Он зашёл в свой номер, разыскал клей и спирт и постучал к соседке.
Мура сидела возле окна и смотрела на улицу. Выражение лица у неё было странное.
— Ты чего? — удивился Василий Васильевич.
— Я думаю, — сказала она, и больше Меркурьев к ней не приставал.
Он разложил на салфетке тюбик, спички и пузырёк со спиртом, в ванной, оглядевшись по сторонам, добыл пару ватных дисков и устроился клеить богдыхана.
Когда в дверь постучали, он крикнул:
— Войдите!
Мура даже не шевельнулась.
Нинель Фёдоровна внесла уставленный поднос, поставила его на стол и первым делом пощупала Мурин лоб.
— Ты температуру мерила?
Та посмотрела так, словно ее не узнала.
— Есть, но невысокая, — не обращая внимания на странную Муру, продолжала Нинель Фёдоровна. — Вася, я там вареньица положила в маленькую баночку, малинового. Пусть она с чаем выпьет, а потом сразу под одеяло! Верное средство, температуру снимет как рукой. Слышишь, Вася?
— Слышу. — Меркурьев спиртом протирал голову богдыхана. — Нинель Фёдоровна, вот эта штука где стояла?
Она подошла и посмотрела.
— Это не наша, — сказала она уверенно. — А где ты ее взял?
— Нашёл, — буркнул Василий Васильевич.
— Да и бросил бы там, где лежала. Ещё клеить её!..
— Точно она не из дома?
Домоправительница ещё раз посмотрела.
— Надо у Вити спросить, может, с чердака или из подвала. Я там порядок давно не наводила!.. Побегу, некогда мне.
— Нинель Фёдоровна, если Кристина объявится, сообщите мне! — вслед ей крикнул Меркурьев.
Он приставил голову богдыхану, придержал, сильно нажимая, отпустил и полюбовался своей работой. Голова села крепко.
— Давай завтракать. Или ты в астрале?
Мура оглянулась и сказала про богдыхана:
— Господи, ещё и голову приделал! Что от тебе покоя не даёт?!
— Посмотри, он как новый. Нет, даже лучше нового!..
Мура подошла к столу, откинула с подноса салфетку и потянула носом.
— Ничего не чувствую, — пожаловалась она. — Когда не пахнет, есть неинтересно.
— Придётся поесть, — тоном собственной бабушки сказал Василий Васильевич.
Он налил себе кофе — большую кружку, — Муре заварил чаю, разболтал в нём полбанки малинового варенья и принялся за яичницу. Мура ковыряла ложкой золотистую пшённую кашу.
— Что у нас есть, — начал Василий Васильевич. — Первое, труп. Ванюшка свалился с маяка. Все двери в доме были заперты, следовательно, кто-то видел, как он вышел, и дверь за ним закрыл. Но никто не признаётся.
Мура посмотрела на него и кивнула.
— Второе. На верхней площадке маяка ты нашла фонарь. Ванюшка шёл с фонарём, следовательно, к походу готовился. Друг Саня уверен, что Ванюшка просто рисковый пацан, любит шалости и в этот раз тоже шалил, но неудачно. Фонарь Саниным выводам противоречит.
— Согласна.
— Третье — у Кристины пропал изумруд. Двери у нас никто не запирает, кроме меня, изумруд мог взять кто угодно. Или она сама его потеряла.
— Нет, — перебила Мура, отхлёбывая чай из варенья. — Не потеряла.
— Откуда ты знаешь? А, от Канта с Бесселем, да? Ну хорошо, пусть его украли, а не потеряла. Вокруг изумруда какая-то непонятная возня. Лючия сразу сказала, что это не драгоценный камень, а подделка, Бессель сказал, что мы должны его найти, ещё я слышал разговоры в коридоре, тоже про камень. Кто там мог разговаривать, я так и не понял.
— Мало ли кто, — туманно заметила Мура.
— Но их интересовал изумруд, — повысил голос Василий Васильевич. — Четвёртое — Саня и Кристина куда-то провалились. Куда, непонятно. Или она всё же сама спрятала перстень, или Саня его украл и решил уехать от греха подальше.
— В том, что он столкнул друга, ты его не подозреваешь?
— Нет, — сказал Василий Васильевич твёрдо. — Хотя я думал об этом. Смотри: если Ванюшка собирался ночью на маяк, значит, вряд ли он был сильно пьян. Он даже фонарь приготовил, дошёл и по лестнице влез! То есть до положения риз он явно не набрался. Выпили они порядочно, мягко говоря. Виктор Захарович вёл учёт выпитого. Значит, налегал один Саня. К ночи он на ногах не стоял, кое-как добрался до отведённой ему комнаты и там упал замертво. Утром мы все его видели в столовой. Такое похмелье не сыграешь!..
Мура внимательно слушала, жевала кашу.
— Пятое — вот эта штука, — Меркурьев показал на богдыхана, который ласково улыбался глазами-щёлками. — Кто и зачем положил его тебе в кровать?
— Чтобы мы выяснили, кто убил Ванюшку, — быстро ответила Мура. — Это как раз ясно.
— То есть здесь, в доме, есть некто знающий, кто Ваню убил, и жаждущий разоблачения злодея, да? Тогда кто это?… Дальше. Лючия ведёт себя странно. Она с кем-то встречается в лесу. Кстати сказать, завтра должна опять встретиться.
— Откуда ты знаешь?
— Я подсматривал, — признался Василий Васильевич. — И подслушивал. Она сказала про перстень — подделка, хотя даже мне очевидно, что в нем очень дорогой камень.
— Я прочитала про изумруды, — сообщила Мура. — Оказывается, чем он крупнее, тем в нём больше примесей. Больших камней чистой воды встречается так мало, что они ценятся дороже бриллиантов.
— Вот видишь. Непонятно, почему Лючия так сказала.