- Вы немолодой уже человек. У вас, наверно, тоже есть дети. Как же вы могли работать в таком лагере?
- Приказ...
- Приказ. Но вы же не эсэсовец, а из регулярной воинской части. Значит, армия так же зверствует, как и эсэсовцы?
- Приказ...
- Чей приказ?
- Я и еще несколько солдат были направлены в этот лагерь по приказу командира полка.
- Много детей погублено в лагере?
- Не знаю. Я лишь развозил контейнеры с кровью по нашим госпиталям.
- И в госпиталях знали, что эта кровь - детская?
- По-моему, знали...
Жители деревень Ухватовка, Козловичи, Ласки, что в Рогачевском районе, позднее рассказывали нам о массовых облавах на детей, проводимых гитлеровцами в мае - июне 1943 года.
Облавы на детей. Выкачивание из них крови. Чем можно оправдать такое чудовищное злодейство? И можно ли?
* * *
В третьем часу утра нашу машину неожиданно задержал военный патруль в танковых комбинезонах.
- Кто такие? Куда? Откуда?
Под дулами автоматов предъявляем документы. Начальник патруля долго их рассматривает, затем возвращает и говорит:
- Извините, товарищи корреспонденты, но тут еще бродит столько фашистов, что мы постоянно в боевой готовности. Не советовал бы и вам ездить по ночам...
- Мы третий день ищем штаб вашего корпуса. Танкисты начали о чем-то перешептываться между собой. Потом все тот же начальник патруля сказал:
- Подайте немного назад, там будет стрелка, показывающая направо. Поезжайте по той дороге.
Через несколько минут, уже в лесу, нас снова задержали.
- К генералу Панову,- ответили мы на вопрос офицера.
Пропустили.
И вот мы уже у командира корпуса. Генерал М. Ф. Панов сидит на сбитом из чурок стуле, держит в правой руке микрофон и кому-то громко говорит:
- Не надо столько подробностей. Их в донесении приведешь. Говори главное: потушили пожар или нет? Потушили... А как мост? Не поврежден? Очень хорошо! Теперь главное - упредить фашистов в захвате стыка дорог из Могилева и Бобруйска на Минск... Лимаренко! Лимаренко! Смотри на карту. От тебя до стыка - двадцать километров. Захватишь - сегодня же будешь в Минске, не захватишь опять длительные бои... Вперед, Лимаренко, вперед!..
Наконец комкор отложил микрофон, вытер платком вспотевший лоб и спросил нас:
- Кто такие? С кем имею дело?
Мы представились. Глаза у Панова потеплели. Он тут же пояснил, что только что говорил по рации с командиром танковой бригады полковником П. А. Лимаренко.
- Мчимся вперед, пока враг не опомнился. До сих пор удавалось захватить даже некоторые исправные мосты. Крупные узлы сопротивления обходим, оставляем пехоте... Нас, пожалуй, могла бы задержать двенадцатая танковая дивизия противника, но мы сумели зайти ей в тыл, разгромили основные силы, а остатки отбросили в направлении Червеня... До Минска осталось восемьдесят километров. Если захватим узел дорог, сегодня же будем в столице Белоруссии.
Я впервые видел генерала М. Ф. Панова. Но слышал, что это энергичный, волевой генерал. Корпусом командует давно, командует хорошо, со знанием дела, с инициативой. Его соединение еще с Донского фронта взаимодействует с 65-й армией. Так что генерал-полковник П. И. Батов и генерал-майор М. Ф. Панов понимают друг друга с полуслова. Этим во многом объясняются успехи и армии и корпуса.
У генерала времени было в обрез. Кроме того, он чрезвычайно устал. Но Панов относился к тому типу военачальников, которые хорошо понимают значение и силу печати. И уважают ее представителей. Поэтому он сразу же приказал одному из работников штаба корпуса:
- Капитан, дайте-ка наградные листы, которые мы еще не успели отправить...
И - к нам:
- Конечно, было бы, наверное, лучше встретиться с самими героями. Но, честно скажу, сейчас это сделать не так-то легко. Пожалуй, даже невозможно. Их вам и не догнать и не найти... А некоторых вообще уже нет, сложили голову за Родину... Так что поработайте хотя бы с документами. А я, извините, занят...
И комкор снова взялся за микрофон.
Читаю принесенные капитаном наградные листы. И словно воочию представляю описываемые в них события.
...Окруженные в Бобруйске гитлеровцы частью сил устремились по дороге, идущей вдоль Березины на северо-запад. Закрыть эту лазейку, а заодно захватить и мост через реку поручили танковому батальону капитана Н. А. Изюмова. С ним взаимодействовала группа автоматчиков под командованием капитана И. И. Голоконенко.
Сблизившись с противником, капитан Изюмов увидел на дороге, ведущей к мосту, настоящее столпотворение. Пехота, кавалерия, машины, пушки, повозки все сбилось в кучу. Здесь были тысячи гитлеровских солдат и офицеров. Перевес явно на стороне врага. Но комбат раздумывал недолго. Поняв, что дело тут не в численности, а во внезапности и стремительности, он дал команду открыть по этому скоплению огонь из всех видов оружия и на полном ходу атаковать колонну.
Атака наших танкистов и автоматчиков в самом деле оказалась для противника неожиданной. Поэтому он не сумел оказать советскому отряду серьезного сопротивления. И все же один из фашистских снарядов пробил броню машины Изюмова и тяжело ранил капитана в ноги. Какое-то время он еще руководил боем по радио. Но вот в башню ударил второй снаряд. На этот раз капитан Н. А. Изюмов получил уже смертельное ранение...
Мстя врагу за своего командира, танкисты еще стремительнее ринулись к мосту, давя гитлеровцев, их орудия, машины, повозки. Мост через Березину был захвачен. И затем удерживался вплоть до подхода передовых частей 9-го танкового корпуса.
- Я хорошо знал Изюмова,- оторвался тем временем от микрофона генерал М. Ф. Панов.- Редкой храбрости был командир! Несмотря на свою относительную молодость, успел повоевать под Москвой, Сталинградом, на курской и орловской земле... Ему бы жить да жить. Но война, к сожалению, беспощадна... Вот, представил его к званию Героя Советского Союза. Ну а там как вышестоящее начальство решит...
К высоким наградам были представлены и еще два комбата: танкового капитан К. И. Наумов и мотострелкового - майор И. Г. Кобяков.
Стало уже совсем светло. И тут адъютант комкора шепнул нам:
- А не пойти ли нам куда в другое место? Дадим-ка генералу минут тридцать - сорок отдохнуть...
Но как ни тихо шептал адъютант, Панов все же расслышал. Запротестовал. Но мы настояли на его отдыхе.
Но перед тем как уйти вздремнуть, М. Ф. Панов сказал адъютанту:
- Не исключено, что корреспондентам для поездки в Минск потребуется охрана. Передайте от моего имени начальнику штаба об этом...
Где-то около 12 часов дня из 15-й гвардейской танковой бригады пришла радиограмма: "Вступаем в Минск, сопротивление пока незначительное".
Итак, 80 километров до столицы Белоруссии танкисты прошли всего за каких-то 5 часов. За словом "всего" конечно же подразумеваются тяжелые бои едва ли не на каждом километре.
- Ну как настроение? - спросил у нас генерал М. Ф. Панов. Сам он после получаса чуткой дремы выглядел очень бодро.