- Думаю, что вам надо немедленно отправляться в Минск. А то вас опередят коллеги из Третьего Белорусского. Уверен, что войска этого фронта тоже уже в Минске... Но без охраны не пущу, даю вам штабной "виллис" и несколько автоматчиков.
Мы поблагодарили комкора за заботу и начали собираться в путь.
* * *
Вчера поздно вечером, без особых приключений добрались до Минска. Город еще горел. Где-то неподалеку то и дело раздавались автоматные и ружейные выстрелы.
Полковник П. А. Лимаренко отсоветовал нам совершать ночное путешествие по городу.
- Во-первых, вы все равно сейчас ничего не увидите,- резонно говорил полковник.- А во-вторых, в городе, как сами слышите, есть еще одиночные гитлеровцы, отбившиеся от своих частей. Зачем же зря рисковать?
Мы остались у комбрига. И не пожалели об этом, так как полковник П. А. Лимаренко почти до утра рассказывал нам о своей героической бригаде.
А утром поехали по освобожденному городу. Воздух в нем был еще густо перемешан с дымом. Иногда слышались взрывы - взрывались здания, заминированные врагом.
Трудно было разобрать, где прежде были улицы, а где площади. Всюду громоздились развалины, и между ними, как в горах, вилась лишь пробитая саперами неровная и узкая дорога. Впрочем, наши воины успели спасти от разрушения Дом правительства и окружной Дом Красной Армии. По этим-то двум зданиям и угадывалась бывшая центральная магистраль Минска - Советская улица.
Здесь-то и встречаем первую группу минчан. Паренек по имени Миша садится в нашу машину и становится гидом.
- Вот дом, где был казнен партизанами гитлеровский правитель Белоруссии Вильгельм Кубе,- рассказывает он нам по пути.- Тут, в сквере, каждое воскресенье фашисты вешали подпольщиков... Вот здание старого театра, где взорвалась партизанская мина, уничтожившая сотни вражеских офицеров.
Свежая могила. На ней еще не засохла земля. К столбику со звездочкой прикреплена фотокарточка молодого воина. Читаем надпись: "Гвардии старший лейтенант Александр Лукашков. 1920-1944. Погиб при освобождении г. Минска".
Партизанский патруль. На фуражках - красные ленты. На рукавах - тоже красные повязки. А за плечами - винтовки и автоматы...
И вдруг навстречу на костылях ковыляет... сержант Сурков! Вернее, уже старший сержант.
- Вы откуда? - спрашиваю его, остановив машину.
- Из госпиталя. За Бобруйском немного левую ногу повредило. Осколком мины... Танкисты вот до Минска довезли, а теперь куда податься, где искать родной полк - не знаю...
- А это? - показываю я на его раненую ногу.
- Это пустяки, заживет. А вы случайно не в нашу дивизию?
В ту или в другую - какая разница! Суркову нужно помочь. Предлагаю ему садиться.
- Вот спасибо-то вам! От имени всего моего расчета спасибо большое! А то госпиталь! Сейчас самое время драться. А в госпиталях будем лежать после победы...
Да, видимо, очень крепко верил в нашу скорую победу старший сержант Сурков! Что ж, это прекрасно! Ведь вера - как целительный бальзам на раны.
Уже выезжая из города, встретили движущуюся навстречу колонну легковых и грузовых машин. В одной легковушке вижу знакомое лицо первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии П. К. Пономаренко. Значит, ЦК возвращается в столицу республики. Жизнь входит в свою колею.
Глава седьмая. Буг - Висла - Одер
А наше наступление все продолжалось. Вскоре оборона врага западнее Ковеля была прорвана армиями левого крыла 1-го Белорусского фронта. 20 июля 1944 года советские войска форсировали реку Западный Буг и вступили на польскую землю.
21 июля, догоняя части 8-й гвардейской армии, мы, корреспонденты, стали свидетелями довольно трогательной картины. Через Западный Буг переправлялась 1-я польская армия. Ее солдаты и офицеры были чрезвычайно взволнованы. Я сам видел, как, оказавшись на западном берегу реки, они припадали к родной земле, со слезами на глазах целовали ее.
