Услышав про ведьм, близняшки разом округляют глаза. Но хотя бы не испуганно. Скорее потрясённо. С тем непередаваемым детским восторгом, который может вызвать только что-то немного страшное, но жутко интересное.
– Никто не знает, куда они исчезли и почему. Но в венах рода Мораду, осталась их кровь. И во мне она тоже есть, – продолжаю я.
– Ведьм больше не существует. Так папа сказал, – веско припечатывает Эмелин.
– Твой папа, конечно, прав, – соглашаюсь я. Папин авторитет – вещь неприкасаемая. – А мне вот кое-кто не менее умный рассказывал ещё, что ведьмы этому миру очень нужны. И их надо вернуть.
– Папа самый умный, – упрямо поджимает губы Эми.
– Конечно. Но Богиня ведь не может быть глупее даже самых умных детей своего мира, – подмигиваю я лукаво.
– Богиня? – выдыхает потрясённо Каталина. – Вы говорили с Великой Праматерью?
– Да, говорила. Помните, я сказала, что со мной кое-что страшное случилось? Так вот, это она меня спасла и помогла выжить. А ещё очень сильно изменила. Я теперь не та, что была раньше. И у меня проявились некоторые ведьминские способности. Благодаря которым я вас и нашла. Сегодня утром и сейчас. И вчера в саду, кстати, тоже слышала.
Выразительно смотрю на них, отмечая и досаду в глазах Эми, когда она понимает, что я слышала их вчерашний разговор, и виноватое смущение её сестры по той же причине. Может и не стоило мне так открываться. Но девочкам лучше сразу понять, что их шалости со мной не сработают.
– Поэтому и предлагаю нам с вами заключить перемирие, – подвожу итог.
Каталина задумчиво хмурит тонкие бровки. А Эмелин бросает на меня насупленный взгляд.
– И почему мы должны на это согласиться? – задирает изящный носик.
– А зачем нам воевать? – склоняю голову набок.
– Вы хотите отобрать нашего папу. И все говорят, что теперь вы родите ему наследников. А мы что, значит, не нужны больше? – шипит зло, а я вижу, как плещется в её глазах страх, обида и гнев. Да и у Кати нижняя губа начинает дрожать.
Маленькие мои, какие же они уязвимые и ранимые. Как не уверены в себе. И как сильно мне хочется их обнять и утешить. Но пока приходится обходиться лишь словами. И идти, как по минному полю.
Но хорошо уже хотя бы то, что они говорят со мной и прямолинейно озвучивают свои страхи. Хуже было бы, если бы закрылись и не шли на контакт вовсе.
– Девочки, клянусь, я не хочу его у вас отбирать, – произношу, уверено смотря им в глаза. – Он же ваш папа. И не перестанет им быть никогда. То что говорят… наследник, это ведь не значит, что вы станете отцу не нужны. Или что он перестанет любить вас. Просто титул наследного принца обязывает вашего отца иметь наследника-мальчика, так требует закон. Только и всего. А любить он всех своих детей будет одинаково, я уверена. Если я рожу вашему папе ещё сына, мой малыш будет вашим младшим братом. Намного младшим, на восемь лет, не меньше. Представляете? И он будет любить и слушаться вас, как старших сестёр. Вы для него будете самые умные, самые любимые и самые лучшие. Разве это плохо?
Мои слова заставляют девочек сильно задуматься. Видимо под таким ракурсом они на это не смотрели и не думали.
– Я не враг вам, Эмелин, Каталина. Мне очень жаль, что та Анна, которой я была раньше, так вам не понравилась. Но я теперь другая, вы мне очень сильно нравитесь, и я очень хочу всё исправить и наладить наши отношения. Хочу узнать вас лучше и стать вам другом. Дадите мне такой шанс?
Понимаю, что ждать их согласия и капитуляции прямо сейчас после одного разговора, наверное, ещё очень рано. Вряд ли они мне вот так сразу поверят. Но всё равно не могу не надеяться, всматриваясь в детские личики.
