За короткое время пребывания в полку капитан завоевал всеобщее уважение к себе. Его авторитет основывался на высоком летном мастерстве, глубокой человечности, строгой, но справедливой требовательности. Подчиненные верили ему, а в этом залог того, что в бою они выполнят любой приказ командира, пойдут за ним на любое испытание.
На какую-то минуту все замолчали. Нарушил тишину майор Пономаренко. Он сказал:
- Тихомиров - опытный, смелый летчик и умелый руководитель. Но и задание дано сложное и ответственное. Для многих из экипажей это первое суровое испытание. Выдержат ли они? Думаю, что выдержат. Тут многое и от нас зависит.
Майора поддержал начальник штаба Иванов:
- Нужно тщательно подготовиться к операции. Враг несомненно окажет сильное противодействие зенитной артиллерией и истребительной авиацией. Надо быть готовым к любой неожиданности, следует все предусмотреть, ничего не упустить. В бою любой просчет обходится дорого...
Подготовка к операции развернулась в тот же день.
19 июня эскадрилья Тихомирова провела последний раз усиленную тренировку. Для наглядного изучения цели и безошибочного выхода на нее с малых высот, вблизи линии фронта на сухопутном полигоне, почти в натуральную величину полигонная команда известью изобразила Свирскую ГЭС, на которую каждый экипаж сделал по два-три захода.
Тщательно на картах экипажи изучили район цели. Но тут выяснилось, что на полигоне бомбы весом более 250 килограммов еще никто не сбрасывал. Как же определить баллистические данные бомб более крупного калибра, скажем, 500 и 1000 килограммов, которые будут сброшены на цель? В разрешении этой задачи большая заслуга принадлежала Пономаренко и Заварину. Но и это не все. Из выделенных восьми самолетов наружными держателями тяжелых бомб были оборудованы только четыре самолета, остальные имели внутрифюзеляжные держатели для подвески лишь 250-килограммовых бомб.
Взлетно-посадочная полоса, из-за небольших размеров, требовала от летчиков предельного внимания и позволяла взлет только с уменьшенным запасом горючего и с боевой нагрузкой в полторы тонны. Исходя из этого и был установлен вариант бомбовой нагрузки: четыре топмачтовика берут по одной тысячекилограммовой и пятисоткилограммовой бомбе, а четыре самолета по четыре 250-килограммовых бомбы каждый. Взрыватели ставились так, чтобы обеспечить взрыв бомбы на дне, у основания плотины и чтобы до момента взрыва самолет успел отойти на безопасное расстояние.
Так закончился последний день запланированной напряженной подготовки к выполнению боевой задачи. Всех не покидала мысль - а что принесет следующий, решающий день?
...Раннее утро. Аэродром зажил своей обычной фронтовой жизнью. Рокот прогреваемых моторов сотрясал воздух. Экипажи находились у своих самолетов. Лица у всех суровые, сосредоточенные. Ждали приказа на вылет. Время шло, а его все не было. Люди начали волноваться.
- Может отменили задание? - спросил Тихомирова лейтенант Иосиф Сачко.
Капитан собрался ответить, но его срочно вызвали на КП. Вернувшись, он сообщил:
- Вылет откладывается. Ночью на нашу цель вылетали два торпедоносца. Самолет лейтенанта Шведова попал в туман, неожиданно поднявшийся с озера, отклонился от маршрута и был сбит зенитным огнем фашистов. Экипаж лейтенанта Миронова возвратился на аэродром с торпедой, не выполнив задания. Теперь внезапность нашего удара исключается. Для выяснения обстановки вылетел разведчик. Нам приказано оставаться у машин и ждать команды.
Медленно тянулось время. Но вот и сигнальная ракета. Стрелки на циферблате показывали 9 часов 40 минут, когда первая пара топмачтовиков поднялась в воздух. Ведущим шел капитан Тихомиров. Обязанности штурмана у него выполнял капитан Н. И. Савинов, а стрелка-радиста - старшина М. П. Артамонов. Ведомым у Тихомирова был младший лейтенант Сенюгин. Через заданные интервалы взлетели еще три пары: лейтенанты И. К. Сачко и П. И. Шилкин, старший лейтенант Е. М. Николенко и лейтенант Канторовский, старший лейтенант Н. Ф. Филимонов и лейтенант Б. И. Семенов.
