Однако иногда не мешает предвидеть худшее, поэтому я передал Шевцову, чтобы он садился первым. Ведь не исключено, что во время приземления шасси может сложиться и мой самолет перегородит посадочную полосу. Тогда напарнику придется при минимальном запасе горючего следовать на запасной аэродром.
Но, к счастью, все обошлось благополучно. Совершив посадку, я зарулил самолет на стоянку. Хорошо сел и Шевцов. Техник И. П. Бородюк, осмотрев машину, подтвердил мои догадки: гидросистема оказалась поврежденной.
Однако все опасности остались позади, и мы с Шевцовым испытывали приятное чувство удовлетворения результатами полета. В приподнятом настроении поспешили к командиру полка. С. И. Орляхин крепко обнял каждого из нас и радостно воскликнул:
- Молодцы! Лед тронулся, теперь крышка "рамам". - И, рассмеявшись, добавил: - А ведь мы вовремя с ней расправились, вот ознакомьтесь.
Мы стали читать информацию, полученную по радио с пункта наведения. Оказывается, как только наши самолеты ушли, в районе боя появились два вражеских истребителя. Сделав три круга над догорающей "рамой", они повернули обратно.
- Ха! Опоздали помощнички! - засмеялся Шевцов.
- Читайте дальше, - сказал Орляхин.
- "Теперь в районе сбитой "рамы" периодически появляются пары фашистских истребителей", - закончил я чтение информации.
- Ну, как думаете, зачем они туда летают? - хитро прищурив глаз, спросил командир полка. - Не на поминки же?
- Я полагаю, товарищ подполковник, - ответил Шевцов, - что немцы хотят выпустить в этот район вторую "раму", чтобы она выполнила задачу первой.
- Правильно! - подтвердил подполковник. - Крайне необходима осторожность. Не исключена возможность, что фашисты исправят свою ошибку и пошлют разведчика в сопровождении истребителей.
Он приказал Шевцову заправить машину, а мне пересесть на исправную. Обоим быть готовым к вылету.
О сложности нового задания предупредил нас и начальник штаба майор Александр Васильевич Жаворонков.
Через пятнадцать минут мы с Шевцовым уже сидели в кабинах самолетов. Когда чего-нибудь напряженно ожидаешь, минуты кажутся часами. Что только не передумаешь за это время! Особенно радостно было вспомнить последние радиосводки, в которых сообщалось, что части 1-го Прибалтийского фронта завершили тяжелые бои севернее Гродно. В ходе наступления они освободили Городок, перерезали железную дорогу Полоцк - Витебск и заняли охватывающее положение по отношению к витебской группировке противника.
В тот же день мы услышали и совсем мирное сообщение - о пуске третьей очереди Московского метрополитена. Как хотелось проехать в метро и посмотреть новые станции!
Зеленая ракета - сигнал на взлет - прервала размышления. И вот мы уже в воздухе. Как и во время прошлого вылета, в наушниках послышался взволнованный голос офицера наведения.
- Внимание! Несколько минут назад над Насвой прошли два истребителя противника. Ждем в гости "раму". Будьте внимательны... прошли два истребителя... Как поняли?
Хотелось ответить: "Спасибо, дорогой, за информацию, хочется посмотреть на тебя, пожать руку", но ответил коротко:
- Вас поняли.
Только сделали два круга над радиостанцией наведения, как она сообщила:
- "Рама" идет южнее меня, курсом 360 градусов. Высота 300-400 метров, истребителей прикрытия нет.
У нас с Шевцовым было столько ненависти к врагу, что мы ввязались бы в бой с целой стаей истребителей. Однако "рама" прилетела одна. Она шла прямо на нас. Захотелось ринуться в атаку, но на этот раз ведущим был Шевцов, ему предстояло ударить противника в лоб, а мне с задней полусферы. Рванувшись резко вперед, я отвернул чуть влево, затем на 180 градусов вправо и зашел "раме" в хвост. Мы почти одновременно открыли огонь из пушек, но атака оказалась не очень удачной. "Рама" лишь прекратила стрельбу; видимо, стрелок был убит.
Шевцов проскочил стрелой мимо "фокке-вульфа" и начал разворачиваться на 180 градусов вправо. Гитлеровский летчик, вероятно осознав свое положение, попытался уйти за линию фронта левым разворотом. Но огнем пушек я преградил ему путь и вынудил повернуть на восток.
