И все-таки Роман был настоящим «жаворонком»: если ближе к ночи его начинали посещать упаднические настроения и горестные мысли о собственной никчемности и несостоятельности, то по утрам он обычно просыпался лучезарным, бодрым и полным оптимизма.
Поэтому первым, что он сделал на следующий день, был визит на Петровку, где, как он знал, между половиной десятого утра и десятью часами можно было застать и Антона, и Зарубина. Оба они сидели в кабинете и злобно переругивались, пытаясь выяснить, кто виноват в том, что в десять часов на совещании начальник будет снимать с них стружку.
Роман положил перед Зарубиным распечатанные текстовые файлы.
– И что это? – поморщился подполковник. – Я это уже видел раз десять. Зачем ты мне это показываешь? Убери, смотреть не могу на эту бредятину.
Роман послушно забрал странички и положил на стол Антона.
– Посмотри, пожалуйста, – попросил он. – Как ты думаешь, что это?
Антон быстро пробежал глазами текст и недоуменно воззрился на Дзюбу.
– А что это такое, собственно говоря? Откуда это?
– Это из Генкиного компа, – пояснил Дзюба. – Как ты думаешь, это может быть набросками к книгам?
– К книгам? – Антон задумался. – А фиг его знает, может быть. Ты что, думаешь, Гена начал книги писать? Он что-то говорил тебе об этом?
– Нет, ничего не говорил, но я, знаешь, вспомнил Фролова, с которым мы с тобой разговаривали. Помнишь, он говорил, что написать детективчик легко, а деньги платят хорошие. Вот я и подумал, что Гена мог попробовать.
Антон некоторое время молчал, вероятно, обдумывая услышанное, но тут внезапно подал голос Зарубин:
– А знаешь, Ромка, похоже, что ты прав. Не такой уж ты недотепа, как казалось. Идея богатая.
Роман в изумлении обернулся к подполковнику, а тот продолжал воодушевленно:
– Тоха, ты помнишь, мы с тобой рассуждали о том, почему Колосенцев не уволился из полиции, когда призывной возраст вышел? Ты же сам тогда высказал идею, что Генке нужна была творческая деятельность, чтобы вести тот образ жизни, какой он хотел. Вот он и начал пытаться.
– И еще я слышал, что многие, кто в милиции-полиции работал, начинают книги писать, – подхватил обрадованный Дзюба, – строят сюжеты на своих делах, которыми занимались. Фактура-то богатая, чего добру пропадать.
Они еще немного пообсуждали возможности процветания работников полиции на литературном поприще, после чего сошлись во мнении, что текст надо бы показать еще нескольким людям. Может быть, конечно, это и наброски к художественному произведению, но вполне возможно, и нет. В любом случае надо точно понимать, что это и зачем Геннадий это написал, потому что отсюда ниточка может потянуться к новому кругу людей, на контакты с которыми оперативники еще не вышли.
Глядя на дверь, закрывшуюся за Романом, Антон Сташис почувствовал, что не может отделаться от беспокойства, возникшего несколько минут назад, но так и не понял, что именно его царапнуло.
Выполняя задания следователя по отработке возможных связей Григория Дубинюка с убитым ювелиром, Дзюба при каждом удобном случае показывал распечатанные тексты всем подряд в надежде на… Он, собственно, и сам не знал, на что надеется. Наверное, на чудо. В основном люди читали, смотрели на таблицу и пожимали плечами, некоторые говорили: «Бред, чепуха, не пойми что», другие откровенно смеялись и высказывали предположение, что это действительно набросок художественного произведения в смешанном жанре детектива и фэнтези.
И только к концу дня нашелся человек, который не отбросил странички презрительным жестом, а прочел их внимательно, после чего уверенно сказал:
– Это наброски к ролевой игре.
– К чему, к чему? – переспросил оторопевший Роман, ожидавший чего угодно, только не этого.
– К ролевой игре, – терпеливо повторила его собеседница – молодая женщина, у которой Дзюба пытался выяснить, действительно ли подруга Дубинюка по имени Тамара работает в ночную смену по вторникам и пятницам и не было ли у нее знакомого по имени Леонид Курмышов: версию ревности отметать тоже нельзя. – Вот смотрите, это типичная вводная, это – кусочек текста роли, а эта таблица необходима для ведения игры.
Что такое ролевые игры, Дзюба представлял себе весьма туманно, ибо никогда этим не интересовался, но знал, что таковые в изобилии существуют на множестве разных сайтов.