- По маршруту шли, едва не касаясь верхушек сосен, - рассказывал потом Тихомиров. - Это требовало максимального внимания. У меня же в голове была одна мысль: не опоздать с разворотом... То и дело спрашиваю у штурмана, а он уверенно отвечает: "Все нормально!" Волнуюсь, хотя понимаю, что напрасно - Николай Иванович Савинов один из лучших специалистов полка. Волновало и то, как будут действовать экипажи над целью. Правда, еще во время тренировки договорились: перед выходом на объект ведомые каждой пары по команде ведущих увеличивают интервал до двухсот метров и тем самым обеспечивают обоим самолетам свободу противозенитного маневра и прицеливания. Время пребывания на боевом курсе минимальное - три-пять секунд. Заход - со стороны водоема по течению. Сбрасывание бомб - залповое.
...Моторы работают на полную мощность. Скорость максимальная. Голову сверлит одна мысль - только бы не промахнуться, только бы все бомбы уложить в цель.
- И вот уже видна плотина, - подключается к разговору возбужденный лейтенант И. К. Сачко. - Ловлю ее на перекрестие прицела, нажимаю на рычаг сбрасывания и все бомбы сразу отделяются от самолета. При первом ударе о воду из-за небольшого превышения плотины над уровнем реки часть пятисоткилограммовых бомб, делая "барс", перелетела через плотину, а бомбы в тысячу килограммов, делая "барс", ударялись в шандор и падали на дно, под основание плотины, где через установленное время взрывались. Фугасные 250-килограммовые рикошетом уходили под стену плотины, после чего следовал взрыв.
- Ура-а-а! - невольно вырвалось у старшины М. П. Артамонова, увидевшего водяные столбы у плотины, а таких взрывов потом было много.
В результате удара первой восьмерки бомбардировщиков была подорвана часть шандора, уровень воды через три часа заметно снизился. При выходе из атаки летчик старший лейтенант Е. М. Николенко огнем из крупнокалиберных пулеметов рассеял группу фашистских солдат, а стрелки-радисты обстреляли зенитные точки. Все наши самолеты подверглись артиллерийскому и пулеметному обстрелу, но только два получили пулевые пробоины, остальные повреждений не имели. На аэродром все экипажи возвратились благополучно и были готовы совершить повторный вылет.
- Твердый орешек! Попаданий много, а внешний вид плотины не изменился, - делились впечатлениями между собой летчики.
Первый успех вселил в людей уверенность и теперь уже никто не сомневался, что задание особой важности будет выполнено.
Второй удар по правому отсеку шандора произвела четверка топмачтовиков. Отмечено прямое попадание в цель тысячекилограммовой бомбы и четырех фугасных 250-килограммовых. В результате правый отсек шандора был полностью разрушен. Враг вел ожесточенный огонь, но наши летчики действовали исключительно умело и дерзко.
Третий удар эскадрилья нанесла по левому отсеку шандора, сбросив такое же количество бомб как и во втором налете. По наблюдениям экипажей все бомбы попали в плотину.
Целый день наши летчики без передышки делали один боевой вылет за другим, продолжая наносить удары по плотине. Не успевал самолет приземлиться, как его тут же заправляли горючим, подвешивали бомбы, делали беглый осмотр.
Утром 21 июня могучий грохот бомбоударов топмачтовиков И. В. Тихомирова вновь потряс карельские леса. Первыми взлетели летчики Е. М. Николенко и Б. И. Семенов, а за ними ушла в воздух вторая пара - летчики Н. Ф. Филимонов и Сенюгин. Их сменили экипажи И. В. Тихомирова и Канторовского, И. К. Сачко и П. И. Шилкина. Немногим более часа восемь самолетов парами, через неравные промежутки времени поражали плотину. Десять бомб попали в цель и она была разрушена по длине до 35 метров. Река Свирь вошла в нормальное русло.
