— Сложно сказать, — усмехнулся я. — Скорее нет, чем да. Как-то тренькал, но это было так давно, что можно сказать, что неправда.
— Понял, — улыбнулся Гриша. — Тогда начнем с того, как держать инструмент.
Не знаю, насколько хорошо играл на гитаре Вова-Велиал, но мне от него в наследство никаких знаний и навыков не перепало. Зажимать струны получалось через раз, вместо звучных аккордов гитара в моих руках издавала жалобное «трррр-трррр». Подушечки пальцев довольно скоро запросили пощады.
Но сам процесс мне неожиданно понравился. Гриша объяснял терпеливо, свой инструмент держал в руках с такой нежностью, что даже становилось немного не по себе. Как будто подглядываешь.
После первых минут пятнадцати я ещё надеялся, что может память Вовы-Велиала проснется, и я перестану ощущать музыкальный инструмент как чужую деревяшку. Но нет, ничего такого не происходило.
В мозгу от непривычных действий как будто скрипели несмазанные шестерёнки. Чувствовал себя как в первом классе.
— Знаешь, каждый, кто ко мне приходит, ждёт, что после первого же часа занятий сможет… — Гриша грустно и немного смущённо улыбнулся. — Сможет играть как Кит Ричардс или Джимми Хендрикс.
— А чудес не бывает, да? — подмигнул я, потирая замученные подушечки пальцев.
— Нет, не бывает, — Гриша покачал головой. — Бывает, что кто-то учится чуть быстрее. Но все равно это очень долгий процесс. Так что если ты больше не придёшь, я, в общем-то, пойму.
— А можешь поиграть для меня? — неожиданно попросил я. Во время занятия Гриша перебирал струны, конечно, когда показывал как правильно держать и куда нажимать. Было заметно, что играет он хорошо. Но интересно стало послушать Гришу-музыканта, а не Гришу учителя.
— Хорошо, — согласился он. Погладил гитару, прикрыл глаза, и инструмент запел. Гриша играл не что-то известное, во всяком случае, я не смог опознать мелодию. Такое впечатление, что он играл то, что хотела его гитара.
Не знаю, как играют гениальные музыканты. Но сегодня и сейчас это было ровно то, что надо.
— Спасибо, — тихо сказал я, когда Гриша положил инструмент.
— Ты ведь тоже ждал чуда, да? — спросил Гриша. — Пойми, я не хочу тебя отговаривать заниматься, мне просто хочется, чтобы ты понял, что музыкантом не станешь за одно, два или даже десять занятий. Да и вообще, не в занятиях дело. Я могу тебе показать аккорды и переборы, но…
— Звучит так, будто ты извиняешься, — я подмигнул. — Не надо. Я ждал чуда, и я его получил.
— Больше не придёшь? — грустно спросил он.
— Наоборот, — я пожал плечами. — Давай составим расписание. Мне нужно два часа в неделю. Я заканчиваю работу в два, здесь недалеко, на рынке.
— Но… — Гриша похлопал ресницами, лицо его стало совсем детским.
— Если ты согласишься меня учить, такого бестолкового, — засмеялся я.
— Конечно соглашусь, это же моя работа! — воскликнул он. — Просто…
— Я уже понял, что не стану великим гитаристом, — я пожал плечами. — Может даже никаким не стану. Но тут дело в процессе, а не в результате.
Когда я вышел от Гриши, мне даже захотелось остановиться на берегу Киневы и закурить. Отчасти Гриша был прав насчет «ожидания чуда». Просто в моем случае он неверно истолковал выражение лица. Я ведь действительно мог вспомнить, как играть. Могла сработать моторная память тела, все дела. Но не сработала. В принципе, ожидаемо. Ни разу так не происходило, с чего бы сейчас вдруг произошло? Магия музыки, творческий момент? Да ну, глупости.
Но его урок дал мне гораздо больше, чем умение извлекать из инструмента разные приятные звуки. И пока я пытался поставить как надо пальцы, чтобы струна звенела чистой нотой, а не глухо тренькала, я кое-что понял про себя важное.
Что-то такое, что сложно объяснить или сформулировать. Как будто мозги прочистились что ли. Как будто кто-то важный подмигнул одобрительно, мол, давай-давай, ты все делаешь правильно!
