Если какой-то разговор в дороге и планировался, то рычащий и дребезжащий пазик внес в это дело свои коррективы. Чтобы услышал кто-то, кроме соседа по сидушке, нужно было орать ну очень громко. Так что можно сказать, что ехали мы молча. К десяти вечера пазик свернул с трассы на проселок, и трясти стало еще больше.
А вокруг была тьма и голые ветки деревьев.
— Выгружаемся! — скомандовал Иван, когда пазик наконец-то остановился, и дверь раскрылась с характерным всхлипом.
Тусклая лампочка освещала одинокую дверь посреди темного ничто. Когда глаза чуть привыкли к темноте, в окружающей реальности проступило еще кое-что — высокий забор, полукруглая арка ворот с пузатенькими буквами над ней — «Гренада».
Пионерский лагерь? Серьезно?
Даже, кстати, что-то знакомое. Кажется, я в каком-то босоногом детстве в этом лагере даже был. Разок. Родители кого-то из друзей подогнали путевку. Остальные свои лета я проводил в другом лагере, «Березка». Для детей медработников.
Иван постучался в будку рядом с воротами, о чем-то переговорил с ее обитателем. Дверь открылась, изнутри пахнуло уютным теплом и запахом еды. Хмурый мужик оглядел нашу притихшую компашку, коротко кивнул и махнул рукой. Мол, заходите. А сам направился к воротами и принялся колупаться с замком на цепи.
«Гренада» отличалась от других-прочих лагерей своей всесезонностью. То есть, оживала эта территория четырежды в год — летом и во время зимних, весенних и осенних каникул. Правда в холодные времена сюда попадали какие-то очень уж везучие дети, потому что теплых корпусов тут было всего два — трехэтажный, похожий на типичный советский санаторий, и одноэтажный деревянный, который в проекте явно задумывался как сказочный терем. Вот как раз к нему мы и направлялись — его освещенные окна служили для нас в маяком посреди леса, полного призрачных отрядных домиков, беседок и спортивных площадок. Махина трехэтажки осталась по правую руку.
— Итак, объясняю диспозицию! — объявил Иван, когда мы все втянулись из зябкой ноябрьской ночи, в теплую прихожую. — Спать в нашу с вами сегодняшнюю программу не входит, так что спальни я вам показывать не буду. На случай, если кто-то вдруг начнет срубаться, прямо в гостиной предусмотрены несколько матрасов. Удобства — прямо по коридору, обозначены пасторально — писающим мальчиком и писающей девочкой. Алкоголь можно, но в умеренных количествах, только если для пользы дела, а не как самоцель.
— Иван Алексеевич, а вы же обещали родителям, что с режимом все будет в порядке, — хитро спросила девочка-школьница. Каноничная такая, даже с двумя косичками. Немалую смелость надо иметь, чтобы носить такую прическу, когда все ровесницы уже вовсю превращают челку начесом в спутанный колтун и заливают сверху литрами лака для волос.
— Поэтому я и не уточнял, какой именно порядок я имел в виду, — подмигнул Иван.
— А вы уже объясните, что от нас требуется? — этот вопрос задал парень в джинсах и олимпийке. Рыжий. Все лицо покрыто ровным слоем веснушек.
— Всенепременно! — Иван широко улыбнулся и обеими руками указал нам направление в сторону двустворчатой двери. Закрытой пока что.
«Забавно, — подумал я, оглядываясь. — Раньше думал, что ностальгия — это что-то про не в меру образованных эмигрантов, фальшиво тоскующих по родным березкам, хрустя французской булкой в каком-нибудь парижском Монмартре. А сейчас я вдруг разулыбался до ушей, глядя на пришпиленную к фанерному стенду стенгазету 'Колючий случай», на чуть покосившуюся надпись «Всегда готов!» и фанерный пионерский значок размером с фасад собачьей будки. Вроде бы, пионерская организация больше не существует? Ее же в сентябре официально распустили, смотрел что-то такое по телевизору… Должны были торжественно снять всю устаревшую символику и сжечь на костровище, где обычно финальный костер смены проходит.