– То есть получается, что человек, который это написал, создавал ролевые игры? – уточнил он.
– Ну, я бы не стала утверждать так уверенно, – засмеялась молодая женщина. – Я сама много лет играю и могу вам сказать, что эти отрывки очень дилетантские, обрывочные и вообще слабые. Настоящие игры так не пишутся. Но то, что это именно попытка написать игру, – это точно, можете не сомневаться. И еще одно: это не обычная игра.
– А какая?
– Скорее всего, заказная.
– А если на пальцах? – попросил Роман. – Я в этом, знаете ли, не силен.
– Заказная игра – это игра для узкого круга любителей с определенными вкусами и требованиями, – объяснила она. – Собираются люди, которые хотят играть, заказывают автору сценарий. Специально для них, понимаете?
– С трудом, – признался Дзюба. – И что, они заказывают игру и платят за это деньги?
– По-разному бывает. Бывает, что члены такого вот клуба пишут игры по очереди сами, а бывает, что заказывают какому-нибудь третьему лицу. И платят ему, конечно. Кстати, хорошая серьезная игра стоит недешево.
– Хорошая серьезная – это какая?
– Ну, такая, в которую можно долго играть. Не день-два, а хотя бы пару недель. Но для этого надо придумать такой закрут и такие обстоятельства, чтобы все голову сломали, а это непросто. Так что сами понимаете, деньги приличные.
Вот оно что! Получалось, что Гена Колосенцев подрабатывал написанием игр. Или только собирался, если верить словам о неумелости текста.
Нужно было срочно найти Антона и Зарубина. Собственно, Антон к работе по убийству Колосенцева никакого отношения не имел, но в его присутствии Роману было как-то проще общаться с Зарубиным.
Антон и Сергей Кузьмич оказались на выезде: очередное убийство, которое сразу же было передано в МУР.
– Мы скоро заканчиваем здесь, – негромко сказал Антон по телефону. – Еще час-полтора – максимум. Хочешь – подъезжай, пока мы тут с Кузьмичом на месте разбираемся.
И продиктовал адрес.
Роман приехал и еще битый час ждал, когда следственно-оперативная группа закончит работу на месте убийства.
Зарубин вопреки ожиданиям не разозлился при виде Романа, наоборот, подмигнул ему и бросил на ходу:
– Успехи есть? Отлично! Доложишь потом.
Выслушав сбивчивый рассказ Дзюбы, Антон и Зарубин переглянулись.
– Любопытно, – протянул Сергей Кузьмич. – Похоже, скатерть-самобранку накрывать придется мне для тебя, а не наоборот. И что ты предлагаешь делать?
– Надо искать заказчика, – твердо ответил Роман. – Кто-то же заказал ему эту игру.
– Ну, не факт, – не согласился подполковник. – Твой Колосенцев мог и сам для себя пробовать, без всякого заказа.
– Нет, Кузьмич, – вмешался Антон. – Гена в любом случае должен был понимать, кто будет покупателем, если игра получится. Не для собственного же удовольствия он ее сочинял.
– А может, он тренировался? – предположил Зарубин. – Пытался научиться, вот и наброски делал пробные.
– Учился? – скептически переспросил Антон. – Ну нет! Если бы речь шла о Ромке, я бы поверил, Ромка у нас учиться любит, он вечно в погоне за новыми знаниями. А у Гены чистого любопытства не бывало. Если он что-то делал, то всегда четко видел цель и понимал перспективу. Правильно я говорю, Ромка?
– Правильно, – подтвердил Дзюба. – Значит, были люди, которые пообещали купить у него игру и хорошо заплатить. Надо найти этих людей.
– Зачем? – Похоже, Сергей Кузьмич снова начал сердиться. – Зачем их искать? Неужели ты думаешь, что они могли убить Гену? Для чего им это нужно? Какой у них может быть мотив? Ты докопался, ты выяснил, что это за тексты, вот и молодец. Но к убийству это отношения не имеет.
Дзюба опустил голову, и вся его крепкая фигура выражала одно несгибаемое упрямство.
– Не знаю я, какой может быть мотив. И потом, мотива у них, может, и нет, но они могут что-то знать такое, что нам поможет.
Нет, все-таки плохо еще Роман Дзюба разбирается в людях! Ничего-то он в них не понимает. Вот только что казалось, что Сергей Кузьмич опять пошлет его подальше, как бывало уже много раз… Ан нет.