Хотя если отвлечься от философии и прочих высоких материй, то занятия мне захотелось продолжить именно из-за Гриши. Светлый увлеченный человек. Когда он учит или играет, забываешь, что он в инвалидном кресле.
Хороший урок.
Один из самых полезных, которые мне случалось получать.
Вопли были слышны с первого этажа. До самой двери хотелось надеяться, что раздается скандал не из квартиры Беса, но с каждой ступенькой вверх надежда таяла. А скандал был знатным. Между криками что-то падало и со звоном билось.
«Может, в другой раз зайти?» — подумал я, зависнув на секунду над кнопкой звонка. «…а я не Коля, я Сережа», — вспомнилась концовка анекдота. «Действительно, — мысленно хмыкнул я. — Это же не мой скандал, мне-то с чего бы сбегать?»
Позвонил.
Потом ещё раз, потому что кажется первый звонок совпал со звоном разбившейся чашки или тарелки.
С той стороны раздались тяжёлые быстрые шаги.
Дверь распахнулась. На пороге стояла раскрасневшаяся незнакомая брюнетка. Стрижка каре, прямая юбка выше колена, но с учётом нынешней моды, прямо-таки пуританского вида, голубая блузка. Никак вообще не вяжется ни с Илюхой-Бесом, ни с его друзьями-толкиенистами.
— Ты кто⁈ — спросила девушка, придирчиво оглядев меня с ног до головы.
— Вова, — ответил я. — Ну или Велиал, как вам больше нравится…
— Ага, понятно! — девушка резко схватила меня за руку и затащила в квартиру. — Вот ты мне как раз и нужен!
— Вот это поворот! — озадаченно пробормотал я, уступая энергичному напору незнакомой барышни. Она проволокла меня на буксире мимо озадаченного пенсионера, который нем с кухни кастрюльку. При виде нас он предусмотрительно отпрыгнул в сторону и прижался к стене. Подняв драгоценную кастрюльку над головой. Судя по стоическому выражению его лица, с барышней он был уже знаком. Да и скандалы в этих стенах явно нередкое явление.
— Как тебе такое⁈ — незнакомка толкнула меня в плечо, ткнув пальцем в сторону полуголого Ильи, невозмутимо натягивающего джинсы. За отдернутой занавеской в его «спальню» сидела блондинка Эля, которую толкиенисты называли Эланор, и томно расчесывала растрёпанные волосы.
Ну, типа, картина маслом. Никаких двойных толкований. И чтобы развеять последние сомнения, брюнетка принялась экспрессивно комментировать произошедшее.
— Иля, ну какого хрена⁈ — она с силой грохнула ладошкой по столу. — Ты ведь мне уже обещал, что никаких баб я больше не увижу! И опять⁈
— Настя, ну а что я могу поделать? — Бес выпрямился и развел руками. — Ты же сама отказываешься ко мне переезжать…
— Переезжать⁈ — девушка громко расхохоталась с явственно истеричными нотками. — Ты бы меня ещё в теплотрассу пригласил!
— Но замуж же ты за меня вышла… — Бес поднял с пола тельняшку распутал связавшиеся в узел рукава и накинул на голову, как бандану. Не похоже, чтобы он хоть немного чувствовал себя виноватым в этой пикантной ситуации.
— Настя, ну что ты устраиваешь, правда? — Эланор встала с кровати. Из одежды на ней были только лифчик и трусики. — На твое место я не претендую, потрахались и все…
— А ты вообще заткнись, дрянь! — перевела свой главный калибр с неверного супруга на его любовницу Настя. — Надеюсь, вы хоть гандонами пользовались, не хватало ещё после тебя трипак лечить в венеричке!
— Не понимаю, о чем ты, — Эланор дернула плечиком, повернулась ко всей сцене изящной круглой попой и наклонилась за платьем. Мееедленно, давая всем присутствующим возможность рассмотреть свои упругие ягодицы во всех подробностях.
— Быстро пошла отсюда, шлюха! — голос Насти, кажется, скоро будет бить посуду без касания.
— Уйду, когда захочу! — Эланор выпрямилась и победно посмотрела на Настю.
— Иля! — мечущий молнии взгляд снова переместился на Беса. — Или ты выгоняешь отсюда свою шлюху, или…
— Или что? — Эланор склонила голову набок жестом любопытного котика.
