Шедший всю ночь и все утро дождь сменился колючей снежной крупкой. Орлов проверил телефон, прочитал сообщение от Большакова: встреча с психологом Верой Максимовой состоится в 16 часов на квартире у Ионова. «Если вы не успеваете доехать, присоединяйтесь в скайпе», — гласило сообщение. Борис Александрович прикинул маршрут, сверился с картой, на которой в режиме онлайн показывались пробки и затруднения в трафике, и понял, что не успевает ни к Ионову, ни к себе домой. Вернее, он успел бы, если бы не нужно было непременно заехать в городскую коллегию адвокатов. Встреча в коллегии была назначена давно и отмене не подлежала.
Он постарался как можно быстрее решить все вопросы в коллегии, но плотность пробок нарастала прямо на глазах, как обычно и случается в ноябре при такой погоде: то осадки, то мороз, а машины еще не переобуты, из-за чего водителям на летней резине приходится существенно снижать скорость. И ведь не припаркуешься теперь возле тротуара, нужно искать платную парковку, а их недостаточно, и найти свободное место в разгар рабочего дня — вопрос огромного везенья. Придется искать какой-нибудь дворик в надежде приткнуться.
Дворик со свободным местом нашелся, правда, далеко не с первой попытки, и Борис Александрович начал было нервничать, но все-таки успел поставить машину минут за 10 до назначенного времени. Достал айпад, проверил, ловится ли в этом месте Интернет и работает ли скайп. Вроде бы все в порядке.
Итак, что мы имеем? На предварительном следствии восемь свидетелей — соседей Песковых по дому — давали показания, из которых явствовало, что Вадим Семенович Песков на протяжении длительного времени страдал запойным пьянством, устраивал в семье скандалы, терроризировал жену Екатерину и малолетнего сына Игоря, угрожал убийством и гонялся за женой то с ножом, то с топором. Из этих восьми свидетелей пятеро — жильцы квартир на втором и четвертом этажах, они были допрошены как на следствии, так и в судебном заседании. О скандалах и о том, что Песков гонялся за женой с ножом и угрожал убийством, знают со слов погибшей, очевидцами не были. Еще один свидетель, пожилая соседка, с которой Орлов сегодня разговаривал, своими ушами слышала, как Екатерина кричала: «Не трогай меня! Не трогай ребенка!», как что-то грохотало, но бегающего с ножом в руках Пескова она ни разу не видела. Более того, она и голоса Пескова при этих скандалах не слышала. Еще два свидетеля, Ирина Юхнова и Александр Бежицкий, давали показания следователю, но на суде не присутствовали. Сторона обвинения предоставила официальные документы о том, что Юхнова находится в длительной командировке, а Бежицкий находится в Ленинграде на лечении в Военно-медицинской академии, поэтому суд разрешил прокурору зачитать их показания, данные на предварительном следствии.
В общем-то, ничего особенного. Процедура законом предусмотрена и в судебном заседании не нарушена.
Однако имеется одно небольшое, но противное «но». Шестеро свидетелей из восьми рассказывали о том, как Пескова убегала от домашних скандалов в мае и июне. Бобрики утверждали, что подобных эпизодов было пять или шесть, у Полянычек Катя спасалась еще раза четыре плюс один раз у своей соседки по этажу, той самой пожилой дамы, которая тридцать лет назад еще не была, конечно, пожилой. Итого как минимум десять случаев за два-три месяца. Те же соседи, которых в суде не допрашивали, рассказывали о том, что Песков страшно ревновал и терроризировал жену на протяжении всего последнего года перед убийством. И надо же такому случиться, что оба свидетеля не смогли явиться на суд… Какая неприятность!
Но это еще не все. Александр Иванович Орлов, готовясь к подаче кассационной жалобы, имел право ознакомиться с протоколом судебного заседания. Лишить этого права его не могли, однако для того, чтобы протокол оказался напечатанным на машинке, нужно было бы ждать довольно долго, а кассационный срок невелик, по тогдашнему закону — всего десять суток с момента вынесения приговора. Поэтому Александру Ивановичу предоставили рукописную запись, сделанную секретарем судебного заседания в ходе слушания дела, а уж Орлов-старший выписал оттуда все, что физически мог успеть. Успел он много. И теперь Борис Александрович имел полную возможность убедиться в том, что в описательной части приговора есть некоторые несовпадения с протоколом — фактически со стенограммой судебного заседания. В приговоре, например, как и полагается, указываются имя, отчество, фамилия свидетеля, год рождения и место проживания, в протоколе же места проживания не было. Ошибка секретаря? Возможно. Но как-то странно она ошибалась: по шестерым свидетелям вся информация в протоколе есть, а по двоим — нет. Именно по тем двоим, чьи показания зачитывал обвинитель по материалам уголовного дела. По тем двоим, которые утверждали, что пьянство и скандалы с рукоприкладством начались в семье Песковых за год до убийства.
