Когда-то я считала, что не люблю секс по утрам, потому что спросонья не могу достаточно завестись, чтобы получить хоть какое-то удовольствие.
Видимо как-то не так я утренним сексом занималась. Или со мной не так занимались...
Сейчас такие глупости мне даже в голову не приходят. Кажется, я готова кончить уже от одного этого крышесносного поцелуя. От пылкого танца наших языков, в котором неоспоримо ведёт Федерик. От столкновения наших губ, в котором я с удовольствием проигрываю. От собственной беспомощности, неожиданно такой волнующей...
От ощущения его тяжести на мне и жара гладкой кожи, от этого взаимного голода… И от этих рук… О да-а-а-а! Они сводят меня с ума. Они, кажется, везде. Трогают, гладят, сжимают и ласкают. Оставляя огненные дорожки на коже.
Мне до безумия хочется тоже трогать, тоже касаться его. Но как не дёргаю запястья, освободиться не получается.
– Пожалуйста… отпусти… – выдыхаю, закатывая глаза, когда Федерик, оставив губы, прижимается ртом к моему горлу.
Ведёт языком по сверхчувствительной коже, срывая с моих губ прерывистый стон. Прихватывает губами, зубами. И бёдра сами подаются вверх. Приглашающе раскрываясь.
А-а-а-а, ну что же ты делаешь? В кошку блудливую меня превращаешь.
– Отпустить, говоришь? – рычит тихо, сжимая мои бёдра и вжимаясь своей эрекцией мне между ног. Искры из глаз вышибая этим скольжением. Дразнится, бессовестный. И продолжает находить на моей шее самые эрогенные точки. – Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил?
Совсем с ума сошёл? Покусаю, если только посмеет. И файерболы научусь бросать, если кто-то осмелится нам помешать.
Новое жестокое в своей недостаточности движение его бёдер, и дыхание снова перехватывает. Из груди рвётся жалкое хныканье.
– Руки… касаться тебя… хочу-у-у-у…
– Ах руки… Руки отпущу. Но позже, – улыбается хищно, смещаясь немного ниже. Целует теперь уже мою грудь, нежно прикусывая и посасывая соски. Будто смакует. Каждой болезненно-сладкой лаской подпитывая пылающее в моей крови безудержное пламя.
Чувствую, как мужская ладонь накрывает лобок, а пальцы уверенно раздвигают мокрые складочки половых губ. Гладят вокруг клитора, доводя до исступления. Снова дразня и возбуждая до предела. Заставляя со всхлипами подаваться навстречу каждому движению. Жестокий.
– Хочешь меня, ведьмочка? – поднимает голову и заглядывает в глаза. Продавливает вход мягкими толчками пальцев.
– Да-а-а, – всхлипываю, двигаясь навстречу этой невыносимой ласке, пытаясь насадиться, хоть как-то унять нестерпимый голод. – Возьми уже!
В ответ слышу довольный смех.
И пальцы всё-таки проникают внутрь, срывая с моих губ протяжный стон. Раз, второй. Почти доводя до оргазма. И оставляя на грани. Точно покусаю.
– Такая отзывчивая. Невероятная, – урчит Федерик, снова накрывая меня собой. Обхватывает ладонью затылок. Смотрит в глаза так жадно, будто пьёт мои эмоции. А может действительно пьёт… Пусть. Мне не жалко.
И я наконец чувствую, как к промежности прижимается гладкая горячая головка, неотвратимо раздвигая тугие мышцы. Растягивая до предела. О боже. Наконец-то.
Да. Да. Вот так.
Всё во мне замирает натянутой звенящей струной...
Ничто не сравнится с этим ошеломляющим ощущением первого слияния двух тел. Когда оживают все нервные окончания там, где мы соединены. Когда тесно, жарко и влажно, и даже немного больно. Когда немного страшновато от той власти, которую над тобой имеет твой мужчина. И сладко одновременно. А инстинкты требуют и бежать, и раскрыться больше, принять глубже.