В тот же день начала громить врага наша артиллерия и пошла в атаку пехота. К исходу дня 21 июня войска 7-й армии Карельского фронта прорвали вражескую оборону и захватили несколько плацдармов на правом берегу реки Свирь. Путь для наступления советских войск был расчищен.
На следующий день командир эскадрильи И. В. Тихомиров сделал разбор боевых полетов. Он отметил, что подготовка и выполнение боевой задачи по разрушению плотины прошли успешно. Враг не ожидал подобного рода операции и не сумел должным образом организовать защиту весьма важного для себя объекта. Примененный способ топмачтового бомбометания показал высокую эффективность и большую вероятность попаданий, равную 60 процентам (сброшено 66 бомб, прямых попаданий - 39).
Мы сделали для себя и определенные выводы. В результате быстрого перемещения самолета при полете на минимально малых высотах над сушей уменьшились потери от огня вражеской зенитной артиллерии, так как наводчики не успевали изменять наводку по горизонту. За 24 самолето-вылета только четыре машины имели незначительные повреждения. Потерь в людском составе не было. Стало ясно, что для уничтожения особо важных объектов на море, в базах, включая крупные боевые корабли, целесообразно применять топмачтовое бомбометание, требующее наименьших затрат сил и средств.
С радостью и гордостью личный состав эскадрильи заслушал телеграмму, поступившую от общевойскового командования, с выражением благодарности участникам операции за большую и своевременную помощь пехоте. Все летчики, вылетавшие на задание, были награждены орденами.
Эскадрилья капитана Тихомирова выдержала первый экзамен на зрелость, действовала дружно, слаженно. Разрушение плотины стало важным этапом в подготовке полка к массированным действиям на море и в базах врага.
Иван Васильевич мечтал еще о многом... Но он не дожил до дня Победы. Герой Советского Союза И. В. Тихомиров погиб при постановке мин в военно-морской базе Клайпеда (Мемель), не успев получить высокую награду Родины - орден Ленина и Золотую Звезду Героя, которыми он был награжден 22 июля 1944 года.
Инженер эскадрильи Василий Максимович Смирнов так рассказывал о последнем полете своего командира:
- В тот день с наступлением темноты Иван Васильевич только что выполнил полет на постановку мин. После посадки, пока его самолет готовили к новому вылету, Тихомиров все время сидел на пне и о чем-то думал. Когда я докладывал, что машина готова к вылету, Иван Васильевич даже не встал. Это показалось мне странным. Направляясь к самолету, он сказал: "Устал я, Василий Максимович, но ведь другие устали еще больше меня, всем трудно!" Затем он быстро сел в кабину, а я встал на плоскость, расправил привязные ремни, поправил парашютные лямки, в кабине все приготовил к запуску и уже на ходу напомнил летчику о переключении бензобаков. Не успел я спрыгнуть на землю как заработал левый мотор... С этого полета наш командир не вернулся. Экипажи, которые в это же время ставили мины, видели в воздухе большой силы взрыв, причина которого неизвестна. Может быть в самолет попал снаряд или вражеская пуля пробила бензобак. Мы потеряли талантливого командира, человека высокой культуры, боевого друга, товарища и наставника...
Фашисты при отступлении разграбили и разрушили Свирскую гидроэлектростанцию. Они вывезли в Германию всю аппаратуру, кабели, моторы, лифты и другое оборудование станции, взорвали мосты, четыре главных турбины и две вспомогательные, сожгли трансформатор. Фашистские варвары полностью уничтожили рабочий поселок Свирской гидроэлектростанции. Отступая под натиском Красной Армии, враг превращал советскую территорию в "зону пустыни".
"Но пусть знают гитлеровские головорезы, что советский народ не простит им ни одного преступления, совершенного ими на советской земле", говорилось в сообщении Совинформбюро вечером 23 июня 1944 года.
Отгремели бои на реке Свирь. Гидроэлектростанция давно восстановлена и дает ток для нужд народного хозяйства, но имена тех, кто освобождал ее от врага, навсегда останутся в памяти народной.
