал ей:
– Я вижу тебя насквозь. Я знаю этот тип вдоль и поперёк. И я готов поспорить на всё, что угодно, – на каждый цент, которым я владею – что ты хреновая любовница.
Настал черёд Райли усмехаться.
– И это я слышу от человека, который вообще не может заняться сексом, если не заплатит, – сказала она.
Комментарий, по-видимому, не произвёл на него никакого эффекта.
– О, я могу, – сказал он. – Я могу иметь любую девочку в любое время, стоит мне только захотеть. Это искусство и наука, и я владею ими в совершенстве. Я бы мог иметь тебя, если бы захотел. Стоит мне постараться, и ты будешь умолять меня об этом.
Райли чуть не расхохоталась от мысли о том, что Раббе может попытаться соблазнить её. И всё же, она заметила, что он говорит правду. Он был хитёр и аморально коварен, и точно знал, что делает. Она ощутила, что он может отбросить свои грубые, женоненавистнические манеры, и превратиться в гораздо более очаровательного и привлекательного человека. Он мог преподнести себя как вдумчивого, галантного, чувствительного к женским чувствам мужчину. Он мог соблазнить многих женщин, и они ещё не скоро поняли бы свою ошибку.
«Но они всегда жалели об этом», – подумала она.
Или же кто-то из них даже и пожалеть не успевал.
А этому отморозку жалеть было не о чем. И он и не жалел. Даже о своих словах. Она чувствовала, что в глубине её душе засела глубокая неприязнь к такому типу людей.
– Так зачем тогда ходить по шлюхам? – спросил Билл.
Раббе посмотрел на Билла.
– Поверь мне, дружище, шлюхи отличные. Или, может быть, ты уже в курсе. Они честные. Тебе не нужно торговаться и выпрашивать их согласие. Сегодня повсюду «а можно я это», «а можно я то». Мужчина может загреметь за решётку всего лишь за секс с собственной женой!
– Если то был секс без её согласия, – вставил Билл.
– В браке такого быть не может.
Он специально сказал это, адресуя Райли. Но она без труда сдержалась. Она понимала, что сейчас не лучшее время, чтобы оспаривать это.
– Вы имеете отношение к смерти Нанетт? – спросила она.
Райли ожидала хоть какую-то реакцию, но выражение лица Раббе совсем не изменилось.
– А она мертва? – переспросил он вежливо.
– Её убили в прошлую субботу, – сказала Райли.
– В ту ночь, когда у вас была назначена с ней встреча, – добавил Билл.
Теперь Раббе и вовсе выглядел скучающим.
– Что ж, эта новость меня просто разбила, – сказал он, притворяясь, что сдерживает зевок. – Так вот из-за чего весь сыр-бор. Вы думаете, что это я. Что ж, у меня есть алиби. Я был дома, на благотворительном мероприятии своей матушки. Вы даже может найти мои фотографии в интернете.
Он откинулся на спинку стула.
– Ну что ж, шутки закончены, – сказал он. – Я хочу сделать звонок своему адвокату.
Она не знала, был ли это искусственный зевок и комментарий о шутках, но её это мало волновало. Она перегнулась через стол и схватила Раббе за воротник его дорогой рубашки.
– Верно! – крикнула она. – Шутки кончены.
Её крик, когда она бросила его на пол, был достаточно убедителен. Она бросилась к нему, а он судорожно пополз прочь от неё по полу, двигаясь на удивление быстро для человека в наручниках.
В комнату вбежала пара агентов помоложе, они схватили Райли за руки с обеих сторон, но она всё ещё двигалась в направлении Раббе. Она начала отталкивать их, но не смогла стряхнуть Билла, который обхватил её сзади, прижимая её руки к бокам.
– Достаточно, – сказал Билл. – Тебя снова отстранят, – добавил он строго.
– Снова? – спросил один из агентов.
– Всё нормально, – сказала Райли. – Всё нормально.
Её ярость стихла. Она расслабилась, и Билл отпустил хватку.
К этому времени Раббе кричал, что требует адвоката, и требовал суда. Райли посмотрела на него сверху вниз и он стих.
Она поняла, что он относится к редкому типу подозреваемых – тем, кого она не знала, как прочесть. Она повернулась к Биллу.
– Пойдём выйдем, надо перекинуться словом, – сказала она сухо.
Они с Биллом вышли из комнаты допросов.
– Думаю, нам надо отпустить его, – сказала она.
Билл был изумлён.
– Ты думаешь, он не тот, кого мы ищем? – спросил Билл.
– Я не знаю.
– Так может продолжить допрос?
Райли разочарованно вздохнула.
– Мы можем проверить его алиби. Но прямо сейчас мы можем лишь наспех обвинить его в хранении небольшого количества наркотиков. А с адвокатом того уровня, которого он может себе позволить, мы не сможем ничего доказать. Он выйдет отсюда в считанные минуты. А если мы отпустим его сейчас, по крайней мере можно будет назначить агентов следить за ним. Может быть, нам удастся поймать его на чём-нибудь.
Билл покачал головой.
– Мне это не нравится, – сказал он. – Но я пойду и сделаю это. Может быть так он откажется от обвинений в твою сторону.
Через одностороннее окно Райли видела, как Билл снял с Раббе наручники и сказал ему, что тот может быть свободным. Раббе посмотрел прямо в окно. Очевидно, он понял, что Райли смотрит на него. Он ухмыльнулся ей, потом опустил глаза и вышел из комнаты.
Райли не привыкла быть настолько не уверенной в своих чувствах. А теперь она вспомнила, как руководитель группы водолазов сказал, что в озере нет второго тела. Она ещё не успела сказать об этом Биллу, но это подорвало её уверенность.
Пока она ждала, когда Билл вернётся, проводив Раббе из здания, в её голове роились вопросы. Как она может и впрямь быть уверенной, что водолазы ошиблись? Может быть, это всё-таки не серийное убийство?
Она привыкла следовать своей интуиции, но теперь та давала ей противоречивую информацию. Возможно, её приглушили последние тяжёлые месяцы – собственный плен и спасение Эприл. Может быть, она больше не способна к такой работе.
И всё же, ей хотелось кое-что сделать, даже если это будет её последнее дело в качестве оперативного агента. Она хотела поймать убийцу Нэнси Хольбрук. Но права ли она, подозревая Раббе?
Или она просто хочет, чтобы он оказался виновен?