В тот момент, когда Федерик входит в меня до конца, я тону в его пылающих глазах точно так же, как в собственном почти животном наслаждении. Выгибаюсь дугой, с гортанным вскриком, чувствуя себя так, будто сейчас разлечусь на тысячу мелких осколков.
То ли это моё новое тело настолько чувствительно, то ли дело в партнёре, но мне никогда не было так хорошо, как сейчас. Уже от одного лишь ощущения такой правильной наполненности. От первых плавных толчков внутри.
Мне не хватает лишь одного – возможности держаться за того, на ком сейчас сосредоточенны все мои чувства.
– Пожалуйста. Освободи, – дёргаю я скованные запястья.
– Ну если дама так просит, – усмехается муж. Напряжённый. Будто из стали вылит. Сдерживается ведь.
Опираясь на левую руку, правой тянется к изголовью. Проводит по моим запястьям, словно снимая что-то, и я наконец-то получаю свободу.
Со вздохом облегчения хватаюсь за широкие плечи. И как раз вовремя.
– Держись, сладкая, – хрипло велит мне прямо в губы.
Целует жарко и глубоко, проталкиваясь языком в рот. Снова захватывает затылок, фиксируя. Проводит другой рукой по моему телу до бедра, обхватывает его жёстко, отводя в сторону. И начинает двигаться. Буквально вколачиваться в моё тело.
Сначала неспешно и с оттяжкой, позволяя мне прочувствовать всё в мельчайших деталях. Жадно выпивая мои стоны и вскрики. Продолжая целовать так, что я чувствую себя всецело наполненной, принадлежащей ему без остатка.
Все мысли окончательно улетучиваются из головы. Остаётся лишь чувственное безумие. Эти толчки и ощущение его силы. Лишь чистая стихия наслаждения, жидким пламенем омывающего меня изнутри.
Федерик всё больше наращивает темп, отпуская себя, теряя контроль. Разжигает бушующий между нами огонь всё сильнее, пока тот полностью не поглощает меня, наполнив каждую клеточку невыразимо острым удовольствием.
Оргазм накрывает нещадной волной. Я захлёбываюсь в тонком крике, судорожно вздрагивая ей в такт, извиваясь под Федериком, как безумная. Каждый удар его члена внутри теперь, как по обнажённым нервам рывок. Почти невыносимо. Кажется, мои руки снова горят. И я горю. Царапаюсь и оплетаю его гибкой лозой.
Чтобы взорваться снова с последним толчком. Упиваясь победным мужским рыком и дрожью мощного тела надо мной.
Боже, как же хорошо. Меня нет. Я растаяла… точнее сгорела. Чтобы возродиться, как феникс.
Блаженно жмурясь, обнимаю придавившего меня к кровати мужа. Мы сейчас даже дышим в унисон. И сердца грохочут рядом.
– Хорошо, что я перед сном наложил на кровать противопожарные заклинания, – бормочет Федерик, целуя моё плечо. Перекатывается набок, подгребая меня к себе.
Эм, что?
Открыв один глаз, я с опаской осматриваю наше брачное ложе. Ну-у-у, оно не загорелось. Но это явно не моя заслуга. Балдахин цел, деревянные столбики и изголовье, насколько я могу судить, тоже. Но мы лежим на белом нетронутом огнём островке посреди обгоревших простыней.
Чёрт. Одни убытки от меня.
– Я тебя не обожгла? – спрашиваю с тревогой. И на мужа смотрю уже во все глаза. На первый взгляд он вроде бы цел и невредим, не считая царапин на плечах и спине, но мало ли.
– Нет. Мне было определённо горячо. Но твой огонь меня странным образом не обжигал. Возможно из-за нашей брачной связи. – Федерик поднимает голову и с усмешкой смотрит на меня в ответ. Поднимает руку к лицу, нежно гладя по щеке. – Ты очень пылкая и страстная женщина, ведьмочка моя. Гореть с тобой вместе было для меня огромным наслаждением.