– Рад вам сообщить, что вы полностью здоровы, ваше высочество, – лучезарно улыбаясь, выдаёт мэтр Селестино, отпуская мою руку. – Даже ваш магический резерв практически не пострадал. Но, кажется, у вас возникли проблемы с контролем силы. Она ощущается странно-нестабильной и хаотичной. Как я вижу, ваш супруг уже позаботился об этом?
Он указывает глазами на браслеты, оплетающие мои запястья.
– Да, с контролем некоторые временные проблемы имеются, – неопределённо пожимаю я плечами, не собираясь углубляться в детали.
– Может, вам тогда успокоительные капли прописать? – задумчиво поджимает губы пожилой лекарь.
Ага, щас. Мало ли что там в этих ваших каплях. В истории земной медицины всяких сомнительных «успокоительных» пилюль, препаратов и процедур было более, чем достаточно. Одна лоботомия только чего стоит. А как «чудно» успокаивала, загляденье.
– Нет, благодарю, – улыбаюсь целителю, садясь на диванчике, куда он попросил меня прилечь для обследования. – Уверяю вас, я абсолютно спокойна.
– Да? – он окидывает меня удивлённым и недоверчивым взглядом. Но, видимо, всё-таки не находит в моём внешнем облике никаких следов волнения, и в конце концов удовлетворённо кивает. – Так это же замечательно. – Хлопает себя руками по коленям. – Что ж, тогда… думаю, мне пора откланяться. Рад, что смог быть вам полезным...
Я поспешно хватаю его за морщинистую руку.
– Постойте. Мэтр Тино, не выпьете ли со мной чашечку чая? Мне столько всего хочется у вас расспросить, я столько всего не знаю и не помню.
Я бросаю взгляд на застывшую у двери Бригитту, и та утвердительно кивает, подтверждая что в гостиной уже всё готово. Сегодня никто даже не пытается мне препятствовать в передвижениях по дому.
Даже наоборот. После того, как Каталина позавтракала и ушла к себе, сославшись на утренние занятия, ко мне в столовую заглянул дан Рэймандо и спросил, не проводить ли меня в библиотеку, как я вчера просила. Пришлось признать, что книг мне в покои доставили более чем достаточно. Но в отместку попросила показать мне первый этаж и где можно принять гостя.
Ну а что? Я же ничего «не помню». Вряд ли Федерик кого-либо посвятил в нашу общую теперь тайну.
Дан Рэймандо моей просьбе удивился, но краткую экскурсию провёл. Так я и заприметила, где можно будет посидеть пообщаться с пожилым спасителем принцесс.
– Чая? – вскидывает кустистые брови лекарь. – Ну если вы приглашаете, ваше высочество, то я, конечно же, с удовольствием. Как я могу отказать столь прелестной девушке? Позвольте помочь.
Поднявшись со своего кресла, он молодецки распрямляет плечи и галантно предлагает мне локоть. Само собой, я с улыбкой принимаю помощь уважаемого мэтра.
И вскоре мы уже спускаемся на первый этаж, где в одной из уютных гостиных, выходящей панорамными окнами на роскошный сад, нас ждёт сервированный для чаепития столик. А за нами следом невозмутимо шагают те же охранники, что вчера меня стерегли. Алонсо и Васко, кажется.
– Это очень печально, что с вами такая беда приключилась, ваше высочество. Но разве не замечательно, что в результате ваши с принцем Федериком отношения наладились, – задумчиво выдаёт мэтр Селестино, когда мы усаживаемся в изысканные плетённые кресла у окна, а я наливаю в чашки ароматного чая.
Поднимаю удивлённо глаза и встречаюсь с его чуточку рассеянным взглядом. Тино улыбается грустно.
– Не удивляйтесь, дитя. Все в столице знают, что после свадьбы вы жили отдельно друг от друга. Зато сейчас воосоединились, как и положенно новобрачным. И это не может не радовать моё старое сердце. Его высочество всегда был добрым и благородным мальчиком. И ему очень тяжело приходилось в детстве и юности. Двор короля Гельмута не место для светлых душ. Вот и вам довелось в этом убедиться.