Ммм, костер… Воспоминания про пионерское детство накатили теплой волной. Как крались ночью мазать девчонок зубной пастой, как играли в зарницу, как строились на линейки и гоняли в футбол. Даже первый секс у меня случился именно в лагере. Такой себе опыт, конечно. Все вышло неловко, и нас еще и застукали. Первым настоящим сексом я предпочитаю считать другой случай, но факт остается фактом — первый раз «огневой контакт» случился именно в пионерлагере, из песни слова не выкинешь.
— Вова, ты что там завис? — Иван тряхнул меня за плечо.
— Да так, вспомнилось всякое, — усмехнулся я и двинул за всеми остальными «товарищами-заговорщиками».
За дверью предсказуемо оказалась отрядная гостиная, или как она там на самом деле называется? Просторная квадратная комната, с рядами полумягких стульев вдоль стен и большим столом напротив окна. Хотя стол здесь явно неродной. Он для настольного тенниса. И играл здесь роль фуршетного стола — на нем стояли тарелки с маленькими бутерами, графины с напитками, порезанные на кусочки яблоки и сложенные в пирамиды сосиски. Не то, чтобы как-то особо богато, особого разнообразия не наблюдалось. Но цель была понятна — этот стол был не для застолья, а чтобы можно было в любой момент что-нибудь перехватить. Еще стояло три здоровенных термоса. Готов был поспорить, что в них кофе.
— Ну что ж, друзья, мы наконец-то на месте, — начал Иван, когда мы расселись по стульям. Кажется, когда я был в лагере, пол никто не закрывал никакими покрытиями. Обычно были голые доски, которые нужно было мыть, когда ты дежуришь. А здесь гостиная была застелена ковровым покрытием. Правда, оно выглядело новеньким, так что может это чисто для нашего мероприятия устроили. — Прежде всего, спасибо, что согласились участвовать в этой, в каком-то смысле, авантюре. Ну и давайте я вам сейчас расскажу о формате нашего мероприятия…
Иван говорил задорно и с шутками-прибаутками. Объяснил правила и регламенты, представил двух своих помощников — Катю и Олесю. Обе они были студентками педа, их задачей было фиксировать все, о чем мы здесь будем разговаривать. Ну и еще следить за тем, чтобы закуски на столе не заканчивались.
Самих участников «мозгового штурма» было девять. Иван и одна из его помощниц ехала в автобусе, а вторая помощница и длинный кучерявый Серж ждали нас прямо здесь. Серж привез Катю на своей машине, и они подготовили место и накрыли стол.
Финальной целью всего этого действа было сформировать концепцию нового печатного издания — газеты или журнала. Программа минимум — придумать одно издание. Программа максимум — три. По одному на «рабочую группу». При этом никто из присутствующих не журналистом. И вообще не имел никакого отношения к средствам массовой информации.
Происходящее вызывало у меня любопытство, но не более. Одно дело — поддерживать связь с прессой, чтобы мелькать на страницах газет и светить хлебалом на голубых экранах, совсем другое — самому работать в газете. В конце концов, это отдельная профессия, ее нужно осваивать, на это нужно время. И желание, что тоже немаловажно. Разрываться между разными делами мне категорически не хотелось, особенно когда я только начал. Но отказываться я не стал по нескольким причинам. Первая из них — знакомства. Даже не так. Вот такенными буквами — ЗНАКОМСТВА! В своем оцифрованном двадцать первом веке мы как-то привыкли, что любой специалист находится на расстоянии пары кликов. Никаких проблем в том, чтобы найти фотографа, визажиста или какого-нибудь звуковика, прочитать отзывы об их работе, сравнить, выбрать лучшего. И все это, не поднимаясь с дивана. Здесь все было по-другому. Берешь газету, открываешь страницу с объявлениями. Не находишь ничего подходящего. Включаешь мозг, прикидываешь, кто может знать подходящего специалиста, потрошишь свою записную книжку, выискивая общие рукопожатия… А если вдруг случайно сталкиваешься с кем-то нужным, то контакт нужно хватать сразу и пускать его в оборот. Иначе… Иначе просто ничего не получится. Так что сборище случайных людей из разных сфер жизни, которое для своих целей устроил Иван, я конечно же, воспринял с энтузиазмом. Просто у Ивана одна цель, а у меня — другая.
Ну а вторая причина — это сам Иван. Который либо обогнал свое время, либо оказался здесь примерно тем же путем, что и я.