– В любом случае искать все равно больше негде, и так уже все проверили, – неожиданно согласился подполковник. – Может, у меня, старого дурака, мозги закоснели? Может, я что-то не то делаю? Уговорил, Рыжий, завтра же пошлю ребят поискать этих заказчиков. Кстати, где их искать-то? Есть идеи?
– Есть, – радостно отрапортовал Дзюба. – Надо начинать с геймеров, с тех самых, которых опрашивали как свидетелей, которые видели Гену на лане. Ну, и других тоже зацепить, которые с ним на одном сайте играли. Если человек любит играть онлайн, то может любить не только стрелялки, но и ролевые игры. В любом случае они примерно в одной среде общаются.
– Годится, Рыжий, – кивнул Зарубин. – Ох, чую я, придется мне карманы-то облегчать, совсем молодые на пятки наступают.
Жизнь Григория Дубинюка оказалась богата событиями и людьми, и оперативники с ног сбились, копаясь в биографии фигуранта, спокойно проводящего время в камере. Антон Сташис, Роман Дзюба, Надир, работавший на территории, где обнаружили труп Курмышова, и еще пара оперов старались изо всех сил найти хоть какую-нибудь связь, которая позволила бы говорить о возможности убийства ювелира по личным мотивам. И ничего не находили.
– Значит, что мы имеем? – устало подвел итог Антон после очередного дня бесплодных поисков. – Мы можем предполагать, что Гена Колосенцев приехал за какой-то надобностью к этим гаражам и освободил Курмышова, который к этому времени пришел в сознание. Все отдали на экспертизу, на ножовке действительно Генкины следы, то есть наручники распиливал именно он. А дальше-то что произошло? Кто увез ювелира оттуда? И кто, в конце концов, его убил и почему? И бумажка эта, крестом проткнутая… Ничего не сходится, нигде никакой логики. Допустим, Курмышова убил именно Дубинюк, хотя не могу понять зачем. Но готов предположить, что мотив у него был. Почему надо было убивать ювелира после трех дней заточения в этом гараже? Снотворное ему давать… Убил бы сразу и не парился.
– Выходит, он изначально убийство не планировал, – заметил Роман. – Хотел и в самом деле только попугать. А потом, где-то в воскресенье в первой половине дня, узнал что-то такое, из-за чего решил убить Курмышова.
– Ага, – кивнул Антон. – И что такого он мог узнать? Давай, напрягай фантазию, она у тебя отлично работает. Только не забывай, что у нас еще труп Панкрашиной, по которому мы вообще работать уже перестали, потому что не знаем, что еще можно сделать. Думали, история с ожерельем нас на что-нибудь выведет, а она завела в тупик.
Роман расстроенно замолчал. Они сидели в машине Антона и вяло жевали купленные в киоске гамбургеры, которые оказались почему-то на редкость невкусными.
– Я не знаю, – уныло проговорил, наконец, Дзюба. – Ничего придумать не могу.
– Вот и я не знаю, – со вздохом признался Антон. – Ладно, поехали по домам. Тебя до метро подвезти или куда-то в другое место?
Роман собрался было попросить подбросить его к ломбарду, где работала чудесная девушка по имени Евдокия, – это было как раз по пути, но тут зазвонил мобильный Антона. Сташис выслушал собеседника и улыбнулся Роману.
– Не грусти, Ромка, и на нашей улице праздник будет. Кузьмич звонил, просил приехать, у него есть новости для тебя. И голос у него такой, знаешь… В общем, погнали, отвезу тебя к Зарубину, хоть он меня и не приглашал, велел только тебя найти и доставить, но я тоже хочу порадоваться.
Зарубин ждал их в автосервисе, где чинили его автомобиль. Сергей Кузьмич сидел в просторном кафе, за стеклянной стеной которого работники сервиса возились с машинами, а хозяева, если не доверяли их добросовестности, имели полную возможность наблюдать за манипуляциями со своими драгоценными средствами передвижения. Завидев Антона и Дзюбу, он приветственно замахал рукой.
Тут же к ним подошла курносенькая официантка, и оперативники, до сих пор не отделавшиеся от противного привкуса гамбургера, дружно заказали по бутылочке сока и по пирожку с капустой. Дзюба, правда, подумав, крикнул девушке вслед:
– И еще сладкий какой-нибудь, ладно?
Пока несли заказ, подполковник сидел с непроницаемым лицом и рассказывал о неполадках в своей машине. Наконец ему надоело истязать двух усталых сыщиков.
