Героической обороной Севастополя в Крымской войне 1853–1856 гг. закончилась история славного русского парусного флота, основанного Петром Первым и достигшего своего расцвета к концу XVIII в. под руководством Ф. Ушакова и его ученика Д. Сенявина.
В эпоху парусных флотов конца XVIII и первой половины XIX в. Россия удерживала за собой третье место среди морских держав. Своей боевой мощью на морях она часто оказывала решающее влияние на ход европейских политических событий. Русские линейные корабли и фрегаты не уступали по конструктивным и мореходным качествам лучшим иностранным флотам, а их боевые выступления неизменно сопровождались блестящим успехом (Чесма, Фидониси, Тендра, Гаджибей, Калиакрия, Корфу, Афон, Наварин, Синоп). Синопский бой 18 ноября 1853 г. оказался завершающим триумфом русского парусного флота после полуторавековой боевой славы.
Паровой англо-французский флот, выдвинувший к концу Крымской войны первые броненосные корабли, приобрел подавляющие тактические преимущества над русскими деревянными и парусными кораблями той эпохи.
После Крымской кампании выявилась безотлагательная необходимость провести полную перестройку флота на новой, современной технической основе путем быстрого освоения тех достижений техники судостроения, которые реализовали флоты западноевропейских стран.
После подписания Парижского трактата 18 марта 1856 г. Россия была лишена права иметь боевой флот на Черном море. Царская Россия, ослабленная экономически и утерявшая свой политический престиж, встретила в Европе единый враждебный фронт всех крупных государств. Европа преградила пути России в направлении южных морей, но смотрела сквозь пальцы на ее движение в направлении Кавказа, Закаспийского края и Средней Азии.
Постройка новых кораблей с металлическими корпусами и паровыми машинами по необходимости была сосредоточена в Балтийском море.
Реорганизованное Морское министерство развернуло энергичную деятельность по скорейшей замене устаревших кораблей. Несмотря на слабость отечественного машиностроения и тяжелой промышленности, невзирая на послевоенные финансовые затруднения, Россия ввела в строй за период 1857–1863 гг. в Балтийском море 2 паровых винтовых линейных корабля, 7 фрегатов и 6 корветов, 7 клиперов и 3 мореходные канонерские лодки, которые и сменили в переходное время устарелый состав флота. Однако Морское министерство вполне учитывало, что в случае большой войны даже винтовой флот еще не может надежно прикрывать побережье России, а тем более не в состоянии вести борьбу в открытом море с новыми броненосными кораблями.
Франция и Англия уже с 1860 г. приступили к постройке первых бронированных линейных кораблей. Русское Морское министерство уже тогда было серьезно озабочено подготовкой новых программ и созданием производственной базы для начала парового броненосного судостроения. К 1863 г. были переоборудованы для обработки металла верфи Нового Адмиралтейства и Галерного острова. Одновременно оказывалось содействие возникновению частных судостроительных предприятий: англичан Митчеля, Карра и Макферсона, бельгийского общества Кокериль и Невского завода Семянникова и Полетики.
Хотя принципиально было принято решение возрождать флот на русских заводах, русскими техниками и рабочими, но для ускорения освоения заграничного опыта Россия решила заказать первый броненосный корабль в Англии. В 1862 г. был выдан заказ Темзенскому заводу в Лондоне на броненосную батарею «Первенец» в 3280 тонн с ходом 8 узлов. В Англию были посланы инженеры, моряки и мастера для наблюдения за постройкой и приобретения опыта металлического судостроения. Были использованы дружественные отношения с Северо-Американскими Штатами, организовавшими у себя постройку броненосных кораблей нового типа «мониторов» и успешно применившими их в войне с южными рабовладельческими штатами.
В 1862 г. из России были командированы в США капитан 1-го ранга Лесовский и корабельный инженер капитан Арцеулов для изучения американского опыта. Параллельно а Петербурге заложили по чертежам батареи «Первенец» два однотипных корабля: «Не тронь меня» — на Галерном острове на верфи англичанина Митчеля и «Кремль» — на стапеле верфи Семянникова. Так было начато броненосное судостроение в России.
Это начинание вскоре получило весьма широкий размах под влиянием внешней политической обстановки, которая создала для России угрожаемое положение на морях и потребовала срочного усиления обороноспособности флота на Балтийском море.
Англия не была удовлетворена итогами Парижского конгресса 1856 г. Добившись временного запрещения России держать боевой флот на Черном море, она, однако, не смогла реализовать другой половины своих вожделений. После позорного провала бесплодных операций английского флота против России в Балтике, Белом море и в Тихом океане Англия была принуждена отложить попытки немедленно парализовать возрождение ненавистного ей русского флота в Балтийском море. Но втайне она продолжала замышлять новое вторжение английского флота в Балтику. Англия искала удобного случая, чтобы добиться своих затаенных целей — ликвидировать Кронштадт как главную базу Балтийского флота, прикрывающую подступы с моря к столице, и положить предел дальнейшему росту русской морской силы. Первый подходящий случай для такой попытки ей представился по окончании Крымской войны в связи с затруднениями царского правительства при подавлении польского революционного восстания 1863 г.
Борьба поляков против царского угнетения встречала широкое сочувствие прогрессивных элементов во всей Европе. Английское правительство, лицемерно прикрываясь стремлением помочь угнетенной Польше, готовилось вмешаться в решение польского вопроса, чтобы использовать благоприятную обстановку в своих тайных стремлениях.
Англия предприняла шаги к восстановлению агрессивного союза с Францией и начала мобилизацию флота для вторжения в Балтийское море. Одновременно она поддерживала в междоусобной американской войне восстание южных рабовладельцев против северных демократических штатов. Дальнейшее направление событий всецело зависело от готовности России к войне на море с Англией.
В этот опасный момент Россия ответила на английское бряцание оружием двумя решительными мероприятиями, которые убедительно для английских политиков продемонстрировали готовность России дать отпор английским домогательствам и произвели отрезвляющее действие на парламентских лидеров.
Зная страх Англии перед угрозой крейсерской войны на океанах, способной подорвать ее морскую торговлю, примером чего служила война с Францией в XVIII в. и с США в начале XIX в., царское правительство предприняло весьма смелый шаг. В полной тайне были высланы две сильные крейсерские эскадры к берегам Америки в Атлантическом и Тихом океанах. В середине июля 1863 г. из Кронштадта вышел в море фрегат «Александр Невский» под флагом контр-адмирала Лесовского. В Финском заливе к нему присоединились еще 4 крейсера. Эскадра, не заходя в порты, прошла незамеченной через проливы, пересекла Немецкое море и Северо-Атлантический океан вне обычных торговых путей и 24 сентября внезапно бросила якорь на Нью-Йоркском рейде. Американцы с энтузиазмом приветствовали приход русской эскадры, усматривая в этом угрозу Англии, помогавшей рабовладельческим южным штатам.
Столь же неожиданно на противоположном берегу Америки, в Сан-Франциско, появилась вторая крейсерская русская эскадра — контр-адмирала Попова, прибывшая через Тихий океан из Николаевска-на-Амуре.
Эскадра Лесовского состояла из трех фрегатов, двух корветов и одного легкого клипера «Алмаз», а эскадра Попова — из трех корветов и двух клиперов.
Внезапное появление 11 вполне боеспособных русских крейсеров в портах США, у исходных пунктов мировых торговых путей, произвело эффект разорвавшейся бомбы. Англия оказалась совершенно неподготовленной к такому ходу событий.
Биржи Лондона и Парижа нервно реагировали на смелую операцию русского флота, англо-французский союз расстроился, и английская печать резко сбавила тон. Эскадры Лесовского и Попова, занимаясь мелким ремонтом, оставались в портах США, пока окончательно не рассеялся политический кризис, возникший из-за Польши.
Этот эпизод с посылкой двух крейсерских эскадр в океаны оказал огромное влияние на дальнейшее развитие русских морских сил и в течение последующих 35 лет определил главное направление их роста в сторону развития крейсерского флота, являвшегося эффективным оружием активной защиты на внешних морях.
