Когда мы выходили из атаки, за нами увязались шесть Ме-109. Я приказал Гончарову и его летчикам сковать их боем, а сам со своим звеном поспешил на помощь Соболеву. Заметив под собой четверку фашистских истребителей, выжидавших удобный момент для нападения на Константина и его друзей, я мгновенно перешел в пикирование и с ходу длинной очередью сбил одного "фоккера".
В ту же минуту послышался голос Юрия Иванова:
- Прикройте, вижу "раму", сближаюсь. Отвечаю ему:
- Понял, сближайся, прикрываем.
Григорьев, я и Александр Самков устремились к Иванову, чтобы обезопасить его атаку. Первой очередью Юрий убил стрелка на борту "Фокке-Вульфа-189", потом летчика, и "рама" врезалась в землю.
А Соболев вдруг сообщает:
- Голик сбил одного "фоккера". Ишанов подбит. Противника не наблюдаю.
Отвечаю ему:
- Идите домой, прикройте Ишанова.
Запрашиваю по радио Гончарова. Ответа нет. Тогда связываюсь с Нестеренко. Тот сообщает, что Алексей Гончаров сбил одного Ме-109, но где он сейчас - не видно. Запросил еще несколько раз Гончарова, но безрезультатно.
Радиостанция наведения сообщила мне, что на смену нашей группе идет Шевцов со своими летчиками и что я могу вести своих истребителей домой.
Все сели. Благополучно посадили свои подбитые самолеты Ишанов и Григорьев.
Я доложил командиру полка о результатах боя. Сбиты четыре бомбардировщика, одна "рама" и четыре истребителя. Алексей Гончаров не вернулся с задания... Орляхин приказал мне уточнить, при каких обстоятельствах он был потерян.
Уже вечерело. Я собрал всю группу летчиков. Первый вопрос к ведомому Гончарова. Яценко доложил, что в один из моментов, когда звено было атаковано "мессершмиттами ", командир резко сманеврировал, стремясь выйти из-под удара. Больше Яценко не видел Алексея и не слышал его команд. Примерно то же самое сообщил и Нестеренко. Видимо, Гончаров получил смертельную рану в момент выхода из-под удара. А может быть, на его самолете была повреждена радиостанция и, оставшись один, он погиб в неравном бою.
Наше мнение о вероятных причинах гибели Алексея я доложил командиру полка. В этот вечер не слышно было ни звуков гитары, ни песен летчиков. С нами не стало отличного воздушного бойца, вожака комсомольцев. Только за последние четыре вылета он уничтожил шесть фашистских самолетов. Его грудь украшали два ордена Красного Знамени. И вот нет теперь среди нас этого замечательного человека...
На подведении итогов командир полка сказал, что сегодня, 13 июля 1943 года, мы поставили своего рода рекорд: сбили 10 фашистских бомбардировщиков и 21 истребитель. 13 воздушных пиратов уничтожили летчики первой эскадрильи. А всего за шесть минувших дней 171-й истребительный авиаполк сбил 63 немецких самолета.
Вскоре все отличившиеся авиаторы были награждены орденами. В красноармейской газете "На страже Родины" подробно рассказывалось о боевых делах наших летчиков. 19 июля о них написала и "Правда".
* * *
Боевая слава части приумножалась. В ожесточенных боях мужали и закалялись наши соколы. По количеству сбитых самолетов врага первое место занимал Александр Шевцов. На его счету к 15 августа 1943 года было уже десять побед. Его представили к высшей награде - званию Героя Советского Союза.
Штурман полка имел особую симпатию к личному составу первой эскадрильи. Он не только летал на задания вместе с нашими летчиками, но в летнее время жил с ними в одном шалаше, смотрел наши концерты.
В полку была хорошо организована самодеятельность. Ею занимались политработники Белкун, Рассказов, Волков, Коваленко, техник Александр Петрович Антонов, инженер Соколов и другие активисты. Они ориентировались в основном на молодежь. Соколов играл на баяне, Григорьев и Марченко на гитаре, песни исполняла парашютоукладчица Зоя Вершинина (ныне Попова), с сатирическими куплетами выступал сержант технической службы И. Н. Пекуровский. Приятно было после напряженного боевого дня отдохнуть в обществе наших полковых артистов. Но, как говорится, делу - время, потехе час.
* * *
Советские войска (11-я гвардейская армия наступала с севера в направлении Карачева, а 3-я танковая армия южнее Орла, в направлении Навли), преодолевая упорное сопротивление врага, продвигались вперед. Активную помощь в борьбе с противотанковой артиллерией и в уничтожении подходивших резервов противника оказывала им штурмовая авиация, которую всегда сопровождали истребители.