– Ну что, дети мои, радуйтесь. Сейчас я вам такое расскажу! Ребята на славу постарались.
И рассказал, что оперативники провели повторный опрос геймеров на предмет выявления среди них поклонников или хотя бы просто знатоков ролевых игр. И нужный человек обнаружился очень быстро. Один из свидетелей, игравших на одном сервере с Колосенцевым, оказался любителем и ролевых игр тоже. Он рассказал, что когда узнал, где работает Гена, то спросил при личном контакте, не хочет ли он попробовать себя в написании игр: за это платят хорошие деньги, а тем, кто играет, нужен человек, который обладает достаточными знаниями по части расследования хитроумных преступлений. Геннадий сначала колебался, но потом согласился, потому что деньги нужны всегда, они лишними не бывают. А когда узнал о сути работы чуть подробнее, то и вовсе расслабился: в своих силах Колосенцев не сомневался, был абсолютно уверен, что у него все получится, похохатывал и говорил, что за такие бабки он им такие игры понапридумывает, что они год будут ковыряться – не разгадают загадку, дескать, у него придумок и живых материалов выше крыши.
– Оказалось, что существует практика создания игровых сайтов для узкого круга…
– А вот теперь послушайте, я вам запись принес специально, чтобы язык не тереть, – заявил Зарубин, доставая из кармана диктофон.
«– Я сообщил о новом знакомстве другим игрокам, участникам нашего сайта. Они очень обрадовались, потому что наш автор, то есть человек, который пишет для нас игры, похоже, выдохся, его идеи утратили блеск и оригинальность, он начал повторяться, а из-за этого игра не так интересна и заканчивается намного быстрее. Поэтому приток свежей крови был бы весьма кстати.
– Сколько авторов пишут для вас игры?
– Один.
– Только один?
– А зачем нам больше? Мы все люди деловые, нам нужно деньги зарабатывать, играть мы можем плотно и регулярно не больше одной игры в месяц, да и то не всегда получается. Так что одного автора нам вполне достаточно.
– Значит, вы сами для себя создали сайт? И на нем играете?
– Ну да. Сайт создавали специально для нас и по нашей инициативе: нас шестнадцать человек, мы все любим ролевые игры и готовы платить за свое увлечение. Мы заказали разработку сайта, оплатили, играть на нем можем только мы, сайт абсолютно закрытый.
– А кто ведет игру? Тоже автор?
– Нет, у него есть постоянная работа, он вести наши игры не может, мы для этого наняли специального человека.
– Надо же, а я слыхал, что вести чужую игру – удовольствие ниже среднего, и всегда лучше, если ведет сам автор.
– Это верно, но автор не может тратить на нас столько времени, я ж вам объясняю, у него своя работа есть, а написание игр по нашим заказам – это так, приработок, халтурка. Но мы требуем, чтобы автор ничего в голове не держал и писал все очень подробно, тогда человек, ведущий игру, оказывается полностью в курсе и может выступать в качестве гейм-мастера. Конечно, для автора это дополнительные трудозатраты, но мы хорошо ему платим.
– Ваш автор знал, что вы собираетесь пользоваться услугами Колосенцева?
– Вот этого я не знаю. Сам я ему не говорил.
– А другие члены вашей компании не говорили?
– Не знаю, вы у них сами спросите».
Зарубин выключил диктофон и торжествующе посмотрел на Романа.
– Слушай, у тебя интуиция или тупое упрямство? Как ты дожал-то меня, а? А ведь дожал! Ходил-ходил, ныл-ныл, я тебя чуть не пришиб, честное слово! А оказалось, что ты в точку попал.
– Почему в точку? – не понял Дзюба. – Вы нам еще что-то не сказали?
– Что ж я, по-твоему, совсем идиот, чтобы сразу все выкладывать, – ухмыльнулся Сергей Кузьмич. – Я люблю, чтобы человек помучился, пострадал. Короче: знаете, как зовут этого единственного автора ролевых игр, которого чуть было не заменили Колосенцевым?
– Как? – хором спросили Антон и Роман.
– А зовут его Денисом Фроловым.
– Денис Владимирович? – на всякий случай переспросил Дзюба, все еще не верящий в то, что чудо, на которое он перестал надеяться, все же произошло.
– Владимирович, Владимирович, – подтвердил Зарубин. – И свидетель дал нам полный список тех, кто играет на сайте. Так что завтра с самого утречка мои ребятки побегут их опрашивать. Если хочешь, Рыжий, можешь присоединиться. Разрешаю. Пользуйся моей добротой.