Однако крейсерские силы еще не решали вопроса надежной обороны балтийских берегов, что оставалось самостоятельной проблемой.
Второе важное мероприятие, которым русское Морское министерство ответило на угрозу вмешательства Англии в русские дела, заключалось в срочном принятии кораблестроительной программы постройки многочисленных мониторов для обороны Кронштадта и балтийского побережья.
Особый комитет под председательством генерал-адъютанта Крыжановского признал, что Кронштадт нельзя защитить одними береговыми укреплениями при нападении с моря и для обороны необходима подвижная броненосная флотилия. В 1864 г. была утверждена программа немедленной постройки 10 однобашенных мониторов с двумя орудиями в башне типа «Стрелец» и одного двухбашенного типа «Смерч».
Работы по постройке мониторов начались одновременно на всех петербургских верфях с полным напряжением сил и велись день и ночь до полного окончания всех одиннадцати кораблей. К кампании 1864 г. все мониторы были введены в строй, ускорена постройка двух пловучих броненосных батарей и покрыты броней два деревянных фрегата по 6000 тонн — «Севастополь» и «Петропавловск».
На постройке первых 15 броненосных кораблей за один год сформировалась молодая судостроительная промышленность. Она послужила основой для дальнейшего роста броненосного флота.
В своем отчете за 1863 г. Морское министерство констатировало: «1863 г. должен занять весьма почетное место в истории русского военного судостроения как по необыкновенной деятельности наших казенных и частных верфей, так и по созданию мощного тыла в виде реорганизации адмиралтейств, возведения новых эллингов, мастерских, создания новых металлургических, броневых, пушечных и механических заводов, снабженных новыми машинами, механизмами и станками».
Плавучие батареи типа «Первенец». К концу 1864 г. были закончены все три пловучие батареи. Составился внушительный флот из 14 броненосных кораблей, многочисленных одноорудийных канонерских лодок и двух деревянных винтовых фрегатов, обшитых броней в 114 миллиметров, близких по типу к первому французскому броненосному кораблю «Глуар».
Батареи типа «Первенец» получили вооружение из 14 орудий калибра от 152 до 203 миллиметров. Их поясная броня — 114 миллиметров, скорость около 8 узлов. Для своего времени они были очень сильными кораблями.
Мониторы типа «Стрелец». При водоизмещении 1556 тонн их вооружение — два орудия калибром 229 миллиметров в одной вращающейся башне, защищенной 279-миллиметровой броней, поясная броня — 127 миллиметров, броневая палуба 25–37 миллиметров, ход 6–7 узлов. Русские мониторы явились значительно более эффективными кораблями, чем первый американский монитор, послуживший для них прототипом. Для плавания в Балтийском море они оказались вполне подходящими. Мониторы не раз следовали целым отрядом к берегам Швеции, причем удовлетворительно выдерживали штормовую погоду. Вслед за Россией тип монитора был принят для береговой обороны Швецией, Данией и Германией.
Мониторы «Русалка» и «Чародейка». В 1867 г. были спущены два более крупных монитора — «Русалка» и «Чародейка». Их водоизмещение 2026 тонн, двухбашенные, с четырьмя орудиями калибром 229 миллиметров и с броней 152 миллиметра. «Русалка» погибла в Финском заливе в 1893 г. ночью на переходе в свежую погоду.
4 монитора типа «Адмирал Спиридов». В 1868 г. были спущены и введены в строй 4 монитора более сильного типа — «Адмирал Спиридов» в 3500 тонн с вооружением: два корабля по 2 орудия калибром 279 миллиметров и два других корабля по три орудия калибром 272 миллиметра в одноорудийных башнях, при броне 152 миллиметра на борту и на башнях.
За пятилетний срок 1863–1868 гг. Россия ввела в строй 18 мониторов с водоизмещением от 1556 до 3500 тонн и 5 броненосных кораблей типа пловучих батарей и броненосных фрегатов.
К началу 1870 г. Балтийский флот уже располагал броненосными кораблями на 45 000 тонн, с артиллерией в 80 орудий калибром от 152 до 279 миллиметров.
После этого задача обороны Кронштадта и столицы была признана достаточно обеспеченной, и Морское министерство сочло своевременным перейти к созданию активного флота для внешних морей против возможных противников.
Первый эскадренный броненосец «Петр Великий». После постройки мониторов типа «Адмирал Спиридов» в 1869 г. был заложен первый эскадренный броненосец «Петр Великий». Он явился опытной проверкой способности нашего отечественного судостроения выпускать современные большие броненосные корабли. «Петр Великий» спущен был в 1872 г., но из-за недоразвития мощности механизмов подвергался длительным переделкам с заменой машин на новые, построенные в Англии. Окончательно вступил в строй лишь в 1877 г.
«Петр Великий» принадлежал по своему типу к «брустверным мониторам», как и его английские современники — корабли «Девастэшен» и «Дредноут». Его водоизмещение было 9665 тонн, бортовой пояс возвышался на 1,07 метра над ватерлинией при толщине 356 миллиметров. Броневая палуба, накрывающая пояс, была толщиной 75 миллиметров. Посередине корабля над палубой возвышалась «цитадель» длиной 36,6 метра, на которой установили две закрытые броневые башни с 2 орудиями калибром 305 миллиметров каждое. Через цитадель была выведена дымовая труба и шахты из-под броневой палубы. Башни и цитадель также закрывала броня толщиной 356 миллиметров. Броненосец был построен по идее адмирала Попова и в свое время считался сильнейшим кораблем мира. Он имел по сравнению с его английскими конкурентами огромную метацентрическую высоту (свыше 2 метров) и хорошо обеспеченную мореходность. В подводной части он был обшит деревом, как и мореходные крейсера того времени. После установки построенных в Англии механизмов в 8000 сил броненосец развивал скорость 14,5 узла.
Первый эскадренный броненосец долгое время оставался в русском флоте единственным, исполняя роль флагмана береговой обороны Балтийского моря. Хотя сооружение «Петра Великого» и доказало успешное развитие русского судостроения, но после ввода его в строй Россия на 10 лет прекратила выпуск больших броненосцев, сосредоточив свои силы на реализации крейсерской программы.
Причиной, побудившей воздержаться от постройки эскадренных броненосцев, было сомнение в их боевой ценности в связи с развитием нового оружия: мины заграждения, шестовой мины и, наконец, самодвижущейся торпеды.
Вместе с тем русские военно-морские тактики пришли к выводу, что для обеспечения эффективности крейсерских операций необходимо выпускать достаточно мощные крейсера, способные выдерживать столкновения с бронепалубными крейсерами противника, которые в большом количестве стала строить Англия.
Россия первой выдвинула новый тип океанских крейсеров с поясной броневой защитой по всей ватерлинии. Это предохраняло их от наиболее опасных повреждений, трудно исправимых без ввода в док. Впоследствии, с отказом от рангоута и вспомогательного парусного вооружения, этот тип боевых кораблей развился в броненосные крейсера, включенные в состав всех значительных флотов.
Первым океанским крейсером с броневым поясом по ватерлинии был броненосный фрегат «Князь Пожарский», заложенный еще в конце 1864 г. Спущенный в 1867 г., он вступил в строй в 1873 г. Его водоизмещение было 4500 тонн, скорость под парами около 12 узлов. Броневая защита состояла из пояса толщиной 100 миллиметров и центрального каземата с железной броней 114 миллиметров. Вооружение: 8 орудий калибром 203 миллиметра и два орудия калибром 152 миллиметра. Далее последовали два других улучшенных фрегата в 4600 тонн: в 1870 г. заложен «Генерал-Адмирал», вступивший в строй в 1875 г., в 1875 г. спущен «Герцог Эдинбургский», который вступил в строй в 1877 г. Их вооружение было 4 орудия калибром 203 миллиметра и 2 орудия калибром 152 миллиметра в центральном каземате; ход 13,5–15 узлов.