Наши летчики-истребители выполняли самые различные задачи. Они вели воздушную разведку, сопровождали бомбардировочную, штурмовую, воздушнодесантную и разведывательную авиацию, прикрывали свои наземные части в районе сосредоточения и на марше и, наконец, сами наносили по противнику бомбоштурмовые удары. Они всегда находились в готовности номер один, а нередко получали боевую задачу уже в воздухе.
Однажды мы сидели в просторном шалаше, где размещался эскадрильский командный пункт, и беседовали об обстановке на фронтах, о том, на сколько продвинулись наши войска, о своих летных делах. В разговоре участвовал и капитан Шевцов, который был включен в наш боевой расчет. Раздался телефонный звонок. Дежурный телефонист передал, что летчики должны немедленно сесть в самолеты. Мы устремились к своим машинам, на ходу вкладывая в планшеты полетные карты.
Техники быстро освободили самолеты от маскировки и запустили двигатели. Во время выруливания мы увидели, что к аэродрому на высоте 600-800 метров подходят двенадцать Ил-2. Сразу догадались, что их срочно вызвали на поле боя, а нам предстоит сопровождать штурмовиков до цели и обратно. Взлетев, я услышал по радио именно такой приказ командира полка.
Группу "илов" вел опытный командир - Чубук. Мое звено заняло место слева с превышением над ними, а звено Шевцова - справа. Не доходя до цели 6-8 километров (населенный пункт Алешня, под Орлом), мы увидели, что нам навстречу идут двенадцать истребителей противника Ме-109ф. Об этом я предупредил по радио Чубука и Шевцова. Летчики также заметили противника. В лобовую атаку гитлеровцы не пошли, они разделились на две группы по шесть самолетов, отвернули с курса, чтобы в последующем разворотом на 180 градусов атаковать нас сзади. Шевцов спросил по радио, ясен ли мне замысел противника, я ответил утвердительно.
Зная о том, что Чубук всегда делает шесть - восемь заходов на цель, я приказал своей группе истребителей в период боевой работы "илов" замкнуть круг пар на встречных курсах со штурмовиками. Это означало следующее: если противник нападет на "ильюшиных" сзади, мы отбиваем его лобовой атакой; если он попытается ударить по нас с задней полусферы, то штурмовики в лоб отражают его. Нам было известно, что Ме-109 на лобовые атаки, тем более против штурмовиков, не пойдет, зная о превосходстве нашего пушечного огня; у нас на самолете было по две пушки, а у них одна, у нас двигатели воздушного охлаждения, а у них - водяного.
Как только "илы" перешли в атаку, на нас с двух сторон свалились вражеские истребители. Но им не хватало согласованности и умения. Атаку мы отбили. Шевцов первым увязался в хвост паре Ме-109 и длинной очередью с малой дистанции развалил одного из них пополам.
Штурмовики так слаженно работали на кругу, что сами прикрывали друг друга. Противник, потерпев неудачу, не прекращал попыток атаковать "илов". Вот одна из более смелых пар снова ринулась в атаку. При этом дистанция между самолетами оказалась несколько больше обычной. Замыкающий "мессер" попал под нос машины Самкова. Александр добавил обороты двигателя и устремился за фашистом. Я стал в роль ведомого. Вижу, как Саша сближается с гитлеровцем. Передаю ему по радио:
- Не спеши, подходи ближе, я прикрываю.
Самков с дистанции 50-70 метров прошил самолет врага длинной очередью. "Мессершмитт" рухнул на землю.
- Молодец, Саша! Занимай свое место, - похвалил я напарника.
"Илы" продолжали работу, обрушивая огонь на врага. Бой между тем перешел на вертикальный маневр. Истребители то взмывали вверх, то отвесно пикировали. Вижу еще один факел. Это Фомин, напарник Шевцова, отправил на землю третьего фашиста.
Смотрю влево. Одна пара противника заходит в хвост Григорьеву и Иванову. Мы с Самковым были выше, поэтому стремительно кинулись на помощь товарищам. Моя первая атака не увенчалась успехом: противник полупереворотом ушел вниз, а затем резко взмыл вверх. Я - за ним. Наконец сблизились на пикировании. Фашист хотел рвануть снова вверх, но было поздно. От моей очереди он как бы встал на дыбы, затем свалился на крыло и, объятый пламенем, закувыркался вниз.
Итак, противник вытеснен из района действий штурмовиков. "Илы" выполнили задание и взяли курс на свой аэродром. Сзади них, выдерживая боевой порядок, шли истребители. Ничего, что машины имели пробоины, зато мы возвращались победителями. Чубук тепло поблагодарил нас за отличное прикрытие.
После посадки мы все подошли к капитану Шевцову и поздравили его с началом второго десятка сбитых самолетов противника. Он пожал нам руки и сказал, что группа слаженно действовала в бою, отважно дралась с врагом.
