«С Украиной у меня самые приятные воспоминания. Что и говорить, Стрый, Львов и Киев — это города моей курсантской юности. Помню, как известные украинские писатели проводили слет молодых фронтовых поэтов. Было это в 1941 году. Я тогда впервые ехал в Киев. Трудно было поверить, что ребята в обмотках могут написать что-то хорошее. Но талант не спрячешь под шинелью. Вот один паренек написал о своем брате-капитане целое произведение. Так жюри прямо на этом слете приняло автора в Союз писателей Украины. О, как мы завидовали ему!
Мое стихотворение, с которым я на конкурсе выступил, не сохранилось, было утрачено на войне. Но нашлись друзья в Киеве, которые перебрали подшивки газеты “Красная Армия”, нашли те незамысловатые стихи и выслали их мне. Я их поместил в своей книге. Знаю, что ансамбль песни и пляски имени Александрова собирается исполнить песню на мое стихотворение “Танкисты”».
…Первые впечатления превзошли все ожидания. Уже на перроне вокзала полтавчане проявили свое необычайное гостеприимство и радушие: конструктора встречали детский духовой оркестр, женский фольклорный ансамбль в ярких национальных одеждах, руководство областной администрации. Цветы, хлеб-соль на рушнике, чарующие приветственные речи. Ну а в гостинице, где устроились всего на одни сутки, гостей ждали чарка украинской горилки и доброе сало на закуску.
Полтава встречала Калашникова со всей свойственной этому прекрасному краю любовью и чистосердечием. Михаил Тимофеевич в полной мере отвечал этому праздничному настроению. Он был в генеральском мундире, на груди — орденские планки, две золотых медали «Серп и Молот».
Во время обзорной экскурсии по городу Калашников на лету схватывал слова экскурсовода, впитывал в себя исторический дух Полтавы. Вот в этом маленьком и неприметном домике родился Анатолий Васильевич Луначарский. А здесь 18 лет прожил известный писатель Владимир Галактионович Короленко. Два года жизни связывают с Полтавщиной Владимира Ивановича Вернадского. Зато какие это были годы! Именно в этих местах родилось знаменитое учение о ноосфере. Отсюда ученый уехал в Киев, чтобы основать украинскую национальную Академию наук. А сколько памятников в Полтаве!
Калашников внимательно всматривался в застывшее в камне мужественное лицо полковника Алексея Степановича Келина, коменданта Полтавы во время Северной войны, в величественную скульптуру великого кобзаря Тараса Григорьевича Шевченко. Его всегда интересовало монументальное искусство, в котором запечатлены характеры исторических личностей.
Посетили Полтавский областной краеведческий музей. В центре внимания Калашникова — причины войны со шведами, история гетманства на Украине, предательство Ивана Мазепы…
В музейных залах к Калашникову подошел пожилой человек, Виталий Иванович Прокопенко, и поведал историю о том, что во время учебы в начале 1950-х годов в пехотном училище испытывал на полигоне под Киевом поступившие в войска АК. Командующим округом был в то время генерал Гречко. Перед испытательными стрельбами он еще совет такой дал:
— Не обращайте внимания на инспектирующих, есть только вы и автомат. Слейтесь со своим оружием!
— Помню, — рассказал Прокопенко, — испытывали мы вначале ручные гранатометы, а потом ваши автоматы доставили. А меня, значит, не проинструктировали, что при стрельбе надо рот открывать. Вот пальнул я очередью, и словно по голове кто-то обухом хватил. Зашумело вдруг сразу вокруг, помутнело в глазах. Подходит ко мне Гречко. Ну, я виду, конечно, не подал, что контужен. Так, мол, и так, закончил стрельбу, все мишени поразил. Обошлось, слава богу. Службу окончил в Луганске старшим лейтенантом. О конструкторе автомата Калашникова знал, но увидел вот здесь впервые.
Внимательно выслушав рассказ Виталия Ивановича, Калашников обнял на прощание своего нового знакомого и подарил на память одну из своих книг с автографом.
Далее предстоял визит на Иванову Гору, где размещается Дом-музей писателя Ивана Петровича Котляревского (1769–1837). Личность уникальная. Очень образованный и всесторонне развитый человек, он исправно отслужил в русской армии, участвовал в войне с Турцией. В Полтаве была у него несчастная любовь. Попросил губернатора Репнина предоставить ему здесь какую-нибудь работу. Вначале построил больницу, потом гимназию и театр. Все делал последовательно, основательно, без суеты. Потому, наверное, и успел многое. Знал в совершенстве латынь и греческий язык. Был дружен с Иваном Гнедичем, который перевел «Энеиду» Вергилия. Все переводы пересылал Котляревскому в Полтаву. По просьбе Ивана Петровича поэма была переведена на украинский язык. Во время работы в театре Котляревский сочинил две пьесы — «Наталка Полтавка» и «Солдат-чародей», которые вошли в классику украинской драматургии. Не потому ли так много девушек на Полтавщине носят имя Наталка?