Эти три броненосных фрегата годами бороздили океаны и воспитывали опытный состав моряков, привыкших к океанской службе. Далее, в 1878 г. вступил в строй броненосный фрегат «Минин», заложенный еще в 1866 г. в качестве башенного фрегата, который после гибели английского фрегата «Кэптен» в 1872 г. был перестроен как броненосный крейсер водоизмещением 5940 тонн и ходом 14,5 узла. Его вооружение было: 2 орудия калибром 203 миллиметра и 12 орудий калибром 152 миллиметра, броня поясная 178 миллиметров, палуба 51 миллиметр.
Вступая в Балканскую войну 1877–1878гг. и опасаясь вмешательства Англии, Россия поспешила усилить состав своих крейсерских сил Балтийского моря. В период 1875–1880 гг. она выстроила в помощь броненосным фрегатам 8 клиперов типа «Опричник» по 1334 тонны с ходом 12–13 узлов и с вооружением из 2 или 3 152-миллиметровых орудий, а также присоединила 4 корвета: «Азия», «Африка» и «Европа» по 2250–3100 тонн и «Забияка» в 1236 тонн, перестроенных из купленных в Америке коммерческих пароходов.
В это же время было положено основание Добровольному флоту, пароходы которого в военное время должны были служить вспомогательными крейсерами и транспортами.
Со вступлением на престол Александра III была пересмотрена ориентация внешней политики России.
Балтийское море. Под влиянием недоброжелательной позиции, занятой Германией и Австрией на Берлинском конгрессе (1878 г.), где Россию лишили плодов ее победы над Турцией, правительство Александра III отказалось от продления союзного договора с ними и начало учитывать их в дальнейших планах как возможных противников России. С 1880 г. Германия приступила к значительному усилению своего военного флота, что непосредственно задевало интересы России на Балтийском море. Еще при Николае I был установлен принцип господства русского флота на Балтике, в силу которого он должен был иметь преобладание над соединенными флотами Германии и Швеции, тогда как до 1880 г. наиболее вероятным противником на этом театре признавалась Англия. С этого времени явилась необходимость серьезно учитывать непрерывный рост германского флота.
Черное море. После разгрома Пруссией Франции в 1871 г. Россия добилась в вознаграждение за свой нейтралитет в этой войне ликвидации тех статей Парижского трактата 1856 г., которыми России запрещалось содержать военный флот на Черном море.
Однако по недостатку финансовых средств Россия до 1874 г. успела на этом театре построить только две круглые батареи типа «поповок»: «Великий Новгород», в 2200 тонн, с 2 орудиями калибра 279 миллиметров в центральной бронированной вращающейся башне, и «Адмирал Попов», в 3200 тонн, с 2 орудиями калибром 305 миллиметров.
Поэтому в войну 1877–1878 г. Черноморский флот не смог развить значительных активных операций и ограничился действиями минных катеров на Дунае и рейсами военных пароходов по Черному морю.
В 1880 г. положение в Турции было очень тревожное: Россия опасалась, что Босфор попадет в руки Англии, которая бомбардировала Александрию и уже захватила Египет. Отсутствие на Черном море линейного флота парализовало активные шаги со стороны царского правительства.
Тихий океан. Хотя до 1880 г. Китай и Япония и не угрожали России, однако их назревавшее столкновение могло вызвать вмешательство европейских держав. Царская Россия не могла остаться безучастной при дележе китайских владений, который нарушил бы установившееся равновесие на берегах Тихого океана.
Таким образом, к началу 1881 г. военно-политическая обстановка осложнилась на всех трех главных морских театрах России, где требовались солидные силы военного флота и опорных баз. Поэтому развитие морских сил приобретало важное значение во внешней политике царского правительства как в Европе — на Балтийском и Черном морях, так и в Азии — на Дальнем Востоке.
Александр III образовал Особое совещание под председательством великого князя генерал-адмирала Алексея Александровича. Совещание обсудило задачи флота в связи с основами внешней политики России и наметило на последующие 20 лет морские задачи и программу судостроения. Особым совещанием были приняты следующие решения.
На Черном море. Первой заботой по восстановлению активных морских сил должно быть возрождение Черноморского флота, а затем уже надо развивать флоты на других морях. Флот должен иметь безусловное преобладание над Турцией для овладения Босфором и переброски десанта в 30 000 человек.
На Балтийском море. Состав Балтийского флота должен приобрести первенствующее значение на этом театре сравнительно с флотами других держав. Необходимо создание незамерзающей базы.
В Тихом океане. В случае столкновения с Китаем или с Японией — откомандирование в воды Тихого океана сильных боевых эскадр из Балтийского и Черноморского флотов. Для ограждения интересов России от покушения европейских держав — располагать на Востоке достаточным количеством крейсеров, которые могли бы в случае конфликта угрожать колониям и морской торговле противника.
В объяснительной записке к проекту 20-летней программы судостроения на период с 1881 по 1900 г. включительно было сказано: «Россия не должна играть на море той же слабой роли, как в последнюю русско-турецкую войну. Она должна быть готова встретить неприятеля за пределами своих вод у его берегов, будь это в Балтике или в Черном море».
Таким образом, стратегия поставила флоту следующие требования:
Главная задача — господство на Черном море.
Она должна сочетаться с задачей Балтийского флота — иметь преобладание над Германией.
Одновременно на Балтийский флот возлагается комплектование крейсерской эскадры для Тихого океана и выполнение роли резерва для Дальнего Востока.
Программа судостроения, осуществление которой было рассчитано на 20 лет, устанавливала следующий состав флота к 1901 г.
Для Черного моря подлежало постройке: броненосцев — 8, крейсеров — 2, миноносцев — 20, канонерских лодок — 6.
Весной 1885 г., вследствие быстрого роста германского флота и выяснившейся непосильности программы 1881 г. для финансов России, произошел пересмотр ее в сторону сокращения и удлинения срока реализации. Было решено сократить число эскадренных броненосцев и ускорить постройку миноносцев.
Черноморскую программу сохранили полностью.
Для Балтийского моря до 1896 г. было построено и введено в строй:
эскадренных броненосцев — 8 («Александр II» — 8440 тонн, «Николай I» — 8440 тонн, «Наварин» — 9400 тонн, «Гангут» — 6500 тонн, «Сисой Великий» — 8880 тонн, «Полтава», «Севастополь», "Петропавловск" — по 10960 тонн);
броненосцев береговой обороны — 3 («Адмирал Сенявин», «Адмирал Ушаков», «Ген.-адм. Апраксин» — по 4126 тонн);
крейсеров 1-го ранга броненосных — 5 («Дмитрий Донской» — 5804 тонны, «Владимир Мономах» — 5754 тонны, «Адмирал Нахимов» — 8524 тонны, «Память Азова» — 6734 тонны, «Рюрик» — 10930 тонн);
крейсеров 2-го ранга бронепалубных — 3 («Адмирал Корнилов», «Рында», «Витязь»);
канонерских лодок — 9 (типа «Грозящий» — 4, типа «Кореец» — 4, типа «Гиляк» — 1);
миноносцев — 51.
Для Черного моря до 1896 г. введено в строй:
эскадренных броненосцев — 6 («Чесма», «Синоп», «Екатерина II», «Георгий Победоносец» — по 10 180 тонн, «Двенадцать апостолов» — 8440 тонн, «Три святителя» — 12480 тонн); в постройке — 1 («Ростислав» — 8880 тонн);
крейсеров — 1 («Память Меркурия»);
канонерских лодок — 4 («Донец», «Кубанец», «Терек», «Запорожец» по 1224 тонны).
Из кораблей Балтийского флота погибли при авариях броненосец «Гангут» (6500 тонн) в 1897 г. в Балтийском море и бронепалубный корвет «Витязь» (3100 тонн) в 1893 г. в Тихом океане.
К началу 1896 г. в составе Балтийского флота состояли: эскадренных броненосцев — 7, броненосцев береговой обороны — 3, крейсеров 1-го и 2-го ранга — 7.
В период 1881–1895 гг. и далее до 1898 г. развитие броненосного судостроения шло в направлении осуществления тех принципов, которые установились в предшествующий период 1868–1881 гг.