В последующие дни Орловской операции полки 315-й истребительной авиационной дивизии вели воздушные бои с неослабевающим напряжением. 2 августа три экипажа 431-го полка (ведущий лейтенант В. Г. Клочков), сопровождая штурмовиков, заметили, что четверка Ме-109ф заходит в хвост другой группе наших истребителей, которых вел лейтенант А. И. Сергеев. Клочков со своими ведомыми атаковал фашистов, сбил одного, но и сам подвергся нападению. На этот раз атаку "мессершмиттов" отразил лейтенант Сергеев, сбивший вражеский самолет.
3 августа десять летчиков того же полка (ведущий лейтенант В. Г. Клочков), сопровождавшие штурмовиков, вынуждены были вести воздушный бой против двенадцати ФВ-190 и Ме-109ф. Лейтенант Клочков сбил одного, но в это время его атаковали сзади. Командира спас младший лейтенант М. Романенко, отразивший вражескую атаку. Пара лейтенанта Д. И. Сергеева вела бой против четырех Ме-109ф. Младший лейтенант Карасев одного из них уничтожил, но во время атаки в хвост его самолета зашел вражеский истребитель. Спасая ведомого, лейтенант Сергеев сразил, противника. В этой схватке по одному неприятельскому самолету уничтожили младшие лейтенанты А. В. Говоров и З. С. Давидян.
В тот же день провела воздушный бой четверка летчиков нашей части во главе с И. С. Дубининым. Она сопровождала группу штурмовиков в район Нарышкино. При подходе к цели ее атаковали сначала два, затем еще десять ФВ-190. В воздушном поединке младшие лейтенанты И. С. Дубинин, В. Д. Горлов, П. М. Зазыкин уничтожили по одному "фоккеру" и сохранили штурмовиков.
Этот далеко не полный перечень воздушных боев нашей дивизии в Орловской операции дает наглядное представление о напряжении, которое с честью выдержал личный состав. В битве за Орел была быстро разгадана новая тактика вражеских истребителей. Они атаковали наших штурмовиков не при вводе, как раньше, а при выводе из пикирования, сзади, снизу. Учитывая это, мы сразу же перестроили боевые порядки, изменили эшелонирование по высоте и характер маневрирования.
Огромная нагрузка в те дни выпала на долю технического состава. В связи с большим количеством вылетов (иногда по три-четыре в день), повреждениями самолетов в воздушных боях и от огня зенитной артиллерии работы у наших помощников было чрезвычайно много. Однако они, несмотря ни на какие трудности, всегда своевременно готовили самолеты к полетам.
Хорошо справлялись со своими задачами полковой штаб, возглавляемый майором А. В. Жаворонковым, и адъютанты эскадрилий. Они тактически грамотно планировали, организовывали и анализировали боевые действия части.
Вся партийно-политическая работа была подчинена мобилизации личного состава на быстрейший разгром врага. Широко популяризировались подвиги летчиков, отличившихся в воздушных боях, а также самоотверженный труд технического состава. Фамилии лучших заносились на доску Почета. На самолетах рисовали звездочки - по количеству сбитых самолетов противника. Агитаторы и пропагандисты систематически проводили групповые и индивидуальные беседы, своевременно получая информацию от офицера политотдела дивизии старшего лейтенанта Ф. А. Рябова.
На полковых и эскадрильских партийных и комсомольских собраниях обсуждались итоги боевых действий. Заметно усилился приток заявлений в партию и комсомол. В дивизии только за два месяца Орловской операции стали коммунистами 104 человека.
Родным отличившихся воинов мы посылали письма с описанием их подвига. Выпускались стенгазеты, боевые листки, плакаты, листовки. Устраивались встречи с летчиками-штурмовиками, которые с нами взаимодействовали.
В нашем полку висела доска, на которой отмечалось, сколько самолетов сбил тот или иной летчик. Если во время формирования дивизии мы вынуждены были пропагандировать новые машины Ла-5 и Як-7, то после первых же боев каждый летчик сам с гордостью отзывался о своем самолете, о превосходстве нашей авиационной техники над немецкой.
Никогда не изгладится из памяти 5 августа 1943 года. В этот день войсками Брянского фронта был освобожден Орел. За 'время Орловской операции летчики нашего соединения совершили 1027 боевых самолето-вылетов, провели 71 воздушный бой, уничтожив при этом 108 самолетов противника. В приказе о первом салюте Родине упоминалась и 315-я авиационная дивизия, личному составу которой Верховный Главнокомандующий объявил благодарность.
После освобождения Орла войска Брянского фронта продолжали продвигаться вперед. Систематически меняла свое базирование и 315-я дивизия, ведя бои на брянском направлении с 5 августа по 17 сентября 1943 года. Во время одного из таких перебазирований погиб заместитель командира нашего полка по политчасти майор Белкун. Машина, на которой он ехал, подорвалась на мине. Весь личный состав части тяжело переживал эту горькую утрату.