Поставив чайничек обратно, я осторожно придвигаю к мэтру его чашку. И серебряными щипчиками кладу на блюдечко посыпанное пудрой пирожное.
Приглашая старого лекаря на чаепитие, я сама не была уверена до конца, что именно буду у него спрашивать. Ведь многое действительно гораздо безопасней узнать у Федерика. Но теперь тему и выбирать не нужно. Мэтр Тино по своему обыкновению выдаёт ту информацию, которая ему в голову приходит. И зацепил как раз те моменты, на которые я не прочь узнать взгляд со стороны.
– Вы долго служили при дворе? – интересуюсь, сохраняя маску спокойствия.
– Да. Лучшие годы своей жизни на это положил. Сначала одному королю, потом второму, – с ностальгией усмехается мэтр. – Я стал одним из придворных лекарей ещё тогда, когда король Гельмут был только кронпринцем. Конечно, при покойном Рэнардо Арганди мне долго проработать не довелось. Ему уже тогда было на добрых два десятка больше сотни и старость брала своё, как наша братия не старалась.
Просто огромнейшим усилием воли мне удаётся не выдать своего удивления и удержать челюсть на месте.
Больше ста двадцати и старость только начала брать своё? Неплохие такие гены Федерику достались от деда. А может не только от него. Вполне логично предположить, что магические методы лечения в этом мире и жизнь его жителей делают дольше. А может ещё и этот пресловутый магический резерв играет роль.
– Мне очень неловко не помнить таких вещей, – осторожно подбирая слова, начинаю я. – Скажите, мэтр, а сколько его величеству сейчас?
– О, он ещё не особо стар. Всего семьдесят девять, – как ни в чём не бывало отвечает мне лекарь, на возраст которого я теперь начинаю смотреть по-новому. А ему-то самому сколько? – Да и здоровьем боги не обидели. Жаль, что о нашей доброй королеве я такого не могу сказать.
На этих словах мэтр Селестино мрачнеет, опуская взгляд. Замечает свой чай и принимается рассеянно его помешивать.
Та-а-ак, а со свекровью моей что? Ох и не нравится мне выражение лица у моего собеседника.
– Её величество болеет? – спрашиваю участливо.
– Не то чтобы, – хмуро морщится мэтр Тино. Бросает на меня внимательный и неожиданно цепкий взгляд, потом смотрит на дверь, проверяя… снова на меня. Подаётся ближе: – Я не имею права вдаваться в подробности семейной жизни их величеств, милое дитя. Но мой вам совет, старайтесь держаться от короля как можно дальше. Не всякая женская хрупкая психика сумеет уцелеть… в близком общении с его величеством. Он очень тяжёлый человек. И жестокий.
Его слова гранитными плитами падают, придавливая плечи. Пусть, пожилой лекарь и не поведал никаких подробностей, но они и так угадываются. Все эти намёки на здоровье королевы и жестокость короля… Домашнее насилие оно и в другом мире, и в королевской семье остаётся домашним насилием.
Да и Федерик своего отца не спешил защищать от обвинений Иезеннии. Наоборот признал, что тот способен на многое ради власти и силы. И что-то не заметила я в своём муже большой сыновьей любви. Встречаться с королём мне теперь ещё больше не хочется. Но чую, рано или поздно придётся. И хорошо бы было, чтобы я к тому времени уже освоилась со своей силой и могла за себя постоять.
– Простите, что встревожил вас, ваше высочество, – покаянно хмурит брови мэтр Тино. – И не волнуйтесь понапрасну. Ваш супруг уже очень давно живёт собственным умом, по собственным понятиям чести и морали, и за это его очень любит и уважает народ Арганды. Так что вряд ли вам доведётся много общаться и видеться со свёкром. А уж наедине… не думаю, что его высочество такое допустит, хорошо зная своего отца. Уж вас-то, свою законную супругу, точно сумеет от него уберечь, если вы это позволите, конечно.