- Надеюсь теперь, - сказал он в заключение, - что мы обо всем договорились. Верьте нам, это все, о чем я вас прошу.
Протянув руку, он дал мне понять, что наша беседа окончена. Автомашина доставила меня на миланский вокзал, откуда поездом я уехал в Париж. Организация Франческо работала более года. Она разрослась, имела свыше двадцати наблюдательных постов по всей Германии. Наш Генштаб был весьма доволен ее сведениями и выражал свое удовлетворение, выделяя необходимые средства{*4}.
Однако однажды бернская почта замолчала. Нам стало известно об аресте одного агента и его расстреле австрийцами. Объяснений этому несчастному случаю не было, поскольку остальные посты функционировали нормально.
Спустя две недели я встретился с Франческо в Монте-Карло. Он был весел и за обедом с тем же аппетитом, что и в первый раз, поглощал спагетти, запивая их итальянским вином.
- Все в порядке, - сообщил он. - Это предательство, но мы вовремя его обнаружили. Обещаю вам - подобное никогда не повторится.
После обеда мы поднялись на гору Тюрби, и здесь, в безопасности, мой друг поведал следующую историю:
- Центр, куда стекаются телеграммы всех наших агентов, как вы знаете, находится в Цюрихе. Крупная коммерческая фирма, получающая товары, не располагает шифрами и абсолютно не знает смысла посланий. Ее роль заключается в том, чтобы незамедлительно передавать их в течение нескольких часов старику, с которым вы виделись в Милане. Мы были вынуждены сообщить этой фирме адреса наших агентов, чтобы облегчить связь с ними. Все служащие этого центра - от директора до простого приказчика - бывшие члены нашей организации, и подозрение в предательстве не могло падать на них. Когда произошел несчастный случай, о котором идет речь, его приписали небрежности директора, и он был назван виновником.
Директор попытался раскрыть предателя. Он заподозрил мелкого служащего, за которым было установлено плотное наблюдение по месту жительства. Два наших человека поочередно осуществляли постоянную слежку. Очень скоро они установили, что каждый вечер объект посещает довольно популярное кафе, где встречается с каким-то швейцарцем, проживающем в Цюрихе, и некой молодой и весьма красивой блондинкой, по сведениям наших людей, прибывшей из Берлина. В их болтовне часто упоминался Берн, и наши сыщики заметили, что подозреваемый при прощании передал им какие-то бумаги. Немедленно предупрежденный об этом, директор приказал положить ему на стол ложные адреса с вымышленными именами агентов. В конце рабочего дня предатель был пойман с поличным в тот момент, когда переписывал эти адреса. Охваченный стыдом и страхом, он признался во всем. Что сидя в кафе, разговаривал однажды с парой, которую видел здесь по вечерам. Когда они познакомились поближе, швейцарец, якобы служащий в полиции, предложил ему крупную сумму в обмен на адреса всех фирм, с которыми мы поддерживали связь.
Новая встреча была назначена на тот же вечер. В указанный час оба наших агента, снабженные ложными адресами, встретились со швейцарцем - к сожалению, он был один - и сказали, что служащий заболел. Показали документы, однако согласились передать их только за наличные. Проникшись доверием, швейцарец решил тут же выехать с ними в Берн.
- Теперь, - Франческо протянул мне ежедневную швейцарскую газету, прочтите вот это в рубрике происшествий.
"Печальный случай произошел этой ночью в X. (небольшая станция между Цюрихом и Берном). На железнодорожных путях был обнаружен ужасно обезображен-ньдй труп мужчины примерно сорока лет. При нем не оказалось никаких документов. Предполагается, что, пытаясь сесть в купе, он ошибся дверью. Полиция пытается установить личность погибшего".
- А что же стало с предателем? - спросил я. - Его отправили в Италию?
Мой вопрос повис в воздухе, и я понял, что означало молчание моего друга.
- Полковник, - сказал он вдруг, - от всех этих историй у меня разыгралась жажда. Спустимся в Монте-Карло и, любуясь морем, выпьем по бокалу хорошего шампанского.