Для внешних морей Россия после 1881 г. начала строить также и эскадренные броненосцы умеренных размеров от 8 до 10 000 тонн с калибром главной артиллерии не свыше 305 миллиметров. К 1894 г. в Балтике для Дальнего Востока были выпущены 3 корабля в 10960 тонн с вооружением по 4 орудия калибром 305 миллиметров и по 12 орудий калибром 152 миллиметра. Но главным типом строющихся кораблей продолжали оставаться бронепалубные крейсера возрастающих размеров, предназначенные для ведения крейсерской войны на океанах.
Русские крейсера конца XIX в. продолжали оставаться наиболее оригинальным типом боевого корабля, приспособленным для длительных океанских плаваний, с многочисленной артиллерией и достаточным бронированием.
По программе 1881 г. последовательно были выпущены следующие крейсера.
Выпуск трех больших крейсеров «Рюрик», «Россия» и «Громобой» водоизмещением свыше 10000 тонн совпал с осложнениями между Россией и Англией из-за Памира.
Усмотрев в выпуске этих крейсеров опасность для себя, Англия сочла необходимым ответить на их постройку созданием еще более мощных кораблей. В ответ на постройку «Рюрика» Англия выпустила два огромных бронепалубных крейсера «Террибль» и «Пауэрфуль» в 14 200 тонн с ходом 22,5 узла, имевших броневую палубу со скосами толщиной 152 миллиметра. На выпуск «России» и «Громобоя» англичане ответили постройкой четырех последовательных серий броненосных крейсеров водоизмещением от 10000 до 14300 тонн. Всего они выпустили 25 единиц с ходом 23–24,5 узла.
Между тем русское Морское министерство пошло дальше по пути подготовки к операциям крейсерской войны и подчинило постройку броненосцев той же идее. В 1895 г. были заложены два облегченных броненосца «Ослябя» и «Пересвет»,
а в 1898 г, третий корабль того же типа «Победа», водоизмещением 12675 тонн в нормальном грузу. Они, как и крейсера типов «Рюрик» и «Россия», отличались высокой автономностью, могли брать запас угля до 2500 тонн и запасы расходных грузов, рассчитанные на пребывание в океанах до четырех месяцев. У броненосцев главное вооружение и защита были облегчены. Артиллерия включала орудия калибром 254 миллиметра в броневых башнях в носу и корме и по пяти орудий калибром 152 миллиметра в броневых казематах по бортам. Еще одно 152-миллиметровое орудие было установлено под полубаком на верхней палубе без брони для стрельбы прямо по носу. Броневая защита по ватерлинии толщиной 178–229 миллиметров простиралась на 3/4 длины между концевыми башнями.
Эти три броненосца вместе с крейсерами «Рюрик», «Россия» и «Громобой» образовывали сильную автономную эскадру для действий в океанах. Их боевая деятельность и снабжение должны были обслуживаться шестью большими быстроходными пароходами Добровольного флота с тоннажем 9–12 тысяч тонн и с ходом 18–20 узлов. Такое боевое соединение кораблей представляло бы серьезную опасность даже для многочисленного английского флота.
Так строилась комплектация Балтийского флота по 1898 г., пока-имелась в виду борьба с Англией. Но с 1898 г., в связи с осложнением обстановки на Дальнем Востоке, произошло коренное изменение тактического назначения Балтийского флота для внешних морей. Россия прекратила плановое строительство броненосных крейсеров и перешла к постройке бронепалубных крейсеров среднего тоннажа типов «Аврора» и «Богатырь».
С 1899 г. были выпущены следующие крейсера бронепалубного типа:
За время с 1898 г. на 13 выпущенных бронепалубных и легких крейсеров был построен только один броненосный крейсер — «Баян» в 7780 тонн, но он предназначался для прикрытия дальних разведчиков.
Революция Мейдзи 1868 г. в Японии нарушила вековую изоляцию Японии от остального мира и пробудила националистические стремления многочисленных и воинственных самураев.
Усилившаяся центральная власть, опираясь на воинственные элементы страны, стремилась из объекта агрессии других стран самой стать агрессором и проникнуть на материк, пользуясь слабостью смежных стран — Кореи и Китая. В 1874 г. была предпринята первая завоевательная экспедиция 30 тысяч самураев для захвата острова Тайвань. Эта попытка не смогла закрепить владение островом вследствие вмешательства Англии, ставшей «на защиту прав» Китая.
С 1885 г. японское правительство начало деятельную подготовку к войне с Китаем и затратило огромные суммы на армию, флот, технические мероприятия и идеологическую обработку населения. Парламент единодушно одобрял все военные мероприятия кабинета. Попытки к захвату Кореи в 1885 г. окончились неудачей в силу противодействия России, Германии и Франции.
Япония по Тяньцзинскому договору с Китаем была принуждена вывести из Кореи свои войска и обязалась не вводить их туда иначе как по согласованию с китайским правительством.
Молодой японский капитализм, став на путь колониального разбоя, пришел к выводу, что для закрепления позиций в Корее необходима большая война с Китаем.
Уже в этот период прорвалась ненависть к России, созревавшая среди японских крайних националистов. В 1891 г. предпринял большое морское путешествие на Дальний Восток наследник русского престола великий князь Николай Александрович, царствовавший впоследствии под именем Николая II.
Во время посещения русским наследником в городе Киото одного из храмов на него было произведено покушение полицейским из штата японской охраны.
Японская газета так комментировала нападение в Киото 11 мая 1891 г. на наследника русского престола:
«Тсуда Санцо, полицейский агент, поставленный в ряд с другими для охраны на улице Кокара Сакимачи, нанес две раны цесаревичу. Тсуда Санцо, рьяный патриот, мотивировал свой поступок тем, что русский князь изучает Японию в стратегическом отношении, чтобы впоследствии напасть на нее...»
В 1894 г. Япония начала войну с Китаем, столкнувшись с ним из-за влияния в Корее.[2] К этому времени уже сложилась и окрепла в Японии националистическая партия, поставившая себе цель создать колониальную империю на Азиатском материке и установить монопольное господство Японии во всей Восточной Азии.
Методом осуществления этого империалистического плана должно было стать военное насилие, территориальные захваты и военно-политическая интервенция, используя слабость центральной власти китайского правительства.
После ряда поражений на суше и на море Китай был вынужден пойти на капитуляцию и подписать 17 апреля 1895 г. в Симоносеки договор на крайне тяжелых условиях, продиктованных ему победительницей Японией. Китай должен был отказаться от своих прав протектората над Кореей и признать ее «независимость», уступить Японии завоеванный ею Ляодунский полуостров с крепостью Порт-Артур и портом Талиенван, отдать Японии остров Тайвань и цепь островов Пэнхуледао (Пескадорских) и принять обязательство выплаты огромной контрибуции в 400 миллионов иен за пятилетний срок.
Однако последовавшее вмешательство России, Франции и Германии помешало Японии в полной мере воспользоваться плодами ее победы. Три державы предъявили 23 апреля 1895 г. объединенную ноту Японии с требованием отказа от территориальных приобретений на материке, в том числе и от Порт-Артура, так как это «будет препятствовать независимости Кореи».
Ход событий после Симоносекского договора неизбежно вел к вооруженному столкновению России и Японии.[3] Россия нуждалась в выходе к незамерзающему порту на Тихом океане для начатой постройкой Сибирской магистрали, а флоту нужна была стоянка со свободным в зимнее время выходом в океан.
В декабре 1897 г. Тихоокеанская эскадра перебазировалась из Владивостока в Порт-Артур. А в марте 1898 г. был заключен договор с Китаем о предоставлении России права на постройку Маньчжурской железной дороги и об аренде всего Ляодунского полуострова с Порт-Артуром и бухтой Талиенван, выбранной в качестве конечного пункта Сибирской магистрали через Маньчжурию.[4]
В феврале 1898 г. царское правительство ассигновало по чрезвычайному бюджету 90 миллионов рублей на срочное увеличение флота. Япония убедилась, что Россия стала на путь деятельной подготовки к войне, вопрос о начале которой зависел лишь от хода подготовительных мероприятий обеих сторон.
В 1895 г. Морское министерство обеспокоилось недостаточной численностью Балтийского флота, учитывая сопоставление его сил с быстрым ростом германского флота.