Снова следует атака. Однако "раме" все же удалось уйти из-под удара. Она стала быстро уходить на свою территорию. "Если на помощь ей сейчас придут истребители, - мелькнула у меня мысль, - то она уйдет безнаказанно". На полной скорости я понесся вдогонку. Оккупированная врагом территория была уже совсем близко. Теперь вряд ли удастся повернуть "раму" обратно, надо действовать как-то иначе. Расстояние между мной и противником стремительно сокращалось. Когда до "фоккера" осталось не более пятидесяти метров, я нажал на гашетку. ФВ-189 вздрогнул, накренился на правую плоскость и полетел вниз. Подоспевший Шевцов тоже послал ему вслед очередь.
- Это тебе, гадюка, за наших погибших друзей! - услышал я злое восклицание штурмана.
Через минуту вражеский корректировщик врезался в железнодорожную насыпь в трех километрах севернее станции Насва.
Мы зарулили с Шевцовым на стоянку и ахнули: под звуки духового оркестра нас встречал весь личный состав части. Четко печатая шаг, знаменосец торжественно вынес Знамя полка. В наступившей тишине далеко был слышен голос Орляхина. Поздравив с успешным выполнением боевого задания, он сообщил, что вышестоящее командование уже запросило на нас наградной материал. Вскоре нам с Александром Григорьевичем Шевцовым вручили орден Александра Невского.
Мы подробно рассказали летчикам о тактических приемах борьбы против "рамы" на виражах на высоте 300-400 метров. И когда-нибудь об этих крутых виражах придется поведать новому поколению советских авиаторов.
Миф о том, что наши истребители не могут вести успешную борьбу с самолетами ФВ-189 при низкой облачности и плохой горизонтальной видимости, был развеян. В связи с этим дивизию посетил заместитель Главнокомандующего Военно-Воздушными Силами генерал-полковник авиации Г. А. Ворожейкин. Побывали у нас также командующий 15-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации Н. Ф. Науменко, член Военного совета генерал-майор авиации М. Н. Сухачев и начальник штаба армии генерал-майор авиации А. А. Саковнин.
* * *
В ходе наступления наших войск в феврале и марте 1944 года основные усилия 315-й истребительной авиационной дивизии были сосредоточены на направлении Пустошка, Идрица. Боевые задания по-прежнему выполнялись преимущественно в сложных метеоусловиях, при высоте облачности 300-400 метров. Таким образом, полеты производились под огневым воздействием не только зенитной артиллерии противника, но и всех видов его стрелкового оружия. Особенно тяжело было осуществлять разведку и фотосъемку вражеских оборонительных рубежей. Такое фотографирование производилось с высоты 150-200 метров, причем всякое маневрирование исключалось. С подобных заданий самолеты возвращались, имея десятки пробоин.
Местность в районе боевых действий была сильно заболоченной, со множеством небольших озер. Здесь можно было передвигаться только по шоссейным и железным дорогам. Маневрирование войск исключалось. Приходилось выбивать врага из укреплений лобовыми атаками. Но и в этих трудных условиях соединения Ленинградского и 2-го Прибалтийского фронтов успешно продвигались вперед.
Фашистская группа армий "Север", в том числе 18-я армия, под ударами наших войск отошла за реку Нарва и стремилась закрепиться на рубеже Нарва, Псков, Остров. 16-я армия противника была отброшена за железную дорогу Дно Новосокольники за линию Остров - Новоржев - Идрица.
На левом берегу излучины реки Великая, в районе Новогородка, нашими войсками был захвачен плацдарм. Многократные попытки противника ликвидировать его закончились безуспешно. 29 февраля в результате ожесточенного боя наши части разгромили 218-ю немецкую пехотную дивизию и ворвались в Новоржев.
Во второй половине марта погода несколько улучшилась, и сразу возросло количество воздушных боев. Большую помощь оказывала нам приданная штабу соединения радиолокационная станция "Редут". Под руководством начальника связи дивизии майора А. И. Ильина и его помощника капитана В. П. Михеева она была быстро освоена и успешно использовалась для перехвата вражеских самолетов.
В марте летчики дивизии провели 18 воздушных боев, в которых сбили 16 истребителей и 16 бомбардировщиков противника. Капитан Н. А. Полушкин из 832-го полка на самолете Як-9 встретился в воздухе с двумя вражескими истребителями и выиграл бой, сбив одного ФВ-190. Четверо летчиков из 832-го полка во главе со старшим лейтенантом Н. В. Симановым в воздушном бою против шести ФВ-190 сбили четыре машины, не потеряв ни одной своей.