— Мне не нравится! — заявил кучерявый Серж, отложив в сторону газету. Согласно жеребьевке мы с ним оказались в одной рабочей группе. — Какая-то пошлятина, я бы не хотел про такое читать все время.
— Так возьми другую газету, — не поднимая блестящие глаза от страницы сказала Лена. Та самая девочка с косичками. Наша третья. — Мы же не учителя, чтобы оценки расставлять.
— Я не читаю на английском, — нахмурился Серж.
— Так может и хорошо? — спросил я, пролистывая страницу. В качестве материала для размышлений Иван разложил по всей гостиной газеты. Несколько экземпляров «Спид-инфо», ноябрьский номер которой я как раз и читал. Газета еще не обзавелась многоцветной обложкой, и на обложке все еще красовались буквы AIDS, и уточнение на единственном цветном квадратике, что это информационное издание ассоциации по борьбе со спидом. А вовсе не скоростная информация, как стало позже. Еще имелся британский The sun, настоящий таблоид с уже вполне цветными картинками на первой полосе. И The Times, тоже в те времена черно-белая газета в аршинными заголовками.
— Я же ничего не пойму, как я смогу тогда вообще составить какое-то мнение? — скривился Серж.
— Картинки можешь разглядывать, — ехидно заметила Лена.
До того, как мы начали совместно читать и делиться мнениями, Серж казался нормальным парнем. Он работал программистом в каком-то секретном НИИ. Ему двадцать четыре, женат, и у него уже две дочери. И жена беременная третьим ребенком, Серж изо всех сил надеется, что это будет сын. Потому что поставил себе цель обязательно родить сына. И вот он нам все это рассказал, а потом взялся за газету. И сразу же превратился из молодого парня в брюзжащего деда, который бухтел по любому поводу, был категорически не согласен с авторами и отпускал вслух такие комментарии, что, кажется, нам обоим с Леной уже хотелось ему вломить.
— А нечего было жопой крутить перед начальством! — пробухтел он на статье про служебные романы и всяческий харрасмент.
— Наши друзья, голубые и розовые… Да нафиг бы таких друзей… — это он сказал, когда дочитал до статьи «Кавалеры приглашают кавалеров».
— А можно мы все-таки нормально обсудим? — Лена подперла подбородок кулаком и посмотрела на меня. — Ну, как Иван говорил… По списку вопросов. Почему это может быть интересно читателям и все такое прочее…
— Да я вообще не понимаю, кому это может быть интересно! — возмутился Серж.
— А можно нам другого компаньона? — Лена подняла руку, как школьница в классе.
— Пока нет, — быстро отозвался Иван. — Смена групп произойдет… — он посмотрел на часы. — Через полтора часа.
— Тоска… — Лена закатила глаза. — Вова, ну и как нам вообще с ним работать? Ему же вообще ничего не нравится!
— Так всякую похабщину пишут если! — Серж поднялся и пошел к столу с закусками.
— Ничего мы так не сделаем… — прошептала Лена наклонившись к моему уху.
— А представляешь, как работалось журналистам при цензуре? — усмехнулся я. — Так что давай считать, что в этом и есть наше испытание. Мы с тобой будем придумывать газету, а Серж будет нас всячески порицать.
— Прямо как на литературе, — хохотнула Лена. — У нас училка сначала требует, чтобы мы высказывали свое мнение, а когда начинаешь высказывать, возмущается, что оно неправильное.
— Теперь призрак литераторши всегда с тобой, уууу! — я сделал «страшное лицо». — Вселился в Сержа и все портит.
— Слуууушай! — у Лены загорелись глаза. — Призраки! В третьем классе, кажется, в «Молодежной правде» была статья про барабашку… Мы во дворе целый месяц ее обсуждали!
— Газета про всякое сверхъестественное? — прищурился я. Припомнил кучу кричащих обложек с разной мистикой во всяких там будущих ларьках с прессой.
— Тебе нравится? — Лена вскочила и хлопнула в ладоши.
— Огонь идея, — кивнул я. — Давай рисовать макет!
— Прямо вот так сразу? — растерялась она.
— А что тянуть-то? — я пожал плечами. — У нас на все про все полтора часа, будем затягивать обсуждение, ни к чему не придем.
— Да, правда! — Лена бросилась к столу со всякой канцелярией, ухватила несколько листов бумаги и пару карандашей.