В это время правительство еще не видело назревавшей опасности осложнений с Японией в Тихом океане, не считало ее вероятным противником на морях и полагало, что наличных сил Балтийского моря вполне достаточно против легких крейсеров Японии в случае столкновения.
Промежуточная программа 1895 г. на срок до 1902 г. предусматривала постройку: 5 эскадренных броненосцев, 4 броненосцев береговой обороны, 6 крейсеров 1-го ранга, 1 крейсера 2-го ранга, 5 канонерских лодок, 54 миноносцев, 2 минных заградителей и 4 транспортов.
Всего испрашивалось на новое судостроение для Балтийского моря до 1902 г. 148,8 миллиона рублей.
Для Сибирской флотилии предусматривались только 2 канонерки и 8 миноносцев.
Таким образом, в начале 1895 г. развитие Балтийского флота еще не связывалось с обстановкой на Дальнем Востоке.
Однако к концу 1895 г. взгляд русского правительства на положение дел в водах Дальнего Востока изменился. Япония, приняв условия Симоносекского мира, немедленно приняла решение увеличить личный состав флота втрое, а армию удвоить.[5] Русское правительство убедилось в резко наступательном характере японской внешней политики, что ставило под угрозу безопасность дальневосточной окраины России.
В русских морских кругах возникло сильное течение, настаивавшее на срочном и значительном усилении Тихоокеанского флота, так как Япония, выступившая с завоевательной программой в Азии, могла стать вероятным и опасным противником России. Это мнение встретило одобрение правительства, и Николай II дал управляющему Морским министерством указание — «пересмотреть взгляд на военное положение России в Тихом океане». Образованное по распоряжению царя Особое совещание пришло к заключению, что «По сравнению с 1881 г. на Дальнем Востоке произошло существенное изменение обстановки, и притом далеко не в нашу пользу. Образ действия Японии обнаружил самые сильные завоевательные стремления».
Выводы Особого совещания окончательно сводились к следующим заключениям:
1. «Япония подгоняет окончание своей судостроительной программы к году окончания Сибирского пути, что указывает на возможность вооруженного столкновения в 1903–1906 году».
2. «Япония всеми силами будет стремиться перебросить на материк свою армию, а потому в случае войны флоту будет принадлежать первенствующая роль на театре военных действий».
3. «Япония отлично понимает значение флота и не остановится и впредь на усилении его, если со стороны России не будет категорически указано, что она не остановится ни перед какими жертвами, чтобы обезопасить себя от посягательства со стороны моря».
4. «России необходимо теперь же, не упуская момента, выработать программу судостроения для Дальнего Востока с таким расчетом, чтобы к окончанию судостроительной программы Японией наш флот на Дальнем Востоке превышал значительно японский».
Победа Японии над Китаем коренным образом изменила расстановку сил на берегах Тихого океана.
Русский флот уже с конца 1895 г. стал концентрироваться в водах Дальнего Востока. Вместо начавшейся конкуренции в Балтийском море с Германией и старой угрозы осложнений с Англией Балтийский флот должен был сосредоточивать свое внимание на росте японских морских сил.
В ноябре 1895 г. Особое совещание постановило:
«а) программу судостроения 1895 г. пересмотреть;
б) создать в Тихом океане сильную эскадру;
в) впредь до приобретения на Дальнем Востоке незамерзающего порта организовать в Средиземном море базирование резервной эскадры».
Европейские дела развивались своим чередом и требовали от русского правительства готовности к возможным крупным событиям на Ближнем Востоке.
Положение в Турции чрезвычайно осложнилось в связи с армянским и балканским вопросами. Вмешательство европейских держав в турецкие дела уже казалось неизбежным.
Между тем германский рейхстаг одобрил в 1897 г. закон об увеличении флота в последующие 20 лет с доведением состава флота до 34 броненосцев и 17 броненосных крейсеров. Императору Вильгельму удалось убедить Николая II, что это мероприятие ни в какой степени не направлено против России, а потому она может без всяких опасений перебрасывать Балтийский флот на свой основной Тихоокеанский театр.
Царское правительство одновременно преследовало несколько политических задач и колебалось сделать между ними окончательный выбор. Оно втянулось в активную политику на Дальнем Востоке, подготовило почву для проникновения в Маньчжурию и приобретения незамерзающей базы в Печилийском заливе.
Оно также не могло отказаться от традиционной политики на Ближнем Востоке и продолжало втайне планировать захват южных проливов.
И наконец — не были устранены опасения, что Германия и Англия могли неожиданно повернуть фронт против России.
Между тем, стратегия требовала от правительства ясного указания: где и против кого надлежит сосредоточить главные силы?
В декабре 1897 г. Особое совещание, наконец, признало:
1) «Главные силы должны быть на главном театре, каковым для данного времени является Дальний Восток».
2) «В Балтийском море ограничиться флотом береговой обороны».
3) «Состав флота для Тихого океана установить: 10 современных эскадренных броненосцев, 4 броненосных крейсера, 10 бронепалубных крейсеров 2-го класса, 10 легких крейсеров 3-го класса, 2 минных заградителя, 36 новых истребителей и миноносцев».
До 1898 г. русская Тихоокеанская эскадра не уступала японскому флоту. К этому времени уже определились программы усиления японского флота. После окончания войны с Китаем 1894–1895 гг. Япония, получив от него контрибуцию, выплаченную своевременно с помощью России, провела через парламент первую судостроительную программу еще в конце 1895 г. на сумму 95 миллионов иен с расчетом на 7 лет по 1902 г. Она включала 6 первоклассных броненосцев: два по 12300 тонн и четыре по 14800–15200 тонн. Но в конце 1896 г. при создавшемся на Востоке положении, сосредоточении русского флота в Тихом океане и вмешательстве европейских держав в дела Китая японское правительство признало программу недостаточной и внесло в парламент законопроект о дополнительном ассигновании 148 миллионов иен на постройку шести сильных броненосных крейсеров по 9500–9850 тонн, большого числа истребителей, легких крейсеров и на сооружение военно-морских баз.
Распределение кредитов предусматривалось по 1905 г. включительно, но 12 главных линейных кораблей и броненосных крейсеров подлежали окончанию в 1902 г.
Все крупные боевые корабли были заказаны лучшим европейским заводам: 6 броненосцев и 4 броненосных крейсера — в Англии, а 2 крейсера — во Франции и Германии.
Финансирование судостроительных программ Японии и прочих военных заказов было обеспечено не только аккуратной выплатой китайской военной контрибуции, но и займами, которые Японии предоставили английские и американские банковские круги.[6]
Русское Морское министерство в расширение программы 1895 г. составило дополнительную судостроительную программу для Тихого океана, которая была утверждена Николаем II 20 февраля 1898 г. Она потребовала чрезвычайного ассигнования в 90 миллионов рублей. Всего на усиление Балтийского флота по программам 1895 и 1898 гг. требовалось израсходовать до 250 миллионов рублей с тем, чтобы окончить строительство всех новых кораблей к кампании 1905 г.
Дополнительная программа для Тихого океана предусматривала выпуск к 1905 г. следующих, кораблей: 5 эскадренных броненосцев, 6 крейсеров 2-го класса, 10 крейсеров 3-го класса, 2 минных заградителей, 36 истребителей. Практически обе программы слились в объединенный план со сроком реализации к 1905 г.
В связи с большой загрузкой петербургских адмиралтейств и всех других судостроительных предприятий было принято решение часть кораблей заказать за границей на лучших судостроительных заводах. В 1898 г. срочно были переданы за границу заказы на следующие корабли: во Францию — эскадренный броненосец «Цесаревич» в 13 100 тонн и броненосный крейсер «Баян» в 7780 тонн; в Соединенные Штаты — эскадренный броненосец «Ретвизан» в 12910 тонн и бронепалубный крейсер «Варяг» в 6500 тонн; в Германию — бронепалубные крейсера «Богатырь» в 6645 тонн и «Аскольд» в 5900 тонн, легкий крейсер «Новик» в 3050 тонн и учебный транспорт «Океан» в 12000 тонн; в Данию — легкий крейсер «Боярин» в 3200 тонн.