Плечи Насти задрожали. Не то от слез, не то от гнева. И тут она вспомнила про меня. Оглядела с ног до головы полыхающий взглядом, быстро шагнула вплотную, обвила руками шею и буквально вцепилась в мои губы своими губами. Больше похоже на укус, чем на поцелуй.
Я придержал девушку за талию и скосил взгляд на Беса. Тот развел руками и вздохнул. Мол, ну извини, такие дела…
Настя отлипла от меня и толкнула в сторону закутка младшего брата Беса.
— Раз тебе можно, то и мне! — запальчиво бросила она, рванув блузку на своей груди. На пол посыпались пуговицы. — Как насчет потрахаться, а, Вова? Или у тебя, может, девушка есть? Хотя плевать, вы все равно все одинаковые, лишь бы присунуть кому. Считай, свезло тебе сегодня. Давай, трахни меня во всех позах, как там в твоей порнушке показывают. Клянусь, дам как захочешь! Слышал, Иля? Твоему Вове дам даже туда, куда тебе не давала!!!
Брательника Беса, понятное дело, дома не было. Настя резким движением задернула занавеску и принялась срывать с себя блузку, одновременно пытаясь расстегнуть бюстгальтер. Трясущимися руками. Лицо раскраснелось, глаза мечут молнии.
Ну да, скандал не имеет ко мне отношения, это точно.
Я обнял девушку и с силой прижал к себе. Погладил по волосам.
— Настя, успокойся, — прошептал я ей на ухо. Черт, приходилось прямо-таки серьезные усилия прилагать, чтобы она не вырвалась.
— Ты что, зассал, да⁈ — взвизгнула она. — Или в ваших толкиенистах только на словах «свободная любовь», а на деле просто мой Иля — потаскун?
— Тссс! — я прижал палец к губам девушки.
— Или может ты импотент⁈ — прошипела Настя. — Просто трахни меня, и все!
— Ну что я не импотент, ты прекрасно можешь и сама ощущать, — хохотнул я. — я плотно прижимаюсь.
Нда, у молодого тела своя специфика. При малейшем намеке на возможность потрахаться с красивой девушкой, оно моментально «голосует» членом. И пофиг ему, что мозг не считает ситуацию подходящей.
— Тогда что ты ждёшь? Приступай уже! — Настя всхлипнула. — Тебе-то что? Я хочу, чтобы ты меня оттарабанил.
Я молча продолжал держать Настю в своих крепких объятиях, не позволяя ей и дальше срывать с себя одежду. Гладил по волосам, по спине.
Напряжённые плечи обмякли. Она всхлипнула, а потом тихо заплакала, уткнувшись в мое плечо.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты сейчас сделала то, о чем будешь жалеть, — сказал я ей на ухо. — Но если бы ты знала, каких усилий мне стоило сейчас отказаться тебя трахать… ммм. Понимаю ведь, что в другой раз вряд ли такая возможность представится.
Накал эмоций Насти приугас. Громких слез не последовало. Она просто в какой-то момент осторожно высвободилась из моих рук. И я тут же ее отпустил, несложно было понять, что вряд ли она продолжит срывать с себя одежду.
— Мне нужно забрать свои вещи! — буркнула она и выскочила в коридор.
Я вышел из закутка младшего брата Беса. Сам Илюха и Эланор были уже полностью одеты. Она сидела на стуле, а он стоял рядом и разминал ее плечи.
— Извини, если что, — Бес развел руками. — Неловко как-то вышло.
— На самом деле у меня два вопроса, — сказал я.
— Ах да, сейчас покажу, погоди! — Бес отлип от своей блондинки и умчал в свою мастерскую. А Эланор с интересом посмотрела на меня.
— Велиал, а ты не хочешь случайно в ролевую игру поиграть? — спросила она кокетливо.
— Ага, знаю я этот прикол, — усмехнулся я. — Я, такой, соглашаюсь и мечтаю о медсестре или горничной, а на деле придется в кольчуге и с мечом по лесу от орков бегать.
Эланор засмеялась, запрокинув голову. Погладила себя по груди. Она меня клеит, что ли?
Но тут вернулся Бес, так что продолжение спектакля пришлось отложить.
— Короче, смотри! — Илюха разложил на полу три плаща без рукавов, утыканных заклёпками и пряжками. — Я сначала сделал цельными, но так они здорово движения стесняют, так что вместо рукавов будут наручи. Шнуровать придется каждый раз, правда, но смотрится даже круче.