В моем блокноте тут же появились первые интервью, взятые из этой армии на польской территории. Вот они.
Генерал Зигмунд Берлинг, командарм:
- Мы ждали этой минуты пять долгих и тяжелых лет. И вот теперь польский воин вновь на родной земле! Я не боюсь громких слов и скажу, что это историческое событие! Спасибо великой стране Ленина, спасибо великой Красной Армии за братскую помощь!
Генерал Кароль Сверчевский:
- Я хочу сказать: "Здравствуй, многострадальная Родина! Мы вновь вступили на твою землю и клянемся, что вместе с нашей доблестной и героической союзницей - Красной Армией изгоним ненавистного и злобного врага с твоих просторов!"
И еще скажу, что только дружба с Советским Союзом позволит Польше снова встать на ноги и вернуть свою государственность.
Бригадный генерал Станислав Галицкий, командир 3-й дивизии:
- Я рожден не в Польше, хотя и поляк по национальности. Я советский офицер, направленный Советским правительством на возрождение польских вооруженных сил. Конечно, я тоже очень взволнован. Конечно, я разделяю чувства своих воинов, вступивших на родную землю. И готов вместе с ними отдать все силы, а если потребуется, то и жизнь ради свободной Польши!
Капитан Станислав Дубаневич, командир артиллерийского дивизиона:
- Этот день каждый из нас запомнит на всю жизнь. Надо быть поляком, чтобы понять, как дорога, как любима нами эта земля! Она поругана врагом. Но вместе с Красной Армией мы вышвырнем с территории Польши ненавистных захватчиков, завоюем свободу для наших матерей и сестер, отцов и братьев!
Рядовой Тадеуш Доманский, пулеметчик 3-й роты 2-го полка 1-й дивизии:
- У меня не хватает слов, чтобы выразить свои чувства. Вы понимаете, я вроде бы заново родился! Родился для того, чтобы или освободить свою родину, или умереть за свободу своего народа!
Польское население было немало удивлено и обрадовано, увидев воинов в своей национальной форме. Посыпались вопросы:
- Откуда вы? Кто вас вооружил? Вы что, действительно поляки?
Ответы еще больше удивляли. И одновременно открывали глаза на реальную действительность. Да, уже пять лет польский народ стонал под невиданным доселе гнетом - фашистским. Боролся, истекал кровью. Тайком ловил в эфире посулы эмигрантского правительства в Лондоне, которое все эти годы только и твердило, что помощь возможна только с запада. К восточному же соседу по-прежнему разжигалась вражда.
А вышло, что реальное-то освобождение пришло именно с востока. Фашистов громит и гонит Красная Армия. А с ней плечом к плечу несут свободу родине и вот эти воины в дорогих сердцу конфедератках.
* * *
Дорога на Люблин буквально забита войсками. Корпуса 2-й гвардейской танковой армии, пройдя через боевые порядки пехоты, уже где-то далеко. А вот стрелковые дивизии, основная масса артиллерийских частей идут следом, добивая деморализованные и разрозненные остатки гитлеровских войск.
Очень активна авиация обеих сторон.
Мы с писателем В. С. Гроссманом по очереди следим за небом. Прошел дождь, в кюветах и в воронках от бомб и снарядов - вода. Несмотря на это, часто приходится укрываться от вражеских "мессершмиттов" именно в этих кюветах и воронках.
У одного польского местечка встречаем генерала А. И. Рыжова, командира 28-го стрелкового корпуса, кстати, старого знакомого Гроссмана. Спрашиваем у него:
- Где найти командарма?
Генерал на карте показывает нам населенный пункт, где, по его словам, расположился передовой НП 8-й гвардейской армии.
В. С. Гроссман не раз бывал у В. И. Чуйкова, командующего 8-й гвардейской армией. Из Сталинграда писал о нем в "Красную звезду". Я же видел Василия Ивановича впервые. Одет он был в полевую форму. Сложен плотно, голос уверенный. Обе руки почему-то забинтованы. Ранен? Спрашивать вроде бы неудобно...