Выполнение всех заказов было развернуто с должной энергией. Сама программа 1898 г. отвечала своему назначению, но была допущена непоправимая ошибка, а именно — затяжка срока ее реализации кончая 1905 г., при японском плане готовности всех броненосных кораблей к концу 1902 г.
Такое удлинение срока русской программы было принято по настоянию министра финансов, который утверждал, что Япония в силу тяжелых финансовых затруднений не сможет закончить постройку кораблей раньше 1908 г. Исходя из этого утверждения, он находил требования Морского министерства об окончании всей программы в 1903 г. необоснованными и считал непосильной затрату в течение пяти лет 250 миллионов на один Балтийский флот при одновременном строительстве портов, крепостей, железных дорог и перевооружении армии.
В 1901 г. Морское министерство доложило царю, что в 1905 г. русскому флоту будет обеспечено преобладание над Японией в Тихом океане и он сможет достигнуть следующего состава: 10 новых эскадренных броненосцев, 5 броненосных крейсеров, 7 бронепалубных крейсеров 1-го ранга, 5 легких крейсеров 2-го ранга, 2 минных заградителя, 20 истребителей по 350 тонн и 24 миноносца по 150–220 тонн.
Николай II подтвердил необходимость сосредоточения всего этого флота на Дальнем Востоке и, считая угрозу со стороны Японии ликвидированной, дал новую директиву:
«Составить программу дальнейшего развития морских сил России на 20-летний период, имея в виду восстановление равновесия с Германией на Балтийском море».
Во время разработки Главным Морским штабом этой программы от царя последовала дополнительная директива:
«Главное внимание обратить на усиление флота на Черном море».
Таким образом, царское правительство уже в канун столкновения с Японией, устанавливая перспективы развития морских сил России, снова ставило одновременно три задачи: на Тихом океане — преобладание над Японией, на Балтийском море — равновесие с Германией, на Черном море — обеспечение операции овладения проливами.
Главным Морским штабом была разработана по полученным директивам царя в 1903 г. новая 20-летняя программа судостроения на период с 1903 до 1923 г.
Ход событий на Дальнем Востоке быстро опередил ее и превратил в архивный документ, свидетельствующий о слабой тактической ориентировке и направлении мыслей правительственного руководства и морских сфер в самый канун русско-японской войны 1904–1905 гг.
Двадцатилетняя (на 1903–1923 годы) программа 1903 г., выдвинутая Главным Морским штабом, вылилась в следующих цифрах.
Стоимость осуществления этой программы исходя из средней потонной расценки, но без учета вздорожания вследствие роста размеров кораблей и усложнения технического оборудования, получилась в 1,5 миллиарда рублей. При расчете на 20 лет средний годовой расход на судостроение получился в 75 миллионов рублей, тогда как уже в период с 1898 г. расход в 45 миллионов признавался чрезмерно обременительным для государства. При этом исчисленная сумма не включала расходов на оборудование баз, постройку доков, судостроительных, броневых и орудийных заводов, транспортного и вспомогательного флота и изготовление боевого комплекта снарядов.
Эта программа была разослана на отзыв наиболее авторитетных адмиралов и руководителей флота. Приведем следующие мнения:
Великий князь Александр Михайлович: «На Тихом океане — быть постоянно готовыми к войне с Японией. На Черном море — нужен флот, достаточный для овладения проливами. На Балтийском море — мир с Германией и активная оборона минным флотом».
Адмирал Пилкин: «Для защиты Балтийского моря минный флот недостаточен. Нужен линейный флот».
Адмиралы Бирилев и Чухнин: «Оборону Балтики возложить на сильный минный и подводный флот».
Адмирал Макаров: «Для активных боевых операций не строить броненосцев, а заменить их легкими быстроходными крейсерами с броневой противоосколочной палубой, с двумя крупнокалиберными орудиями при тоннаже около 3000 тонн».
Адмирал Рожественский: «В Балтике необходим сильный линейный флот из броненосцев, достаточный для противопоставления Германии и Швеции».
Обсуждение оперативной программы на 1903 г. затянулось из-за рассмотрения 20-летнего плана. Чтобы не прерывать загрузки заводов Петербурга и Черного моря, по освобождении всех больших стапелей в 1902 и 1903 гг. были заложены новые корабли по программе 1903 г. в счет многолетнего плана.
Для Балтийского моря были заложены броненосцы «Андрей Первозванный» и «Павел Первый» по 16 630 тонн. Для Черного моря 2 эскадренных броненосца «Евстафий» и «Иоанн Златоуст» по 13000 тонн. Для Тихого океана 6 эскадренных миноносцев по 600 тонн.
Когда выявилась нереальность большой 20-летней программы из-за финансовых затруднений, была выработана сокращенная 10-летняя программа на период с 1904 по 1914 г.
Намечалось для Балтийского моря за 10 лет построить: эскадренных броненосцев — 9, броненосных крейсеров — 2, эскадренных миноносцев — 18, миноносцев — 18, минных заградителей — 1, подводных лодок — 10.
Еще до конца 1903 г. Морское министерство исходило из допущения возможности войны с Германией и приходило к выводам, коренным образом расходившимся со всей политикой России с 1895 г.
Главный Морской штаб уже в начале 1904 г. свои новые взгляды на дислокацию флота формулировал так:
«При возникновении спора с Германией трудно было бы рассчитывать на обратную переброску флота из Тихого океана. Несравненно благоразумнее был бы расчет на успех посылки даже в самый разгар войны с Японией всего нашего флота из Финского залива в Тихий океан, если бы в Тихом океане мы содержали только слабую эскадру, а в Балтийском море — флот значительно сильнее японского».
Это мнение Главного штаба русского флота за три недели до начала войны с Японией указывало на его полную дезориентированность в вопросах внешней политики и на отсутствие в руководящих морских кругах предвидения развертывания назревавших событий.
Естественно, что при такой раздвоенности внимания Россия, несмотря на все предупреждения с Востока, была захвачена началом войны врасплох.
Программа 1903 г. осталась лишь доказательством недальновидности руководства, ответственного за подготовку вооруженных сил к конфликту на Тихом океане.
Куропаткин 3 января 1904 г., за 23 дня до начала войны с Японией, говорит в своем дневнике о тайном приказе, данном ему Николаем II: «Посоветовать по секрету от министра иностранных дел Ламздорфа подэсаулу Хлопову, отправляющемуся в Тибет, разжечь там тибетцев против англичан».
Царь вместе с Плеве, Безобразовым и адмиралом Абазой вел свою «тайную дипломатию» на Дальнем Востоке, держа свои планы в секрете от Витте, Ламздорфа и Куропаткина.
Центром, негласно руководившим дальневосточной политикой царского правительства, стал безответственный «Комитет по делам Дальнего Востока», в котором ведущую роль играли Безобразов, контр-адмирал Абаза, а также лица из придворных кругов и некоторые пристроившиеся к комитету темные дельцы и спекулянты. Своей наглой захватнической политикой в Корее и Маньчжурии, вымогательством концессий по лесоразработкам на границах Кореи по реке Ялу и использованием воинских частей для охраны своих предприятий они крайне обострили отношения с Японией, вызвали ее протесты и подозрения и привели к столкновению раньше, чем царское правительство успело подготовить военные силы и транспорт к ведению большой войны на удаленной окраине.[7]
Русский царизм, зависевший в Европе от мощного международного финансового капитала передовых промышленных стран, сам мечтал властвовать над азиатскими народами.
Российский капитал, базировавшийся на национальную текстильную промышленность, исчерпал емкость бедного внутреннего рынка и все более устремлялся на внешние рынки смежных стран Балканского полуострова и Ближнего Востока. В это же время капитал металлургической и машиностроительной промышленности, быстро пустивший корни на юге России с 1892 г. за счет иностранных крупных инвестиций, добивался больших правительственных заказов. А для этого была необходима наступательная внешняя политика: прокладка новых железнодорожных магистралей на окраинах, сооружение портов и крепостей, строительство мощного флота и перевооружение армии. Дальний Восток для тяжелой промышленности являлся наиболее благоприятной сферой приложения ее возросших производственных сил, требовавших более широкого применения.