А он и правда хорош! Пока ещё у него нет того отточенного мастерства, как в поздних его работах, но размах и фантазия определенно чувствуются. Особенно учитывая материал, из которого все это демоническое богачество было сделано. Наручи, состоящие из сплошных острых углов смотрелись весьма антуражно. Может это мой бзик какой-то, но как по мне, на сцену нужно выходить не в затрапезной футболке и джинсах. Должен быть образ. И вот теперь что-то такое начало вырисовываться.
— Рога получились нормально только одни пока, — продолжил Бес. Я взял у него из рук конструкцию из кожи и папье-маше, густо покрытого черным кузбасс-лаком. Примерил на голову, посмотрел в зеркало. Малефисента на минималках, Астароту должно понравиться.
— А крылья пока не доделал, там с креплением надо ещё пошаманить, — Бес развел руками.
— Обалденно, — я честно поаплодировал. — Даже лучше, чем я себе представлял, честно. Где там надо поучаствовать и когда?
— Ты говорил про два вопроса, — сказал Бес. — А какой второй?
— Мы хотим клип снять на песню про монаха, — сказал я. — Хочешь поучаствовать? Ребята уже обсудили визуальный ряд, понадобится ряса…
— Я хочу! — Эланор вскочила. — Там же актрисы тоже понадобятся?
«Нда, неловко получилось», — мысленно хихикнул я, вспомнив, как наши обсуждали толкиенутых актрис. Эланор была барышней довольно конфликтной, зато с очень активной жизненной позицией. И теперь отделаться от нее на съемках будет не просто. Хотя может и незачем отделываться, вон как у нее глаза неподдельно заблестели!
— Я знаю обалденно место! — заявила она. — И добраться можно на трамвае. Там берег Киневы, в нее впадает такой черный ручей, а вокруг деревья корявые. И там даже летом никого почти не бывает! А ещё сейчас как раз все так мрачно выглядит, можем поснимать, пока снег нормально не лег…
Пока она болтала, Илюха-Бес открыл шкаф и вытащил оттуда черную мятую хламиду, встряхнул.
— Вообще-то я в этом короля-чародея играл, но для монаха тоже сгодится. Капюшон есть…
Люблю энтузиастов. Прямо душа радуется каждый раз, когда вижу подобное.
— По снегу тоже может неплохо смотреться, — задумчиво проговорила Эланор. — Главное, чтобы вода не замёрзла… У меня, кстати, есть платье подходящее, я его к последней игре шила…
Дверь в комнату снова с грохотом распахнулась. Лицо Насти в этот раз было замкнутым, глаза не метали громы и молнии.
— Если что-то ещё нужно в стирку, давай, — сказала она, не глядя на Эланор. Которая была так увлечена идеей съемок, что даже забыла вызывающе закинуть ногу на ногу или ещё что-то такое сделать.
— Я всё сложил в корзину, как ты и просила, — сказал Бес.
— Тогда я пошла, — Настя сдернула с вешалки пальто, намотала на шею шарф, взяла здоровенную спортивную сумку с надписью «Олимпиада-80» и вышла из комнаты.
Я открыл, было, рот, чтобы задать вопрос, но передумал. Давно уже зарёкся — разбираться в чужих отношениях.
— Велиал, не в службу, а в дружбу, — вполголоса проговорил Бес. — Проводи Настю. А то на меня она злится, а сумка всё-таки тяжёлая…
— Да не вопрос, — я хлопнул Беса по плечу и вышел из комнаты следом за Настей.
Девушка как раз возилась с замком от внешней двери коммуналки.
— Настя, можно тебя проводить? — я повернул заедающую «собачку», и дверь открылась.
— Я думала, что у вас, толкиенистов, женщин оскорбляет, когда с ними обращаются, как со слабачками, — Настя скривила губы, пытаясь изобразить ехидную улыбку. Не вышло. Девушка была расстроена, и у нее были на то причины.
— Так то у толкиенистов, — я пожал плечами, забрал сумку и повесил себе на плечо.
— А ты разве не из этих? — Настя стрельнула глазами в сторону двери.
— Показывай, куда нести, — усмехнулся я.
— Ну пойдем, — девушка легко сбежала вниз по лестнице и обернулась снизу. — А в гости заглянешь