— Нет, — возразила Лючия. — Не проще.
— Хорошо, — согласился мужик. — Когда? Я каждый божий день не могу сюда шляться.
Лючия ещё немного помолчала.
— Давай послезавтра.
— В это же время, — сказал незнакомец утвердительно. Огляделся по сторонам и стал уходить в ту же сторону, откуда пришёл.
Василию Васильевичу из разговора показалось, что человек этот — начальник, а Лючия — подчинённая.
Она немного подождала, постояла, глядя ему вслед, потом медленно пошла по дорожке к дому.
Меркурьев, сидя в кустах, прикидывал, о чём могла идти речь. Какие непредвиденные обстоятельства? Что проще пареной репы? Что должно было быть сегодня, но не получилось?…
Потом он перестал прикидывать, понимая, что ничего путного не надумает — у него не было никаких фактов, из которых можно делать выводы, и посмотрел на часы-компьютер.
Сориентировавшись и установив, в какой стороне море, Василий Васильевич двинул напрямик через лес. По его подсчетам, выходило, что он спустится к морю метрах в четырёхстах от начала «променада», но промахнулся.
Он скатился с обрыва в совершенно незнакомом месте и долго оглядывался, прежде чем сообразил, куда идти. Со всех стороны были песчаные дюны и море. Далеко на горизонте облака собирались в длинные полоски.
Меркурьев так и сяк изучал часы-компьютер, но они мало помогали. В конце концов, он сообразил, что если солнце от него слева, то нужно забирать правее, и пошёл.
Он шёл по песку довольно долго, ноги стали уставать, и очень хотелось остановиться, куда-нибудь сесть и сидеть долго-предолго, как вдруг на мысу он увидел маяк совсем с другой стороны!
— Ты даешь, Василий Васильевич, — себе под нос пробормотал Меркурьев. — А ещё тёзка знаменитого артиста, и все барханы в Бухаре тебе известны.
Он повернул в ту сторону и пошёл. Ноги заплетались и путались. Как это он так промахнулся?! И часы-компьютер, выходит, промахнулись тоже?…
— Ва-а-ся-я! Э-гей!..
Меркурьев приставил руку козырьком ко лбу и посмотрел. Стас радостно махал ему со стороны моря. Меркурьев вяло помахал в ответ. Он так устал, что даже дышал тяжело.
— Здорово, Вася! Откуда идёшь?
Он показал, откуда именно.
— Так там ничего нет, — удивился Стас. — Я все окрестности знаю. Если в ту сторону идти, сначала будет пляж, километра три, а потом обрывы начинаются. А больше ничего!..
— Я упражняюсь, — сказал Василий Васильевич, вспомнив утро, свою тренировку и как Саня решил «Скорую» вызвать, чтоб его спасти от смерти. — Набираю форму.
— А, — сказал Стас уважительно, — ну, в таком случае Бог в помощь.
И они вместе пошли в сторону маяка. Резиновыми сапогами Стас загребал песок, ветер закручивал маленькие песчаные вихри и сразу же разрушал и раздувал их.
— Эта Лючия хороша, да? Я таких в жизни не видел.
— И я не видел, — согласился Василий Васильевич.
— Как ты думаешь, кто она? Ну, чем занимается?
Меркурьев прикинул, чем может заниматься такая женщина. Получалось, что чем угодно — писать картины, играть на скачках, музицировать на виолончели — в общем, простыми, понятными, приземлёнными делами.
— Чем она может заниматься, — произнес он с досадой. — Ничем. Вариантов два: она жена богатого мужа или дочь богатого папаши.
— Вот, — обрадовался Стас. — Я тоже так думаю! Хорошо бы муж, конечно.
Василий Васильевич взглянул на него:
— Почему? Ты же за ней ухлёстываешь!
— То-то и оно, — вздохнул Стас. — Ухлёстываю. А вдруг она поведётся?
Меркурьев ничего не понял:
— Так это ж хорошо? Если поведётся. Или ты ухлёстываешь, чтобы вызвать у неё отвращение?
— Да не-ет, — сказал Стас энергично. — Ну, смотри, я за ней ухаживаю, она ведётся, у нас романчик, секс, то, сё. Потом я уезжаю в Москву, а она здесь остаётся. Если у неё есть муж, всё в порядке. А если нету? Начнутся претензии, слёзы, не бросай меня, мы созданы друг для друга, всякое такое. Оно мне надо?
— Не надо! — горячо воскликнул Василий Васильевич.
— Провинциальные красотки только в провинции и хороши.
— А она провинциальная?
— Наверняка, — сказал Стас убеждённо. — Слушай, Вась, а ты сам за ней не собираешься приударить?
Меркурьев промычал нечто неопределённое.
— Нет, скажи. Если собираешься, я тогда отступлюсь. Вон за Кристинкой поухаживаю, тоже ничего девочка. Чего нам время зря терять! У тебя отпуск длинный?
— У меня отпуск только начался.
— Ну, всё равно. Так не собираешься? Ухаживать?
Меркурьев посмотрел на Стаса. Тот вышагивал рядом, щурился от солнца и время от времени трогал свою бороду, словно проверял, на месте ли она — как всякая новая вещь, борода не давала владельцу покоя.
— Как ты думаешь, — спросил Меркурьев, оставив вопрос с ухаживаниями открытым, — кто мог у Кристины кольцо попереть?
Стас фыркнул:
— Без понятия. А ты?
— И я не знаю.
— А может, никто и не пёр? Вон Лючия говорит, что цена ему, кольцу этому, грош в базарный день. Может, Кристинка сама его припрятала и панику подняла? Просто так, для веселья.