Когда Серж дожевал свой бутерброд и вернулся к нам, у нас уже имелась пара набросков первой полосы, а мы как раз креативили над названием.
— Ну и что вы такое придумали? — с видом начальника сказал он, отхлебывая кофе из кружки.
— А нам точно нужно ему говорить? — скривилась Лена.
— Думаешь, есть смысл секретничать, когда речь идет о прессе? — усмехнулся я. — Мне кажется, что прикол газеты как раз в том, чтобы как можно больше народу о ней знали. Больше тираж, и все такое.
— Так то будут читатели! — вздохнула Лена. — Которым нравится тема, а не которые хотя все обоср… Покритиковать.
— По условию мы должны работать вместе, — набычился Серж. — Я, между прочим, тоже предпочел бы оказаться в какой-то другой команде, а не в обществе школьницы и… — он бросил на меня неодобрительный взгляд. Ну да, точняк. Длинные волосы он тоже не одобряет.
— Валяй, Лена, жги! — я подмигнул. — У нас есть еще время убедить нашего компаньона в том, что идея стоящая!
Лена гордо вздернула подбородок и принялась рассказывать свою концепцию — газета, посвященная мистике, магии и прочему оккультному и сверхъестественному. Интервью с экстрасенсами, страшные истории о призраках и письма читателей о барабашках.
Серж слушал со своим фирменным выражением лица. Типа «давайте, развлеките меня!» Горячий энтузиазм Лены начал как-то притухать.
Нет, так не пойдет.
— Серж, давай-ка в коридор выйдем на минутку, — нейтральным тоном сказал я.
— Это зачем еще? — он смерил меня взглядом. Нет, ему явно не пришло в голову, что приглашение несет в себе какую-то угрозу. Он просто сразу зачислил нас с Леной в бесполезную школоту и занял позицию «первый раунд отстой, этих вычеркиваем, несите следующих, нормальных».
— Да так, пару вопросиков обсудить без лишних ушей, — я подмигнул. Серж поднялся. Ростом он был чуть выше меня, но сутулые плечи и общая субтильность фигуры намекала на то, что если он и имел отношение к спорту, то только сугубо телевизионное.
Нда, рассуждаю так, будто бить его собираюсь… Впрочем, почему бы и не бить? Иногда хорошая плюха действует лучше часа убеждений…
— Ну? — снисходительным тоном спросил Серж, как только дверь гостиной закрылась.
Я повернулся и несильно двинул ему кулаком в солнечное сплетение. И за плечико придержал, чтобы он пополам не согнулся.
— Слушай ты, чмо кучерявое, — вполголоса проговорил я прямо ему в ухо. — Ты у себя дома можешь хоть с телевизором разговаривать, хоть письки на заборе рисовать.
— Да ты вообще охренел что ли⁈ — просипел он. — Я сейчас Ивану скажу…
— Ммм, и что же ты скажешь? — ухмыльнулся я. — Что вон тот волосатый дрищ тебя отмудохал с одного удара? Ну давай, еще на помощь позови, герой.
— Отпусти меня, ты… — Серж все еще стоял, наклонившись вперед и ловил ртом воздух.
— Да ну, упадешь еще, болезный, — я продолжал придерживать его за плечо, а второй рукой похлопал по спине. — Ты информацию способен воспринимать, или тебе еще пару аргументов по почкам выдать?
— Подонок… — простонал Серж.
— Ага, значит способен, — усмехнулся я. — Слушай сюда. Сейчас мы с тобой вернемся обратно в зал как задушевные друзяши и братаны. Ты засунешь себе в жопу свое офигенно важное мнение и займешься чем-нибудь полезным. Ты ведь математик, верно? Тогда линейку возьмешь и измеришь заголовки всех газетных статей.
— Зачем это? — проныл Серж.
— Выпишешь результаты на листочек, — сжав покрепче пальцы на субтильном плече программиста, продолжил я. Подавив сиюминутное желание ухватить его за кучерявые волосы и приложить разок лицом об колено. — И если Лена что-то предлагает, будешь улыбаться, кланяться и говорить: «Да, белая госпожа!»
Серж только сдавленно пискнул.
— Я доступно изложил? — почти ласковым тоном спросил я его в самое ухо.