– Он не хочет, – засмеялся Антон. – Он мечтает об этом, но я его не отпускаю. У нас два трупа висят, ювелир и Панкрашина, так что ты уж давай сам со своими ребятами разбирайся. Нечего на чужом горбу в рай въезжать, скажи спасибо, что Ромка тебе идею подал. Но если мы со своими трупами немного разгребемся, то так и быть, прикрою Ромку от следователя и отпущу его попахать на твоем поле. Кстати, ты-то как вопрос со следователем решил? Он же у тебя в сторону гастарбайтеров склоняется. Вот тех двух, которые до дому пока не доехали, дождется и начнет их прессовать.
– Вот еще, – буркнул Зарубин, – буду я!.. Я ему и не сказал ничего. Что я, враг себе? Ну, дождется – и ладно, там посмотрим. А ты чего приуныл, Рыжий? Я тебе такую новость отличную преподнес, а ты волком смотришь.
– Я не волком, – принялся оправдываться Роман. – Я просто Фролова этого вспоминаю… Нормальный он парень. Ничего такого… Правда, непонятно, зачем он наврал, что детективы собирается писать, если на самом деле разрабатывал ролевые игры.
– Вот потому и наврал, – сказал Антон. – И если он знал о том, что Гене предложили писать игры, то мог рассматривать его как потенциального конкурента. Ты же сам только что слышал, что сказал свидетель: им нужен только один автор, значит, либо Фролов – либо Колосенцев. Другое дело, что мы не знаем: Фролов знал о том, что у него появился конкурент или не знал?
– В том-то и дело, что не знаем. Свидетель уверяет, что сам ничего Фролову об этом не говорил. Но всей своей компании сказал. И нет гарантии, что Фролову не сообщил об этом кто-то другой. И все равно не верится как-то…
– Ну ты странный, Рыжий, – возмутился Зарубин. – Ты же мне всю плешь проел своими версиями о том, что Колосенцева убили из-за геймерских дел, а теперь сомневаешься. Нет уж, друг любезный, теперь ты меня убедил, и мой паровоз не остановить. Всё, валите отсюда, мне скоро машину забирать, а я еще со своей дамой не договорился.
Оперативники вышли из автосервиса под пронизывающий декабрьский ветер.
– Правда, Ромка, ты чего? – озабоченно спросил Антон, заводя двигатель. – Все же получается, как ты хотел. Или тебя что-то смущает?
– Не знаю, – пожал плечами Дзюба. – Что-то как-то… Не знаю. Сначала очень хотел доказать, что я прав, а теперь страшно стало.
– Это я понимаю, – кивнул Антон. – Со мной тоже так было много раз. Слушай, я в этих играх полный профан, у меня только дети в них играют. Вот скажи мне: неужели из-за этого можно убить?
– А ты думаешь, онлайновые игрушки чем-то отличаются от любого другого бизнеса? – спокойно возразил Дзюба. – Конкуренция есть везде, и конкурента надо убрать, это закон капиталистических джунглей.
– Все равно как-то дико, не верится, ведь это же игрушки! Да, пусть для взрослых дяденек и тетенек, но все равно это игрушки!
– А какая разница? Люди-то те же самые, и психология у них та же самая, и принципы решения проблем остаются такими же. Ты вот не играешь, да и я тоже не любитель этого дела, но после Генкиной смерти начал играть, так такого там наслушался! Мужики всерьез ругаются, как будто дело идет о миллионе долларов по меньшей мере или о контракте на строительство нового города, а дело-то всего лишь в том, что трое сидят на башне и простреливают всё вокруг, а пляж остался неприкрытым. Можешь себе представить? Вот из-за этого такой крик стоит, такой мат иногда – мама не горюй. Для них там все всерьез.
– Теперь понятно, зачем Фролову нужны были наши истории из практики: своей фантазии не хватает. Интересно, сколько он зарабатывает написанием игр?
Роман пожал плечами.
– Я в чужом кармане деньги считать не люблю. Но вообще-то если бы он действительно решил писать детективы, то, наверное, заработал бы больше. Так что Денис Фролов, может, и не врал, когда говорил, что хочет попробовать себя в писательстве. Для того чтобы игры создавать, у него фантазии хватает, там же что хочешь можно придумать, хоть инопланетян, хоть гномов, хоть телекинез какой-нибудь. А в книге все должно быть как в жизни, и тут без специалистов ему не обойтись, он же ничего про настоящие преступления и про нашу работу не знает.