26 марта восемь самолетов Як-9 из того же полка прикрывали свои наземные войска, патрулируя над полем боя. С запада подошла группа самолетов противника - восемнадцать Ю-88 под прикрытием четырех ФВ-190. Стремительными атаками восьмерка старшего лейтенанта В. А. Зайцева сбила пять бомбардировщиков и три истребителя.
До войны Зайцев более двух лет работал летчиком-испытателем на одном из авиационных заводов. С началом боевых действий он рвался на фронт, но добился своей цели лишь в конце 1943 года. По прибытии в полк попросил назначить его на должность рядового летчика и быстро отличился в боях. Затем начал водить в бой группы - вначале как командир звена, затем как командир эскадрильи.
28 марта пятерка истребителей, ведомая капитаном Н. А. Полушкиным, встретилась в небе с двадцатью Ю-87 и пять из них сбила. Попытка вражеских бомбардировщиков нанести удары по нашим войскам была сорвана.
31 марта произошел воздушный бой четверки "яков" из 431-го полка с тридцатью "юнкерсами" и четырьмя "фокке-вульфами". Наши летчики сбили три бомбардировщика и четыре истребителя противника. В тот же день летчики 832-го полка уничтожили два бомбардировщика Ю-88 и два истребителя ФВ-190.
Поражения в воздушных боях противник попытался компенсировать ударами по нашим аэродромам. Однажды 12 бомбардировщиков Ю-87, сопровождаемые шестью истребителями Ме-109, атаковали с малой высоты самолетные стоянки в Маево, расположенные западнее города Новосокольники, в шести километрах от линии фронта. Мы только что перебазировались на эту точку и не успели заправить машины горючим. Однако несколько наших истребителей все-таки взлетели и вступили с фашистами в бой. Открыла огонь прикрывавшая аэродром зенитная артиллерия. С ходу сбросив бомбы, противник немедленно повернул назад. Потери, которые мы понесли, были незначительны и никакого влияния на ход боевой работы не оказали.
Через два дня мы нанесли ответный удар по аэродрому врага в Идрице, где скопилось немало авиации. Сначала сделала налет бомбардировочная авиация, а вслед за ней - штурмовая. Как потревоженные муравьи, заметались на аэродроме фашисты, вспыхивали факелами их бомбардировщики и истребители.
Вскоре по нашему аэродрому открыла огонь дальнобойная артиллерия противника. Нам снова пришлось перелететь в Гришино.
* * *
Тяжелой была весна 1944 года. Дороги превратились в месиво, на них то и дело образовывались пробки. Даже танкисты старались не сворачивать на бездорожье.
Грунт на аэродромах настолько раскис, что сдвинуть самолет с места можно было только при полных оборотах двигателя, да и то с помощью технического состава. Но как ни хозяйничала весенняя распутица, погожая пора все же наступила. Взлетно-посадочная полоса постепенно подсохла. Из мокрых и душных землянок личный состав переселился в палатки и шалаши. Приводились в порядок дороги. Фронтовая жизнь налаживалась.
В ходе предыдущего наступления войска 1-й ударной армии 2-го Прибалтийского фронта захватили плацдарм на западном берегу реки Великая, в районе Новоржев, Пушкинские Горы. Попытки противника ликвидировать плацдарм успеха не имели. В начале мая вражеская авиация приступила к систематическим бомбардировкам войск, удерживающих плацдарм. Наша 315-я истребительная авиадивизия, получив задачу прикрыть 1-ю ударную армию от налетов с воздуха, немедленно приступила к выполнению этой задачи. Используя сообщения радиолокационных станций, дежурные звенья всегда своевременно вылетали на перехват авиации противника. Только 16 мая они провели шесть воздушных боев, сбив четыре Ю-87 и пять ФВ-190.
К этому времени значительно возрос боевой опыт не только летного состава, но и штабов. Команда на боевой вылет не задерживалась в промежуточных инстанциях, передавалась немедленно и непосредственно командиру дежурной группы истребителей, находившихся в готовности номер один.
Потерпев поражение в воздушных боях на подступах к плацдарму, авиация противника с 17 мая начала бомбить его с предельно малых высот. Однако наше командование парировало и эту тактическую хитрость противника. Радиолокатор был перемещен на новое место, в результате чего даже низколетящие самолеты противника стали обнаруживаться задолго до подхода к плацдарму. В мае полки нашей дивизии провели семнадцать групповых и один одиночный воздушный бой, в которых сбили девять ФВ-190, один Ме-109 и десять Ю-87. На аэродромах противника было уничтожено и повреждено 13 самолетов.