Впрочем, читатель имеет право спросить, какое коммерческое предприятие могло в разгар войны так легко сноситься с людьми, живущими во враждебных странах? Я отвечу коротко: "Догадайтесь". Многие секретные организации во время войны прибегали к услугам торговых фирм в крупных городах всего мира. Они помогали секретным службам маскировать операции их агентов и, таким образом, укрывали их от нескромного любопытства.
Добавлю, что в новой Италии существуют многочисленные тайные общества, преследующие политические цели, а зачастую и единственную цель - обогащение.
Друг Эммы
Если даже в мирные времена отмечаются многочисленные сделки с совестью и необъяснимое бесстыдство, то, сдается, во время войны у многих людей - и мужчин, и женщин, - происходит некая деформация рассудка, толкающая их на поступки, которые они способны совершить только в состоянии крайнего напряжения или страшного потрясения.
Как руководитель русской контрразведывательной службы я мог неоднократно в этом убедиться и использовать прежде всего для вящей пользы моей стране, а также чтобы повысить мою психологическую проницательность. Я никогда не думал о том, чтобы заполучить в качестве добровольного информатора полковника Генерального штаба. Однако это произошло. Эту историю стоит рассказать.
Шла осень 1916 года. Румыния выступила на нашей стороне. Германия смешала австрийскую армию со своей{29}. Поэтому вопрос первостепенной важности для России заключался в знании всего, что происходит за непроницаемым занавесом австро-прусского фронта, чтобы избежать любой неожиданности и подготовить хорошо продуманное наступление и так сосредоточить войска, чтобы иметь возможность быстро вводить резервы на угрожаемых направлениях. Наш штаб, понимая, что почти невозможно добиться нужного результата, тем не менее не забывал напоминать в телеграммах, чтобы я сделал для этого все, и даже невозможное. Мои сотрудники знали эту idee fixe{*5}, но, несмотря на свою изобретательность, никак не могли найти решения столь щекотливой проблемы. Однако мои агенты групповоды - г-н Альфред, швейцарский агент Марсель Б. и другие - были людьми редкого ума и житейской сметки, умеющими все предвидеть и предусмотреть.
Был у меня и помощник большого масштаба лейтенант Жоран{30}, которого французское министерство обороны придало по моей просьбе разведслужбе, уроженец Эльзаса, энергичный, готовый без колебаний участвовать в самых рискованных предприятиях.
В то время я возвращался в Россию, чтобы сдать дела моему преемнику в Генштабе, и должен был отсутствовать три месяца. Прибыл в Швейцарию, чтобы подготовить работу на время поездки, и, естественно, встретился с лейтенантом Жораном, точнее - г-ном Жоржем, как мы его фамильярно называли. Мы обедали вместе в Люцернском дворце, когда мой спутник, внезапно прервав нашу беседу, заметил:
- Посмотрите на женщину, которая вошла в зал. Я увидел прелестную особу, молодую и элегантную.
- Она швейцарка по национальности, - продолжал г-н Жорж. - Живет в Будапеште и время от времени приезжает сюда повидать родителей.
- Думаете, что через нее сможете получить полезные сведения? Откуда такое предположение? Для этого ей нужно, по крайней мере, занимать там особо высокое положение, чтобы добывать то, что мы ищем.
- Полагаю, она для этого подходит больше других. Я уже навел о ней справки. У фрейлин Эммы есть друг, полковник генерального штаба австрийской армии, возглавляющий в нем очень важную службу. Во время отпусков он приезжает к ней в небольшое поместье, которым владеет фрейлин Эмма, совсем рядом со швейцарской границей, в княжестве Лихтенштейн. Если мне удастся завоевать доверие этой женщины, то, может быть, я завоюю доверие и самого полковника. За таким шансом стоит гоняться. Во всяком случае, наша швейцарка всегда может сообщить нам некоторые полезные данные.
- Действуйте, как считаете нужным, мой друг, однако вы беретесь за весьма деликатную задачу.
- Как знать?
Улыбка, которой сопровождались эти слова, позволила мне думать, что г-н Жорж уже сумел поставить основательные вехи на этом пути.
- Допустим, вы преуспеете. Однако давайте изучим этот вопрос со всех точек зрения, - сказал я.