И тут Антон вспомнил странное и неприятное чувство, охватившее его в кабинете, когда Ромка впервые показал ему распечатанные странички, написанные Колосенцевым.
– Ромка, у тебя диктофон с собой?
– Ну, вообще-то да, – помедлив, ответил Дзюба. – У меня их два. Тебе все равно какой?
– Мне нужен тот, на котором записана твоя беседа с Фроловым.
– Этот с собой.
Антон резко повернул руль и стал прижиматься к тротуару в поисках возможности припарковаться.
– Ты чего? – испугался Дзюба.
– Давай послушаем.
– Зачем?
– Давай послушаем, – твердо попросил Антон, доставая блокнот, в котором были сделаны пометки.
Вот оно, это место! Там, где речь шла о Колосенцеве, Фролов упомянул, что знает о том, где и кем работает Геннадий, но больше ни слова об этом не сказал. А если ему так нужен опер-рассказчик, почему он не попытался познакомиться с Геной на лане? Даже не подошел к нему. И когда Антон предложил познакомить Фролова со знающим специалистом, Денис энтузиазма не проявил. Но при этом не чувствуется ни малейших признаков лжи в словах Фролова… Он ничего не придумывал.
«Конечно, – подумал Сташис. – Он ничего не придумывал. Денис Фролов говорил чистую правду. Про себя. Про то, как стоял с Геной Колосенцевым за углом в переулке. О том, как проходящие мимо геймеры окликнули Геннадия. Просто говорил о себе, но в третьем лице. Отсюда можно сделать даже некоторые выводы о характеристике личности: любовь к риску, драйву, выбросу адреналина, стремление ходить по лезвию и получение удовольствия от этого. Да уж, когда человек говорит правду, это еще ничего не гарантирует. Неполная правда, в которой не хватает малюсенькой детальки, круче самой отъявленной лжи».
Ах, как в эту минуту корил себя Антон Сташис за то, что сразу не заметил этого, пропустил, был уверен, что версия Романа о связи убийства Колосенцева с играми пустая и ни к чему не приведет, поэтому был невнимательным и некритичным.
– Ёлки-палки, – сокрушался он. – Ну как же я мог этого сразу не заметить?! Грош мне цена, Ромка, рано еще тебе у меня учиться, мне самому еще надо долго опыта набираться.
Дзюба утешал его как мог:
– Ты не расстраивайся, все ошибаются, мы же все равно его вычислили.
– Да нет, – покачал головой Сташис. – Если бы я вовремя спохватился, вы этого Фролова уже давно за задницу взяли бы, а так он, может, уже и скрылся куда-нибудь, ищи его теперь.
– А может, это все глупости, Антоха? Может, Фролов ничего не знал о том, что Генка составляет ему конкуренцию? Это же только наше с тобой предположение, это не доказано. Вот пойдут опера по участникам этой игровой компании, поговорят с каждым, тогда и узнаем, был Фролов в курсе или нет.
Антон понимал, что Дзюба просто пытается его успокоить. И был ему за это благодарен.
– Спасибо тебе, Ромка, хороший ты человек. Так куда тебя везти теперь? В ломбард? Или куда-то в другое место?
Дзюба посмотрел на часы и сокрушенно вздохнул.
– Теперь уже в ломбард не надо, он закрылся. Давай к метро, что ли.
– Да ладно, – усмехнулся Антон. – До дому тебя довезу, ты ж сегодня именинник.
Они выехали на трассу. Роман молчал, а Сташис прикидывал, как распланировать время завтра, чтобы успеть побольше сделать по работе и освободить хоть немножко времени в выходные: хочется побыть с детьми… И с Элей надо что-то решать, вернее, не с самой няней, а с проблемой ее грядущего ухода. Жену искать! Легко советовать. А сделать? Хотя ведь незамужних молодых женщин кругом полно…
И вдруг он вспомнил Светлану Дорожкину. Может, не зря ему казалось, что с ней что-то не так? Тоже ведь чистую правду говорила, и другие свидетели все подтвердили, а ему кажется, что реакции ее не соответствовали ни ситуации, ни произносимым словам. Может быть, она тоже, как и Нитецкая, и Фролов, говорила все, кроме маленькой детальки?
Какое странное дело у него в этот раз: все говорят правду, и при этом все лгут.