Один из сотрудников Дома-музея заметил, что Михаил Калашников принадлежит всему народу, не только России…
В приподнятой атмосфере прошло все время пребывания Калашникова на славной Полтавской земле. Вот как о нем писала в те дни корреспондент газеты «Вечерняя Полтава» Анна Волкова:
«Несмотря на годы, Михаил Калашников все еще красив. Кожа лица гладкая, почти без морщин. Седина, придающая благородство его облику, практически не коснулась бровей — они до сих пор остаются черными. Говорят, умная голова быстро лысеет. Ничего подобного! У Калашникова нет даже намека на плешь. Но больше всего поражают глаза — живые, голубые, бездонные. Кажется, старость просто забыла приглушить их блеск и цвет. Конечно, возраст берет свое. Калашников плохо слышит, поэтому вынужден пользоваться слуховым аппаратом. Это профессиональное. Столько выстрелов из оружия переслушать, как ему, наверное, никому не довелось. Голос уже немного дребезжащий. Ноги не так крепки, зато мысль работает четко, и чувство юмора с годами не притупилось».
После осмотра достопримечательностей Полтавы состоялся торжественный прием, который конструктору устроил губернатор С. С. Бульба. В здании областной администрации собрались ветераны, представители молодежных организаций, журналисты.
В ходе встречи Бульба рассказал, как в свое время посещал в составе Комитета по национальной безопасности Верховного Совета Украины размещенную под Каунасом учебную дивизию ВДВ:
— Привели нас на стрельбище. В шкафах стоят американская винтовка М 16 и автомат Калашникова. Очевидно, хотели посмотреть, с кем имеют дело. Ну и подзадорили. Инструктор берет М 16, выбивает 24 очка. Я беру АК и из трех одиночных выбиваю 29. «Вы, наверное, военный?» — спрашивают. Отвечаю: «Результат такой не потому, что я бывший военнослужащий, а потому что АК — настоящее оружие».
…Вот оно — Полтавское поле. Символ ратной славы и великого предательства. Пришли на память строки из поэмы А. С. Пушкина «Полтава»:
В музее Полтавской битвы Калашников остановился у одной из батальных картин:
— Эх, поздно я родился, а то непременно помог бы Петру!
При этом взгляд конструктора то и дело переходил с русских мушкетов на кирасы и палаши — основное вооружение шведских кавалеристов. Сравнивал, искал достоинства и недостатки в оружии. Из диковинок в глаза бросилась пороховница из рога.
— Надо же, настоящая. Да, с Петром мы бы сработались, государь ведь сам был мастеровым, даже токарный станок с собой по полям битв возил. При нем в 1701 году на вооружение армии была принята фузея — ружье такое, а ее конструкцию вывез из враждебной нам тогда Швеции русский разведчик, купец Гартман. Поэтому фузею именовали гартмановской, — делился своими сведениями с коллегами Михаил Тимофеевич.
Калашников немного задержался у макета первого русского ордена Андрея Первозванного, которым через год после учреждения в 1699 году Петр I наградил Федора Головина. Знак в виде креста, на котором изображен распятый, по преданию, святой Андрей, серебряная восьмилучевая звезда с девизом в центральном медальоне «За веру и верность». Когда эта награда была восстановлена в постсоветской России, Калашников стал вторым, кто ее удостоился. На вручении Михаил Тимофеевич сказал, что его новая награда прекрасно уживется с орденом Ленина.
…В советское время были попытки придать полю Полтавской битвы общегосударственное значение, устроить большую панораму по образцу Бородинского поля. Однако столь грандиозному проекту не суждено было сбыться. С грустью и тревогой окидывал взглядом Калашников неухоженное украинскими властями поле битвы. И тревожился: ведь скоро со времени исторического сражения будет 300 лет, как будет отмечена эта дата?
Опасения конструктора были не случайны. Вместо праздника единения и памяти на поле воинской славы России в 2009 году появились те, у кого в руках было знамя с ненавистным единому народу именем Мазепы…
Дальше путь лежал в село Гоголево, или Васильевку, как раньше называли родовое поместье Николая Васильевича, в Музей-усадьбу Н. В. Гоголя. Восстановленный в 1974 году помещичий дом, где когда-то жили родители и сестры Гоголя, утопал в цветах. От сирени нельзя было глаз оторвать. Разливались по всей округе соловьи…
Сельчане и руководители Шишацкого района встретили Михаила Тимофеевича хлебом-солью.