Эмелин, что было вполне ожидаемо, непримиримо и упрямо поджимает губы. А Кати, посмотрев по очереди на меня и на сестру, расстроенно опускает взгляд. Кусает губы, а потом выдаёт внезапно, несказанно меня удивив:
– Мы подумаем, ведь так Эми?
– Угу. И посмотрим, – буркает та. И, вскочив на ноги, протягивает руку сестре. – Идём, Кати.
Наблюдая, как девочки уходят, я изо всех сил стараюсь не расстраиваться. Ведь неплохо всё. Первый шаг сделан. Они уже далеко не так враждебно и категорично настроены ко мне, как вчера. Особенно, Каталина. И мысль о том, чтобы стать обожаемыми старшими сёстрами им, кажется, понравилась. А то, что меня они пока принять не готовы, ну так лиха беда начало. Не всё сразу. Надо просто набраться терпения.
Эмелин скрывается в нише первая. А Каталина перед тем, как скользнуть в узкий проход, украдкой бросает на меня внимательный взгляд. И мне не надо быть эмпатом, чтобы прочесть в нём робкую надежду.
Но вот панель становится на место, в коридоре наступает тишина. Исчезает ощущение непроницаемого кокона вокруг. Остаюсь одна лишь я, сидящая на полу.
Сейчас самое время зайти Федерику и спросить, что здесь происходит.
И я бы, пожалуй, даже рада была. Не пришлось бы возвращаться в мою комфортабельную тюрьму и снова сидеть в одиночестве.
Но никто не появляется. И я в конце концов поднимаюсь на ноги и плетусь обратно в хозяйские покои.
Интересно, а если бы он знал, что я ведьма, стал бы меня оставлять так безбоязненно в своей спальне? Какие вообще были ведьмы этого мира? Почему маги так рьяно с ними воевали, что аж извели подчистую? И вообще, как это возможно, полностью извести ведьм. Да ещё так, чтобы ни одной не осталось, лишь потомки, не имеющие ведьмовской силы? У меня, честно говоря в голове это не укладывается.
Вот была в моём родном мире Инквизиция, ведьм сжигали, топили, казнили, преследовали... Но раз я ведьма, как говорит Богиня, значит не извели. Инквизиторы ведь не везде были. Может, и не ведьм на самом деле они на костры тащили, а самых обычных женщин, в чём я и раньше была уверена.
А тут что? Неужели ни одна не спряталась? Не затаилась? Как так вышло? Как-то странно это всё. Надо бы историю этого мира изучить, особенно Арганды. Узнать, что за культ Навия такой, откуда он взялся, и как его последователи отметились в истреблении ведьм.
Мне бы в библиотеку. Сложно просить у Бригитты книги, если я понятия не имею, что мне нужно. Не притащит же она мне всё, что там имеется.
На этой мысли я замираю уже у самих покоев. И бросаю задумчивый взгляд на дверь, за которой стоят стражники. Может попытаться и попросить их отвести меня в библиотеку? В конце концов прямого запрета выходить из комнаты Федерик мне не озвучивал.
Решила же проверять. Значит, нужно проверить основательно. Чтобы понимать картину в полном объёме. И знать, закрыл или нет.
Кивнув своим мыслям, я решительно иду к этой двери, подбадривая себя и настраивая на нужный лад.
И тут со мной начинает происходить что-то странное. То ли я слишком зациклилась на происходящем и его значении, то ли что-то ещё, но…
Чем ближе подхожу, тем явственней вижу в голове исход своего маленького эксперимента. В малейших деталях и подробностях. А потом всё начинает воспроизводиться наяву. Словно на десятом повторе, я отстранённо наблюдаю, как поднимается моя рука, толкая одну из створок двери. Переступаю порог и передо мной тут же возникают две высокие мужские фигуры. Точь-в-точь, как в моём видении.