При реализации своих планов на Дальнем Востоке царская Россия столкнулась с таким же хищным японским империализмом. Столкновение двух конкурентов при размежевании дальневосточных рынков и сфер влияния стало неизбежным.
Царское правительство, ведя на Дальнем Востоке грубо захватническую политику под влиянием преувеличенного представления о своей военной силе, не допускало мысли, что Япония может взять на себя инициативу нападения на Россию.
В действиях петербургской бюрократии не было ни единства планов, ни продуманной настойчивости в осуществлении намеченных целей. Это вело к авантюризму всех начинаний, не обеспеченных своевременно финансами, материально-техническими средствами и военной силой.
Предвидя трудную борьбу с Россией, Япония начала всестороннюю подготовку к войне сразу после подписания Симоносекского мира. Обеспечив создание необходимых морских и армейских сил, изучив театр войны и наметив пути наступления, Япония перешла к изучению своего противника.
Прежде всего она выяснила, в каком положении находится постройка Сибирской и Маньчжурской магистралей, какова их пропускная способность, в каком состоянии находится оборудование портов Порт-Артура, Талиенвана и Владивостока и их оборонительных укреплений, какими армейскими соединениями могут располагать русские на Дальнем Востоке до прибытия подкреплений из Европейской России. Японии особенно важно было знать о русских морских резервах в Балтике, которые могут быть переброшены для усиления эскадры, уже сосредоточенной в Тихом океане.
Не довольствуясь агентурными и шпионскими донесениями, Япония направила в Европу специальную миссию, официально имевшую поручение «изучить постановку военного кораблестроения всех стран». В августе 1903 г. эта миссия посетила и Петербург, где с разрешения Главного Морского штаба осмотрела все адмиралтейские заводы, строившие новые корабли. Русское Морское министерство, желая подчеркнуть, что оно нисколько не опасается Японии, дало распоряжение показывать японцам все, чем они будут интересоваться, не скрывая действительного состояния постройки кораблей.
Еще в 1902 г. Япония заблаговременно предприняла подготовку благоприятной дипломатической обстановки в Европе, чтобы обезопасить себя от неожиданного выступления третьей державы. С этой целью в Европу была направлена миссия маркиза Ито, которой было поручено или договориться с Россией о сотрудничестве и разграничении сфер влияния, чтобы предупредить опасность войны, или заключить договор с Англией о военном союзе. Русская дипломатия не поняла целей японской миссии и не разгадала, что Япония еще колеблется в выборе ориентации между Россией и Англией. Все демарши маркиза Ито в Петербурге были встречены очень холодно, а переговоры о спорных вопросах отклонены.[8]
Русская дипломатия переоценивала военные силы и престиж России, считая достаточными сделанные приготовления к войне.
В августе 1902 г. Япония закончила комплектование нового флота. Все заказанные ею за границей корабли прибыли в японские воды, были соединены в эскадры и отряды, после чего началась систематическая тренировка флота. Уже с середины 1903 г. русский посланник в Японии барон Розен и военно-морской агент капитан 2-го ранга Русин систематически доносили о всех верных признаках подготовки Японии к войне: о начавшейся мобилизации запасных, реквизиции и вооружении судов торгового флота, организации Главной квартиры верховного командования.
Накануне Нового года (1904 г.) русскому посланнику в Токио были сообщены последние японские предложения по корейскому вопросу, по которому переговоры тянулись уже более полугода. Вручая Розену последнюю ноту, японский министр иностранных дел барон Комура добавил, что «дальнейшее промедление будет крайне неблагоприятно для обеих сторон».[9]
Тем не менее в Петербурге по обыкновению затянули рассмотрение японских предложений. Только 22 января в 8 часов вечера, после неоднократных напоминаний японского посланника Курино, Ламздорф пригласил его к себе и сообщил посланнику сущность русского ответа, пересланного накануне наместнику Дальнего Востока адмиралу Алексееву для передачи в Токио. Ответ был составлен в весьма примирительном тоне и заключал согласие на все японские предложения.
В это время на Дальнем Востоке события развертывались в прямо противоположном направлении. Япония, закончившая все приготовления к началу войны и считавшая момент для себя наиболее благоприятным, уже не намерена была идти на примирение. Военный совет под председательством японского императора постановил начать войну.
Была немедленно послана телеграмма в Петербург об отозвании посланника, а по армии и флоту отдан приказ об открытии военных действий. Телеграмма с русским ответом на японскую ноту по корейскому вопросу намеренно была задержана в Чифу. Ее получили в Токио только 25 января — после разрыва дипломатических отношений, о котором Комура уведомил Розена еще накануне, 24 января, объявив, что, по решению японского правительства, «сношения прерваны».
В ноте от 23 января, переданной в Петербург, японское правительство заявляло:
«Избирая этот путь (т. е. разрыв дипломатических переговоров. — Авт.), императорское (японское) правительство оставляет за собой право принять такое независимое действие, какое сочтет наилучшим для укрепления и защиты своего угрожаемого положения, а равно для охраны своих установленных прав и законных интересов».
Японский флот вышел из Сасебо в 9 часов утра 24 января и приступил в открытом море к захвату русских пароходов. Так началась русско-японская война.
Стихийное, исторически сложившееся движение русского государства на восток к берегам Тихого океана приобрело в царствование Николая II хищнический характер колониальных захватов, отвечавших вожделениям развивавшейся в России империалистической буржуазии. Царизм впитал в себя начала империалистического разбоя, отвечавшего последней стадии развития буржуазии Европы и Америки. Англия, Соединенные Штаты и Германия своей политикой стремились втянуть царскую Россию в клубок противоречий на Дальнем Востоке и подготовить вооруженный конфликт России и Японии. Вооружая обе стороны, они стремились их ослабить и тем облегчить свои собственные колониальные захваты.
Япония, будучи экономически слабейшей стороной и уступая России в целом по размеру вооруженных сил армии и флота, захватила инициативу нападения и первая начала военные действия.
Свои шансы на успех в борьбе Япония строила на двух факторах: на непосредственной близости театра войны к ее владениям и на быстроте развития военных операций.
Она рассчитывала разбить военные силы России по частям, пользуясь неготовностью противника к развертыванию военных операций. Ее основной целью стало перебросить свою сухопутную армию сначала в Корею, а затем в Маньчжурию, прежде чем Россия сконцентрирует по Сибирской магистрали достаточные силы из Европейской России. На море она задалась целью парализовать и уничтожить русские морские силы в Тихом океане ранее возможного прихода достаточных подкреплений из Балтийского моря.
Осуществлению этих целей должно было служить внезапное нападение на Порт-Артурскую эскадру без формального объявления войны. Парализовав активность русской эскадры, японское командование стремилось обеспечить безопасную переброску на материк первых армейских соединений, а затем подготовить ликвидацию той части русского флота, которая уже находилась в Тихом океане.
Задачи русского военного руководства в условиях неожиданно начатой войны должны были быть противоположными. Надо было выиграть время для организации армии в Маньчжурии и задержать активными действиями флота десантные перевозки японской армии. При этом русское морское командование могло идти на смелые операции, не опасаясь даже некоторой потери кораблей, так как имелся большой резерв сил в Балтийском море. При равных потерях в морских боях Россия в общем ходе войны оставалась бы в выигрыше.
Военно-морское командование располагало в целом достаточными морскими силами в момент начала войны, но не сумело сосредоточить их в Тихом океане.
К концу 1903 г. в Тихом океане Морское министерство успело сосредоточить только следующие корабли русской и заграничной постройки.
В Порт-Артуре находились: 3 броненосца типа «Петропавловск» по 10960 тонн; 2 броненосца типа «Пересвет» по 12675 тонн; 2 новых броненосца «Цесаревич» в 13 100 тонн и «Ретвизан» в 12910 тонн; 1 броненосный крейсер «Баян» в 7730 тонн; 4 бронепалубных крейсера «Диана» и «Паллада» по 6750 тонн, «Варяг» в 6500 тонн, «Аскольд» в 5900 тонн; 2 легких крейсера «Боярин» в 3200 тонн и «Новик» в 3050 тонн; 2 минных заградителя «Амур» и «Енисей» по 2700 тонн; 7 канонерских лодок по 905–1500 тонн; 20 эскадренных миноносцев по 300–350 тонн; 7 номерных миноносцев по 180–220 тонн; 2 минных крейсера «Всадник» и «Гайдамак» по 500 тонн.