Возрожденная из руин ГЭС - лучший памятник героям.
Верность присяге
...Наступление войск Ленинградского и Карельского фронтов и Краснознаменного Балтийское флота успешно развивалось. Гитлеровское командование принимало все меры, чтобы остановить дальнейшее продвижение советских войск.
Ожесточенные бои шли севернее Ленинграда на Карельском перешейке, готовились крупные наступательные операции наших войск восточнее Ленинграда в направлении Петрозаводска. Большой силы достигли воздушные бои.
К этому времени значительно выросла по своему составу и авиация Краснознаменного Балтийского флота. С вводом в строй 51-го полка минно-торпедная авиация флота удвоилась. Удвоились и обеспечивающие силы. С Черного моря, где война практически закончилась, на Балтику перебазировалась штурмовая авиадивизия. Возросло и количество истребительной авиации.
1-й минно-торпедный полк перебазировался на один из освобожденных аэродромов Литвы и действовал на коммуникациях в южной части Балтийского моря, а район Финского залива и Таллина по-прежнему оставался за нашим полком.
В Финском заливе боевая работа не утихала ни днем, ни ночью. Используя всякую возможность, торпедоносцы наносили удары по вражеским кораблям и по пунктам их стоянок. Дневные экипажи сменялись "ночниками", которые действовали в любых условиях. Это были опытные, обстрелянные экипажи. Их в полку называли "стариками", главной ударной силой. "Стариков" можно было узнать даже по походке, они держались как-то по особенному. Внешне для неискушенного человека могло показаться, что они медлительны и чересчур важничают. На самом же деле это были скромные воздушные бойцы, умевшие все делать без лишней суматохи, четко и строго в указанный срок. В каждом из них никто и никогда не видел какого-либо волнения, нервозности. Любое боевое задание они воспринимали как обычное. Вся молодежь завидовала им, а некоторые, подражая "старикам", свои летные планшеты носили так же - с длинными лямками до пяток и всегда на одном и том же плече.
В ночь на 23 июля 1944 года 51-й минно-торпедный полк нанес первый бомбоудар по вражеским кораблям в западной части Финского залива в районе Палдиски. В нем приняло участие звено из трех самолетов. Задание выполнялось в белую ночь, без истребительного прикрытия. Для выполнения задания были выделены лучшие экипажи полка, имевшие опыт боевой работы и награжденные за успехи в боях с фашистами. Ведущим летел отважный экипаж заместителя командира полка майора И. Н. Пономаренко, трижды награжденного боевыми орденами, а с ним штурман полка майор Г. А. Заварин и в качестве стрелка-радиста начальник связи полка старший лейтенант П. М. Черкашин, который летал на боевые задания на Балтике в составе экипажа с 1941 года и неоднократно награждался.
Ведомыми на задание вылетели: командир 1-й эскадрильи капитан В. А. Меркулов со штурманом капитаном А. И. Рензаевым и начальником связи эскадрильи младшим лейтенантом В. В. Быковым и экипаж заместителя командира 2-й эскадрильи Е. М. Николенко (штурман лейтенант А. М. Грабов и стрелок-радист сержант Ломагин). Все они награждены орденами.
Особенно хочется отметить В. В. Быкова. Он начал войну краснофлотцем, воздушным стрелком-радистом, а закончил ее начальником связи полка, старшим лейтенантом. На его счету 467 боевых вылетов, 21 потопленный вражеский транспорт и корабль в составе экипажа, 8 лично сбитых истребителей фашистов. Вылет прошел успешно. Несмотря на противодействие зенитной артиллерии, прикрывшей вражеские корабли, Пономаренко потопил эсминец типа "Теодор-Ридель", а Меркулов - сетевой заградитель. Николенко атаковал транспорт, но неудачно.
Все самолеты вернулись на свой аэродром. Это было неплохое начало боевых действий на море и поучительный пример всему летному составу.
В 1-м минно-торпедном авиаполку хорошие результаты имели крейсерские ночные полеты (свободный поиск и уничтожение кораблей противника).