– Ваше высочество? Вы что-то хотели? – почтительно интересуется рыжеватый шатен, с интересом меня рассматривая.
– Да, можете провести меня в библиотеку? – благожелательно интересуюсь я.
И уже знаю, что он мне ответит.
– Извините, но его высочество настаивал на том, чтобы вы оставались в безопасности ваших с принцем покоев, – учтиво и полностью фальшиво заявляет мне второй, жгучий брюнет. – Если вам хочется почитать, можете рассказать нам, или вашей горничной Бригитте, какие книги вас интересуют. И вам всё принесут.
Хотела убедиться, Лана? Вот, пожалуйста. Тебя реально закрыли.
Вздохнув, закрываю на миг глаза, усмиряя вспыхнувшее внутри чувство обиды. Неприятно, да. Но Федерик в своём праве. Я на его месте поступила бы точно так же. Он не понимает, что со мной не так. И доверять не обязан. И не будет обязан, когда я расскажу правду. А рассказать нужно уже. Молчать дальше, только множить между нами обман.
– А его высочество когда вернётся? – открыв глаза, смотрю на шатена.
– Вечером, насколько нам известно.
– Благодарю. И раз мне нельзя выходить, принесите мне, пожалуйста, всю историческую литературу описывающую… последние века, когда в Совванире ещё рождались ведьмы.
У стражника даже лицо вытягивается ошеломлённо.
– Вы уверены? Все исторические хроники за тот период? Может, что-то более конкретное? У вашего супруга очень большая библиотека.
– Если бы я могла самостоятельно посмотреть, что есть, и выбрать, что мне нужно, я бы могла назвать что-нибудь конкретное. А поскольку я этого не могу, то принесите мне всё, пожалуйста. Читать и заниматься самообразованием мне ведь не запрещали? – склоняю голову набок с невинной улыбкой.
– Нет, что вы, ваше высочество, – моргнув, бормочет жертва моего произвола. – Конечно же вам принесут нужные книги.
– Благодарю… простите, не знаю как к вам обращаться.
– Алонсо Даньери к вашим услугам, – кланяется он.
Кивнув, я обращаю вопросительный взгляд на второго.
– Васко Гвенела, – представляется и тот.
Поблагодарив стражников, всё-таки возвращаюсь обратно. Негативный результат ведь тоже результат. Осталось определиться, какой вывод из него сделать. И как действовать дальше.
Ну не убегать же от мужа, обещавшего мне защиту, когда неведомо кто хочет меня убить. Это глупо.
Но и сидеть взаперти дальше не вариант. Сколько он так меня продержит? И что дальше меня ждёт, если молчать?
Единственный человек, который реально может мне помочь, точно знает, что со мной что-то не так, и это только вопрос времени, когда он поймёт, как сильно я его обманываю. А может уже понял.
Так получилось, что мы связаны. Мы муж и жена, волей Богини. Он это признаёт. Он готов меня защищать несмотря на свои подозрения. И мне от этого брака тоже никуда не деться. Да и не уверена я уже, что хочу куда-либо деваться. Однажды я уже вышла замуж по большой любви. Ничего хорошего не получилось. А тут мне дают возможность иметь всё, что я хочу плюс надёжного, благородного и сильного мужчину, которого нужно принять, как мужа. Зачем отказываться?
И раз так, мне нужно искать пути не только к сердцу его дочерей, но и добиться хотя бы доброжелательного отношения с его стороны. А об этом не может идти и речи, если я продолжу молчать.
Значит… выход один. Признаваться. Сейчас, пока не стало поздно, и этот мой обман с потерей памяти не накрыл медным тазом все шансы наладить с Федериком нормальные отношения.
Решение приходит окончательным осознанием, заставляя похолодеть внутри от волнения и самого настоящего страха.
Надеюсь, что правда не будет стоить мне жизни, или свободы.