«Гоголь любил Москву, Петербург, Рим, но сюда он спешил со всех концов света, — рассказывала директор музея. — Он очень любил это место. Это была отрада его души — Васильевка, Яновщина, как назывался хутор до войны. Мы, полтовчане, очень гордимся, что имеем такого земляка.
Лучшие произведения Гоголя были написаны в Петербурге. Но самой первой книгой Николая Васильевича, после издания которой о нем заговорили, была “Вечера на хуторе близ Диканьки”. Это самая настоящая энциклопедия хутора Васильевка и окрестностей.
Гоголь воспел нашу Васильевку и Диканьку на века!»
В музее Калашников познакомился с первыми рисунками Гоголя, по многим из которых были вытканы узоры ковров. Узнал, что Гоголь в окрестностях Васильевки лично собрал больше двухсот украинских народных песен. Ему рассказали, что когда в поместье собирались гости, то обязательно звучали любимые песни Николая Васильевича. Одна из таких песен была тут же исполнена для Калашникова и всех гостей:
Затем была встреча с Диканькой. Земля эта благословенна. Бесценной реликвией возвышается над ней Николаевская православная церковь, построенная в 1722 году и ставшая усыпальницей княжьего рода Кочубеев.
Посетили культурно-этнографический комплекс «Вечера на хуторе близ Диканьки». Удивительно — и здесь всё, как у Гоголя.
Вот тебе заезжий двор, шинок, вот корчма. Тот самый пруд, недавно отметивший все три столетия, да и лягушки, все так же беззастенчиво встречающие гостей пресловутой серенадой. Здесь водится благородная рыба, есть причал. Недалеко мирно пасутся лошади.
Сюда любил приезжать и угощаться Гоголь. Здесь он встречался и подолгу беседовал с пасечником Панько Рудым. На этот раз хозяин заведения в одежде кузнеца Вакулы и его супруга — само олицетворение пани Солохи — пригласили российского оружейника и его друзей на украинский борщ с пампушками. За столом разговорились. Оказалось, хутор возрожден недавно энтузиастами. Проживают в нем три семьи, всего восемь человек. Желание единое — возродить и навеки поселить здесь жизнь.
А вечером в честь высокого гостя в областном музыкальном драматическом театре ставили «Наталку Полтавку».
Перед представлением слово взял М. Т. Калашников. Выразив сердечную благодарность руководству области за признание его заслуг, а всем жителям Полтавщины — за необыкновенно теплый прием, Михаил Тимофеевич обратился к залу с небольшой речью:
«Я начинал свою службу здесь, на Украине. Поэтому Украина — это и моя родина!
Я много езжу в последнее время и вижу, что надо укреплять дружбу между народами, желая друг другу добра и только добра!
Надо бороться за здоровое будущее наших стран, за молодежь.
Уверен, наша историческая дружба никогда не разорвется, а будет только укрепляться».
На следующий день конструктор посетил родное село своего товарища Н. Н. Швеца Великие Будища. В крепости на правом берегу реки Ворскла когда-то жили казаки, а еще раньше — защитники украинских земель от нашествия татаро-монгольских полчищ.
Михаил Тимофеевич еще не знал тогда, что недалеко от села Великие Будища, верстах в ста по реке Ворскла, есть казачье село Славгород, где родился его отец Тимофей Александрович. Из этих же мест и дед его Александр Владимирович.
Екнуло сердце у Михаила Тимофеевича, когда после встречи в местной школе жители села преподнесли ему рушник — расписанный яркими орнаментами и с надписью: «Калашникову — на счастье, на долю». Вспомнилось в этот момент, что похожий рушник ему когда-то подарила мама, Александра Фроловна, обретшая вечный покой в городе Асино, что расположен на левом берегу сибирской реки Чулым к северо-востоку от Томска.
Когда-то здесь было село Ксеньевка, основанное крестьянами-переселенцами. В 1930-х годах там проложили дорогу и, как говорят старожилы, начальником одного из участков была красивая девушка Ася, в честь которой и дали имя этому населенному пункту. Однажды мама приехала к Михаилу Тимофеевичу в гости в Ижевск. Ее сын к тому времени уже был известным героем. Отдохнула Александра Фроловна с дороги, ванну приняла, а потом и говорит:
— Миша, я чувствую себя как восемнадцатилетняя девочка.
А ведь ей было тогда уже за семьдесят…
Участием в традиционном ежегодном празднике в Диканьском районе «Песни сиреневой рощи» завершилось пребывание Калашникова на мудрой и красивой Полтавской земле. Это было удивительное шоу, происходившее после окончания посевной в самый момент всеобщего цветения сирени (по-украински — бузки).