Когда Федерик ушёл, я решила прилечь и хотя бы немного поспать. Бессонная ночь давала о себе знать, глаза буквально слипались и голова ощущалась так, будто ватой набита. Ничего наподобие кофе в этом мире мне пока не попадалось, да и не нашла я веских причин отказывать своему организму в отдыхе. Ясная голова никогда не помешает.
Однако вместо отдыха сон принёс мне давящую тяжесть тревоги и жуткие сновидения. В них я то бегала по какому-то мрачному подземелью в поиске выхода, то пыталась стащить с Федерика, выглядящего, как застывшая статуя, какую-то чёрную паутину. А она рвалась в моих руках, брызгая кровью, заляпывая нас обоих. Я умоляла мужа очнуться. Как безумная, всё рвала эти нити, а они возникали обратно. Словно живые, оплетали его всё сильнее, пока почти не покрыли полностью, удавкой затягиваясь на его шее. Именно в этот момент я и проснулась с криком, задыхаясь от ужаса.
Страх за Федерика сковал мою душу такими тисками, что в глазах темнело. Кубарем скатившись с кровати, я сразу бросилась к столику, на котором оставила почтовый футляр. И дрожащей рукой написала на клочке бумаги предупреждение мужу, что ему, возможно, угрожает опасность, ловушка тёмных магов, что-то кровавое и сковывающее волю. И сразу же сунула записку в футляр, молясь богам всех миров, чтобы уберегли любимого от беды.
Он не ответил. Ни через пять минут, ни через десять…
Прошло уже почти два часа, а ответа до сих пор нет. За это время, я извелась настолько, что сердце в груди, кажется, вот-вот остановится. От страха даже дышать больно.
Спускаться к завтраку я отказалась. Бриггита передала близняшкам и её величеству, что мне немного нездоровится с утра. Не хотелось их пугать ни своим безумным видом, ни эмоциями.
От завтрака в покои я тоже отказалась. Кусок в горло не полезет.
Не до еды сейчас.
Душа не на месте. Так страшно мне ещё ни в одной жизни не было.
Что с ним? Почему не отвечает ни мне, ни Рэймандо? Безопасник Федерика, правда, немного меня успокоил, сообщив, что его люди, поехавшие с принцем, на связь выходят и уверяют, что с его высочеством всё в порядке.
Но не верю я. Чувствую, что случилось что-то очень плохое. Иначе… он бы ответил сам.
И увидеть ничего не получается. Как я не пытаюсь.
Из мрачных мыслей меня вырывает тихий стук. Отвернувшись от окна, через которое я уже минут пятнадцать пялюсь на замковые ворота, вижу, как открывается дверь.
– Ваше высочество, можно? – появляется в проёме плечистая фигура Рэймандо.
– Да, – я тут же бросаюсь к нему. – Что-то узнали? Он написал вам?
– Написал, – кивает безопасник. Сводит хмуро густые брови: – Сообщил, что возвращается в Анжерон. И велел передать, что хочет, чтобы вы встретили его во внутреннем дворе. Он скоро будет здесь.
– Встретить? Да, конечно. Я сейчас спущусь, – киваю растерянно. Почему вместо облегчения, я чувствую, что тревога становится ещё сильнее?
– Позвольте, я вас проведу, – учтиво предлагает мне локоть Рэймандо.
– Благодарю, – охотно принимаю его помощь. Своим ногам я сейчас не доверяю. Что-то плохо мне. Сердце болит. А вроде бы молодая.
К тому моменту, как мы спускаемся во двор и занимаем позицию на ступеньках напротив ворот, часовые на стенах как раз подают сигнал, что к замку приближается конный отряд.
– Дан Рэймандо, а вы не знаете, почему мой муж захотел, чтобы только я его встретила? – спрашиваю тихо.
– Не знаю, ваше высочество, – качает головой безопасник. Поджимает губы. – Он не объяснил. Вы хорошо себя чувствуете? Выглядите…
– Плохо? Знаю. Потому что мне плохо. И почему-то очень страшно, – признаюсь, чувствуя потребность поделиться своими опасениями хоть с кем-то. – Мне приснился кошмар, в котором я видела, как моего мужа оплетает какая-то кроваво-чёрная паутина. Я не могла её снять, сдирала целыми ошмётками, и ничего не получалось. А он стоял, как бесчувственная статуя, и даже не шевелился. Мне кажется, что случилось что-то ужасное.
– Возможно, вы просто перенервничали, – осторожно замечает Рэймандо. – Это мог быть просто сон. Мне точно написал его высочество. Это его почерк. И письмо пришло с его личного почтового футляра.
– Может, он просто не сказал? – шепчу.
Я буду счастлива, если окажется, что это действительно просто сон. Только вся моя ведьмовская сущность, все мои инстинкты кричат, что сон это был непростой.
– Может. В любом случае, скоро узнаем.
Я согласно киваю. Но уже через минуту замечаю, как Рэймандо подаёт какой-то сигнал своим людям, и во дворе появляется больше боевиков. Ещё через пару минут к нам присоединяется и дан Кахир, а на стенах начинается какие-то странные перемещения. Словно к бою готовятся. Это из-за моих слов?
Однако вскоре до моего слуха долетает стук копыт по мостовой, заставляя забыть обо всём. И раздаётся громкий окрик:
– Открыть ворота. Его высочество прибыл.
Боже, наконец-то.
Сжимая руки на груди, я до рези в глазах всматриваюсь в открывающийся проём. И Федерика замечаю сразу. Он едет впереди, во главе отряда, как всегда. Бесстрастное лицо кажется мне бледным, и тени под глазами залегли. Губы сжаты в мрачную линию.
За ним едет отряд значительно больше того, который я видела утром из окна. Помимо знакомых лиц, ещё несколько мрачных мужчин в одинаковых тёмных камзолах.
Рядом напрягается Рэймандо, недовольно присматриваясь к незнакомцам. Дан Кахир тоже хищно подбирается, становясь ближе ко мне.
А Федерик тем временем спешивается напротив ступенек. Оборачивается к нам. Находит меня взглядом. И я, уже было дёрнувшись бежать к нему, испуганно замираю, всматриваясь в любимые глаза… словно в чужие. Они холодные, пустые… мёртвые… И лицо лишено каких-либо эмоций.
Может, это не он? Может… иллюзия?
Я ведь могу увидеть, если захочу. Могу понять. Должна...
Глаза начинает жечь невыплаканными слезами. Пламя в груди вздымается, покалывая кожу, норовя вырваться из-под контроля. Но я смотрю. В упор. Так внимательно, как никогда в жизни. Вслушиваюсь в себя, в пространство вокруг, в Его дыхание, в биение Его сердца. И постепенно начинаю замечать то, что так испугало меня во сне. Чёрную с багровым отливом паутину, жуткую вязь тёмного заклятия, опутавшую моего любимого человека. Это не иллюзия, это действительно он. Только… под воздействием какой-то дряни.
\Нет. Нет! Только не это! Богиня, пожалуйста, помоги. Подскажи, что делать?
– Федерик, что с тобой? – шепчу, заставляя себя снова посмотреть в лишённые жизни глаза. Полностью отпуская на волю свой дар, ныряю в себя ещё глубже, чтобы увидеть, понять, найти выход.
И на долю мгновения мне кажется, что в глазах мужа мелькает тень нечеловеческого страдания. Но он отворачивается, обводит тёмным взглядом весь двор, спешившихся боевиков.
– Сегодня был убит король, – провозглашает громко. Поднимает руку, указывая на меня пальцем: – И эта женщина виновата в его смерти. Арестовать её.