— Тебе надо больше отдыхать. Лицо бледное и глаза припухли.
— Если ты прикажешь, матушка. Какие занятия мне отменить?
— А какие ты хочешь? — задала коварный вопрос я, злясь на саму себя. Хотела ведь совсем о другом разговаривать!
— Больше всего я люблю рисование, но оно не так уж и нужно мне сейчас. Достаточно того, что мою розу можно отличить от тюльпана. А в музыке у меня все еще проскакивают фальшивые ноты, да и танцы я знаю не все…
— Погоди, я не спрашивала, что у тебя получается, а что нет. Мне интересно, чего ты сама хочешь?
Мэйгут замолчала, сначала растерявшись, а потом вдруг гневно прищурив глаза. Забавно, этот взгляд я хорошо знала: много раз видела его в зеркале.
— А если я ничего не хочу? — зло спросила дочь. — Если я вообще не хочу учиться? Хочу проводить дни в праздности, валяться на траве и смотреть на облака? Что тогда?
— Не учись, — пожала плечами я. — В конце концов, тебе нет надобности работать. Ты мой единственный ребенок, рано или поздно школа останется тебе. Ты можешь ее продать и жить безбедно до самой старости.
— Учитывая твою вечную молодость, я умру раньше тебя, — буркнула Мэй, вдруг багровея. Как и у всех рыжих, кожа у нее краснела быстро и некрасиво, пятнами.
— Не должна, у тебя отец — чистокровный фэйри. А они, как известно, бессмертны. Но если ты хочешь, как только тебе исполнится двадцать, я могу купить тебе любую… ну, почти любую лавку. Или гостиницу. Или чайный дом. Правда, для этого мне придется-таки выправить эту проклятую бумагу о гражданстве, но я собираюсь заняться этим в ближайшее время.
— И зачем мне чайный дом?
— Это доход, который позволит тебе не голодать. Смею надеяться, что тебе хватит мозгов разумно управлять любым делом. В конце концов, образование у тебя уже лучше, чем у большинства женщин Ильхонна. Даже лучше, чем у меня.
— Ты так хочешь, чтобы я побыстрее ушла и не показывалась тебя на глаза?
— Нет, я хочу, чтобы у тебя был выбор, — я была настолько удивлена словам дочери, что даже не разозлилась, а надо было бы.
— Разве это выбор? — горько ответила Мэй. — Если мое сердце ничего этого не хочет?
— Так чего же ты хочешь, молчаливая? — уже почти закричала я. — Спрашиваю ведь, а ты только огрызаешься! Скажи уже!
— Я хочу стать лекарем, — сумела удивить меня дочь. — Я… у меня есть дар. Очень редкий и очень ценный. Я хочу помогать людям.
Приехали! Вот уж чего я не ждала от фэйри! Помогать людям, да в своем ли она уме? Это ведь…
— Я могу стать самым лучшим, самым известным в Ильхонне целителем. Передо мной склонится сам император.
Я тихо выдохнула набранный в грудь воздух. Все нормально, девочка не такая уж и сентиментальная дурочка, как я было подумала. Все же — моя дочь. Ну и Гарманиона этого проклятого, чтоб он тихо издох где-нибудь в своем лесу.
— У нас очень мало времени, — задумчиво сказала я. — Тебе осталось до совершеннолетия всего пять лет. Я найду тебе лучших учителей медицины, добуду любые книги. Привезу лекаря даже из Ниххона, если потребуется. Но будет сложно. Вначале все будут говорить — женщина, что она может, пусть принимает роды… Ты готова?
— Переоденусь мальчиком и пойду учеником к кому-нибудь, — пожала плечами дочь.
Я скептически на нее поглядела. Ну да, мечты-мечты. С ее-то внешностью! Это просто смешно! Но если она хочет… В конце концов, врач — это куда лучше куртизанки. Почетнее и надежнее. Красота — вещь хрупкая и имеет неприятное свойство растворяться со временем. А опыт и навыки лекаря с каждым годом все повышаются в цене. К тому же куртизанок достаточно, а вот про целителя с магическим даром я вообще не слышала. Осталось дело за малым: получить это гражданство.
Во сколько мне обойдется обучение дочери, я даже думать пока не хотела. Ничего, в крайнем случае возьму еще десяток учениц. Просто придется не по двое им жить в комнатах, а по трое.
15. Предприимчивость
После завтрака я разыскала матушку Ши в саду, среди ее любимых роз. Стоя на коленях, она бодро выдергивала из-под куста листья лопухов. Удивительно, как в ее возрасте у неё хватает на это сил!
— Матушка, мне нужен совет, — окликнула ее я.
Старушка подскочила, как мяч, приветливо мне улыбнулась, отчего все ее лицо сделалось как бы в складочку, и вытерла испачканные руки о подол чёрного халата. Я всегда ругаю девочек за такие жесты, но сейчас только улыбнулась.
— Моей деточке нужен совет? Ну и ну, я уже и забыла, когда она просила о помощи! Все сама, все сама, гордая, как алая роза!
Я смущенно опустила глаза. Она права. О помощи я просить не любила и не умела. Но сейчас я уже не справлялась со своими чувствами.
— Говори же, достопочтенная лея Мальва. Твоя глупая матушка слушает.
— Этот мужчина, Кейташи…
— Кио. Кейташи Кио.
— Он самый.
— Ну, ну?
— Он может помочь мне с гражданством.
— И как ты собралась его в этом убедить? Хотя, конечно, ты ему жизнь спасла… Ну, не ты, а Мэй… Надеюсь, этого достаточно.
— Я не уверена, — вздохнула я. Точнее, я была уверена… но планировала свою уверенность закрепить.
— Если честно, я тоже. Гражданство — это довольно серьезно. Одно дело — отблагодарить деньгами, и совсем другое — выправить тебе нужные документы. Для чего ему лишние проблемы?
— Да. И поэтому я хочу… В общем, я подумываю его соблазнить.
— Ради гражданства? — высоко вскинула тонкие брови старушка.
— Ну… он вызывает во мне неприличные желания и мечты.
Фух, я смогла. Я произнесла это вслух!
— Это прекрасно! — с энтузиазмом воскликнула лея Ши, даже в ладоши пару раз хлопнула. — Наконец-то! Так в чем же дело? Действуй!
— Я боюсь. Очень. И даже думаю, что проще его убить, — мрачно продолжила я. — И закопать тело в цветнике.
Матушка радостно закудахтала.
— Дитя мое, все так серьезно? Ну так забери его себе в постель, почему нет? И приятно, и для дела польза.
— А что мне там с ним делать? — придушенно спросила я. — Ну, в постели?
— Я полагаю, он тебе все подробно объяснит и покажет, что.