Так вот что его насторожило? Что я на скромницу не тяну? Это проблема. Из меня актриса никакая. Играть святую невинность, притом постоянно, я точно не смогу.
И ещё… кажется мне, что эти иномирные маги как-то ложь чуют. Вчера вон Рэймандо на меня странно смотрел, сегодня принц. Что-то тут не чисто. Значит, надо быть вдвойне осторожной.
И вот вопрос... Что ему отвечать? Признаваться, или нет? Моя врождённая патологическая честность толкает сразу сказать правду. Но привитые жизненным опытом недоверчивость и осторожность требуют не спешить раскрывать свои карты.
Не разобравшись хоть немного в происходящем и в том, что мой супруг вообще собой представляет, вываливать ему всё, как есть, точно глупо.
Дилемма. Врать в глаза не могу. Сказать правду тоже. Значит, придётся действовать по-другому.
Правда, она ведь разная бывает. И его вопрос можно по-разному интерпретировать.
– Вы застали меня врасплох, ваше высочество, – произношу ровно. – А ночью меня потянуло к вашему теплу. Только и всего.
– То есть ты так грелась? – скептично сужает глаза принц. Ну надо же подозрительный какой!
– Да. И должна признать, что грелка из вас вышла настолько замечательная, что я даже вашего неожиданного появления в моей кровати не испугалась, – сообщаю, невинно хлопая ресницами. На Рэймандо вчера ведь подействовало.
На минуту он зависает, ошарашенно смотря на меня.
– В твоей кровати? – возмущённо вскидывает брови. – Это мои покои. И моя кровать!
То есть как?!!
– А моя где? – вырывается у меня удивлённый возглас. Нет, ну правда, почему меня в его кровать уложили, если они... у нас не общие?
– В моём крыле королевского дворца. Ты же не захотела жить со мной и моими «плохо воспитанными злодейками-дочерями» в этом особняке, – ядовито цедит Федерик, явно цитируя данное кем-то определение.
Это Анна так о его детях говорила? Не очень умно любящему родителю такое в лоб заявлять, даже если они действительно невоспитанные. Дипломатичней надо быть, иначе хороших отношений не видать. А в том, что он любящий отец я почему-то не сомневаюсь. Всегда такие моменты хорошо чувствовала.
Интересно, сколько девчонкам лет? Судя по услышанному вчера разговору и голосам вряд ли больше десяти. Надо же… злодейки.
Я едва сдерживаю предвкушающую улыбку.
Но тут принц удивлённо застывает. Явно что-то осознав.
– Постой… Ты что и этого не помнишь? – недоверчиво уточняет его высочество.
– Не помню, – искренне признаюсь извиняющимся тоном. Не помню ведь. А по какой причине не так уж важно.
– И что же ещё ты умудрилась забыть? – вскидывает мужчина бровь.
– Простите, но как я могу знать, что именно забыла, если не помню об этом? – задаю я вполне закономерный с моей точки зрения вопрос. – И отпустите меня. Пожалуйста. Вы обещали.
Раздражённо сверкнув глазами, он всё-таки откатывается, освобождая меня от своего немаленького веса. Интересно, какой у него рост?
– Меня помнишь? Нашу свадьбу? – садится, в кровати. И снова обращает на меня этот свой пронзительный взгляд. Ещё и искоса.
– Нет, – качаю головой. Ну правда же!
Супруга моего аж перекашивает. Не нравится забытым быть? И нечего зубами на меня скрипеть. Можно было бы понять, если бы у них с Анной отношения нормальные были. А так… ничего, переживёт.
– Тогда откуда знаешь, что я твой муж? – цедит он сквозь зубы ну очень недобрым тоном.
Кажется, кое-кто решил, что подловил меня. Ага как же.
Я тоже сажусь. Натягиваю простыню до самого носа, награждая его не менее подозрительным ответным взглядом.
– А я не знаю. Предполагаю только, – огорошиваю его ещё больше. Дезориентация противника тоже хороший способ победить. – Мне вчера мэтр Селестино сказал, что меня зовут Анна, и я жена принца Федерика Иссая Арганди. Я попросила его сходить к вам домой, чтобы позвать кого-то мне на помощь. Приехал дан Рэймандо и сказал, что отвезёт меня в безопасное место. Я сначала не поверила. Но он поклялся, что не причинит мне вреда и действительно служит принцу Федерику Иссая Арганди. А потом привёз сюда. Мне плохо было. Я едва на ногах держалась. И не спросила, в чьи покои меня привели. Предположила, что в мои, или наши с супругом общие, раз я жена хозяина. А тут утром вы. В кровати рядом со мной. Вот я и подумала, что вы и есть мой муж, тот самый принц Федерик Иссая Арганди. Я ошиблась? – Излагаю ему свой вариант событий. И ни грамма лжи.
И смотрю пытливо, напряжённо, не пряча свою тревогу и настороженность. Пусть даже они по другому поводу.
– Нет, – с долей удивления признаёт доставшийся мне в наследство муж. – Не ошиблась.
И умолкает, задумчиво хмурясь. Пару минут между нами царит напряжённое молчание.
– Ты не говорила ни мэтру Селестино, ни Рэйму, что не помнишь, кто ты, – наконец произносит он. Да, по-прежнему недоверчиво, но ощутимо убавив тон.
– А вы бы в таком признались тем, кого первый раз видите? – жалобно кривлюсь я в ответ. – Мне было больно и страшно. Мэтр Тино сказал, что… моё сердце остановилось. Я была мертва… понимаете… и сейчас я не знаю, что происходит и кому доверять… и всё вокруг чужое.
Вспомнив всё, что довелось пережить... мою смерть... испуг и панику, когда очнулась... я чувствую, как подкатывает к горлу ком, а глаза начинает щипать от непролитых слёз.
Мне и сейчас страшно. Очень страшно. Но я готова держаться за свой второй шанс зубами.
В глазах сидящего рядом мужчины неожиданно мелькает искреннее сочувствие и сожаление. Он даже подаётся ко мне, будто обнять хочет. Но что-то его останавливает. Возможно то самое требование скромницы Анны. Глупая девчонка была. Живи она с мужем, может, и жива бы осталась.
– Не бойся ничего. В этом доме ты в безопасности. Я усилю охрану и защитную систему. И обещаю, что найду и накажу тех, кто это сделал с тобой, – произносит твёрдо его высочество. – Но тебе придётся не только довериться мне, но и делать всё, как я скажу.
– Что вы имеете в виду? – уточняю настороженно. Мало ли что он скажет делать.
– Меры безопасности, – отрезает мужчина.
Ну-у-у, по большому счёту это разумное требование. Особенно исходя из моей ситуации. Тут спорить явно глупо. Поэтому просто киваю. Согласно.
Принц удовлетворённо хмыкает.
Но я по-прежнему вижу во взгляде мужчины очень… о-о-очень много вопросов и сомнений. И что-то ещё… странное… настораживающее.
– Значит… ты не помнишь ничего не только о похищении и о том, кто пытался тебя убить, но и о себе… о нашем браке… – задумчиво тянет его высочество.
Я в ответ молчу, позволяя ему самому озвучить «правильный вариант». Правда… царапает меня что-то в его интонациях. К чему это он клонит?