Мы условились, что если фрейлин Эмма согласится участвовать в комбинации, то прежде всего ей будет выплачен большой денежный аванс. Затем уже она станет оказывать постоянное давление на своего старого друга, чтобы побудить его дать полные сведения о резервах австрийской армии.
- Что касается способа передачи документации, - уточнил я, - то нам самим следует разработать и предпринять серьезные меры предосторожности, чтобы даже малейшее подозрение не коснулось наших будущих информаторов. Нам никогда не представится другой подобный случай. Что же касается успеха, то я в конечном итоге считаю маловероятным.
- Ну почему же? - осведомился г-н Жорж.
- Подумать только: полковник генштаба в роли предателя! Невероятно!
- А вот я уже ничему не удивляюсь: ведь столько есть темных извилин в человеческой сущности.
- Вами движет вера, и это прекрасно, что же касается меня, то я заражен глубоким скептицизмом. Вернемся к нашему делу. Я вижу только один способ обеспечить связь между нами: обратиться к контрабандистам.
- Идея мне кажется хорошей, - заявил г-н Жорж, - во всяком случае, она не лишена оригинальности.
- На русском фронте я пользовался услугами людей подобного рода, они были мне, безусловно, полезны. Я поручил г-ну Альфреду переговорить с ними и все подготовить. Вы обо всем условитесь, как только подпишете договор с вашей фрейлин Эммой.
... Я уехал в Россию. Будучи уже в ставке, в Могилеве, и собираясь возвратиться во Францию, я получил телеграмму от г-на Альфреда о том, что он получил от нашей организации № 2 один из самых интересных "материалов". Действительно, по возвращении в Париж в конце ноября я убедился, что этот "материал" был весьма полным: численность австро-венгерской армии, инструкции по набору новобранцев и тому подобное.
- У нашего друга счастливая рука, - сказал я.
- Это меня ничуть не удивляет, - заметил г-н Альфред. - Он настоящий волшебник.
- А полковник?
- Фрейлин Эмма перед тем, как уехать из Швейцарии в Будапешт, условилась с нами, что если мы имеем виды на полковника, то встречи с ним должны проходить в Австрии, и только там.
- И что же вы решили в конечном итоге?
- Чтобы уменьшить риск с нашей стороны, я выбрал небольшую пограничную деревушку в княжестве Лихтенштейн, неподалеку от поместья Эммы.
- Как вы туда добрались, г-н Альфред?
- Замаскировался под швейцарского коммерсанта, поскольку не приходилось и думать о том, чтобы ехать поездом, воспользовавшись швейцарским паспортом, как вы об этом догадывались до вашего отъезда. В горах после многочисленных неудачных попыток я связался с хозяином небольшой гостиницы. Он согласился свести меня с контрабандистами, чтобы те провели меня в Австрию якобы для тайной переброски табака и сигар. Это оказались два старых жителя его деревни, знающие все тропинки. Они занимались подобными делишками с австрийскими торговцами, установили с ними контакт. Все дело улажено, и я ждал только весточки от суммы, адресованной одному человеку, которого указал г-н Жорж.
- Сколько беспокойства для вас, господин Альфред!
- Это не имеет значения, раз все благополучно закончилось. Нам, действительно, все удалось. Пришла, наконец, открытка, первая встреча назначалась на 20 октября. Уже с утра в этот день я сидел за столиком в зале небольшого ресторана. В кармане моей свободной спортивной куртки я крепко зажал опознавательный знак: фотографию Эммы. Ее передал мне г-н Жорж, чтобы ввести меня в курс дела. Едва я принялся за обед, как перед дверью остановился небольшой экипаж. Из него вышла молодая дама в сопровождении пожилого господина, сурового на вид, с военной выправкой. Они сели за соседний столик, и к концу обеда под каким-то предлогом я завязал с ними беседу. Извинившись за нескромность и ссылаясь на свое незнание окрестностей, спросил, куда следует пойти, чтобы полюбоваться красивым пейзажем. Причем с таким расчетом, чтобы не слишком устать, а просто прогуляться после обеда. Спутник Эммы дал мне необходимые разъяснения.