Что сказала бы обладающая хорошей памятью, внимательная и въедливая соседка Песковых, если бы перед судом встал человек и начал рассказывать, что живет в квартире 37 и далее по тексту? Она бы заявила, что этот человек в их доме не живет, а в квартире 37 проживает Клавдия Васильевна. Нет, такое дело не годится. Да и Бобрики с Красавиной, и Полянычки могли удивиться. Пусть они не такие внимательные и не так хорошо знают всех жильцов дома, но все-таки риск есть, не говоря уж о присутствовавшей в зале публике: людей нельзя было не пустить на заседание, никаких оснований объявлять слушание закрытым не усматривалось, а сколько среди них могло оказаться соседей Песковых, которые тоже отреагируют на неизвестные фамилии? Поэтому представитель прокуратуры обошелся нейтральной формулировкой «свидетель Юхнова, такого-то года рождения, показала». А кто такая эта Юхнова и где живет, присутствующим в зале суда знать не обязательно. Может, подружка погибшей Кати, или дальняя родственница, или сослуживица. Именно так и оказалось записано в неотредактированном варианте протокола. А в приговоре все уже было как нужно.
Что произошло? Зачем это было сделано? Кому-то было очень нужно, чтобы в убийстве Екатерины Песковой признали виновным ее мужа Вадима? Для чего? Чтобы вывести из-под обстрела истинного убийцу? Но получается, что этот истинный убийца — фигура очень и очень значительная, потому что в дело пошли подлог и фальсификация, о которых знали и следствие, и прокуратура, и, скорее всего, суд. В уголовном деле появились показания двух несуществующих свидетелей, проживающих якобы в одном доме с потерпевшей, с обвиняемым и со всеми остальными свидетелями. И именно показания этих свидетелей создают у следствия и суда неприглядную картину того, как на протяжении года происходит мучительный распад прежде благополучной семьи, Вадим постепенно спивается и деградирует, превращаясь из любящего мужа в монстра и чудовище. Без ведома следователя эту аферу было бы не провернуть, ведь он, проводя допрос свидетеля, обязан посмотреть его паспорт и вписать паспортные данные в протокол. И без участия гособвинителя никак не вывернешься, ведь нужно же как-то объяснить ему, почему не рекомендуется, зачитывая показания свидетелей, оглашать в судебном заседании их фальшивые адреса. И судью нужно предупредить, чтобы не вздумал счесть показания этих свидетелей настолько важными, что встанет вопрос о переносе судебного заседания до появления возможности их личного присутствия. Те, кто был заинтересован повесить убийство Екатерины Песковой на ее несчастного мужа, обставились со всех сторон. Молодцы!
И похоже, Александр Иванович Орлов все это просчитал и понимал. Потому и не стал, во имя благополучия своей семьи и семьи сына, копать глубже. А Борис-то все время думал, что отец искренне считал Вадима Пескова виновным…
Так кто же убил мать Игоря? Вероятнее всего, любовник. Или законная супруга этого любовника. Одним словом, кто-то из той среды, в которой Екатерина так любила вращаться и заводить знакомства. Кто-то достаточно высокопоставленный и имеющий очень сильные связи. Ну, или очень много денег. За три месяца допиться от полного здравия до состояния, в котором можно убить, сложно. Не очень правдоподобно выглядит. А вот за год — вполне реально.
Получается, Игорь был совершенно прав, когда не верил в то, что его отец — убийца. И вся его фанатичная борьба за восстановление справедливости не была бессмысленна.
Айпад запиликал сигналом: Орлова вызывали в скайпе. Борис Александрович ответил на вызов, пристроил гаджет так, чтобы в камеру попало его лицо, достал свои записи и приготовился к докладу.