Во Владивостоке были оставлены: 3 броненосных крейсера «Громобой» в 12300 тонн, «Россия» в 12195 тонн, «Рюрик» в 11 000 тонн; 1 бронепалубный крейсер «Богатырь» в 6675 тонн; 1 вспомогательный крейсер «Лена» в 10 675 тонн.
Итого русский флот располагал в Тихом океане семью броненосцами, четырьмя броненосными и семью бронепалубными и легкими крейсерами. Между тем японцы уже к концу 1902 г. имели в строю все корабли, заказанные на европейских заводах, в числе 6 броненосцев, 6 броненосных крейсеров, а также 12 легких крейсеров, и флот береговой обороны, включавший один старый китайский броненосец и три устарелых бронепалубных крейсера.
Таким образом, предположение русского министра финансов, утверждавшего, что японцы из-за финансовых затруднений не смогут закончить постройку нового флота ранее 1906 г., оказалось совершенно ошибочным, так как Япония получила финансовую поддержку в банковских кругах Англии и Соединенных Штатов.
Весь боевой японский флот был в сборе уже к началу 1903 г., тогда как новые броненосцы русского флота в числе четырех кораблей были только спущены, а пятый еще находился на стапеле. До полной готовности этих пяти броненосцев оставалось к началу 1904 г. еще не менее полутора — двух лет, так как кредиты на постройку их отпускались с расчетом готовности их в навигацию 1905 г. Укрепления Порт-Артура и Владивостока, доки и мастерские главных баз Тихоокеанского флота и железнодорожные магистрали через Сибирь и Маньчжурию строились также с предположительным сроком окончания их только в 1906 г. К началу 1904 г. на Востоке для России наступал критический и опасный период, обеспечивавший Японии перевес морских сил до прибытия всех намеченных русским правительством пополнений из Балтики.
Были допущены следующие основные ошибки, предопределившие недостаточную численность русской Тихоокеанской эскадры к началу 1904 г. Срок готовности новых кораблей, строившихся по программе 1898 г., был без достаточных оснований отложен до 1905 г.
Перед войной в 1902 г. из Тихого океана была возвращена в Россию для ремонта и модернизации эскадра адмирала Штакельберга из устарелых кораблей в составе трех броненосцев «Сисой Великий», «Наварин» и «Николай I», броненосных крейсеров «Адмирал Нахимов», «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах», бронепалубного крейсера «Адмирал Корнилов», а всего семи кораблей, общее водоизмещение которых составляло 52 500 тонн.
Эти корабли были бы весьма полезны для прибрежных операций.
В конце 1902 г. из Кронштадта вышел на Восток отряд адмирала Вирениуса в составе броненосца «Ослябя», бронепалубного крейсера «Аврора», броненосного крейсера «Дмитрий Донской», легкого крейсера «Алмаз», вспомогательных крейсеров «Смоленск», «Саратов» и «Орел», семи эскадренных миноносцев по 350 тонн, четырех малых миноносцев по 150–180 тонн. К концу 1904 г. этот отряд из-за ряда аварий миноносцев не успел еще пройти Суэц, и попытка усилить Тихоокеанскую эскадру готовыми кораблями с водоизмещением боевых кораблей в 30 000 тонн (не считая трех вооруженных пароходов) еще до начала войны окончилась полной неудачей.
Русское Морское министерство упустило возможность приобрести в Италии у фирмы «Ансальдо» два сильных броненосных крейсера по 7750 тонн, построенных для аргентинского флота. Русские представители отказались от крейсеров, как не подходящих к типу кораблей русского флота, и крейсера были немедленно приобретены японским правительством. Для них была выслана из Японии машинная команда, и крейсера полным ходом пошли в Японию. В Суэце они обогнали 16 декабря корабли адмирала Вирениуса, а Сингапур прошли 22 января 1904 г.
Таким образом, японцы, начиная войну, располагали 14 боевыми кораблями против 7 русских броненосцев и 4 броненосных крейсеров, имевших сравнительно более слабое вооружение и бронирование.
По бронепалубным и легким крейсерам против 7 современных русских японцы располагали 12 новыми и тремя старыми, т. е. имели двойное превосходство. По числу миноносцев японский флот также располагал превосходством в два раза.
Силы русской эскадры были разъединены между двумя базами с расстоянием между ними в 1060 миль. Главные силы в составе 7 броненосцев и 7 крейсеров были сосредоточены в Порт-Артуре, который Тихоокеанский флот считал своей основной базой на театре войны.
Между тем в Порт-Артуре еще не был закончен док для ввода броненосцев, тогда как во Владивостоке имелся достаточный док им. цесаревича Николая размерами 180,5 X 29,6 X 9,16 м, в который могли входить все броненосцы и крейсера. Отсутствие дока для броненосцев в Порт-Артуре имело в дальнейшем самые тяжелые последствия для хода операций.
Японское командование весьма опасалось, что русский боевой флот перебазируется перед войной из Порт-Артура во Владивосток, что весьма затруднило бы для японцев развертывание планировавшихся ими десантных, блокадных и других боевых операций.
Решение главного военного руководства начать войну 24 января было вызвано телеграммой из Чифу, что «русский флот вышел из Порт-Артура в неизвестном направлении». Адмирал Того стремился заставить русскую броненосную эскадру вернуться в Порт-Артур, который должен был стать мышеловкой для русского флота. Японцы во время войны с Китаем уже брали эту крепость с суши, а флоту было очень удобно поддерживать морскую блокаду этой базы, имевшей всего один узкий выход. Группа островов Эллиот представляла удобную стоянку для блокирующего флота и для наблюдающих за противником крейсеров и миноносцев.
Русское командование, решив сохранить за собой обе базы, расположенные с флангов от Корейского полуострова, избрало Порт-Артур для броненосцев, бронепалубных крейсеров и миноносцев, а во Владивостоке разместило только бригаду из трех броненосных крейсеров. Уже в этом распределении имевшихся морских сил сказалось отсутствие ясного представления о предстоявших боевых действиях. Если Россия была вынуждена сохранять за собой Порт-Артур как одну из причин раздора с Японией, то распределение имевшихся морских сил должно было отвечать задачам боевых действий флота. Владивосток лучше отвечал задачам ведения крейсерской войны, которая должна была угрожать японским десантным операциям и океанским сообщениям Японии с Европой и Соединенными Штатами.
Три броненосных крейсера — «Рюрик», «Россия» и «Громобой» — были слабее шести японских броненосных крейсеров типа «Асама». Были все основания к русским броненосным крейсерам присоединить близкие по типу быстроходные броненосцы «Пересвет» и «Победа», а также и броненосный крейсер «Баян». Тогда русский отряд броненосных крейсеров также состоял бы из шести кораблей, но его ударная сила была бы даже больше японской благодаря наличию двух броненосцев с 8-ю орудиями калибра 254 миллиметра. Русское командование упустило из вида, что броненосцы типа «Пересвет» строились в предположении, что им предстоит составить одну эскадру с нашими броненосными крейсерами в войне с Англией.
Планируя широкие крейсерские операции, Россия имела все основания также базировать на Владивосток другой отряд быстроходных бронепалубных крейсеров: «Богатырь», «Варяг», «Аскольд» и «Новик» с ходом 23–25 узлов. Японцы не имели в составе своего флота крейсеров, которые могли бы противопоставить по быстроте хода перечисленным нашим. Две крейсерские дивизии обеспечивали русскому флоту серьезные тактические преимущества.
Опираясь на них, русское командование имело также возможность пойти на срочное продвижение к Тихому океану запоздавшего отряда Вирениуса из Суэца вместо того, чтобы возвращать его в Кронштадт. Выслав навстречу Вирениусу в район Сайгона отряд броненосных крейсеров из шести единиц и соединившись с «Ослябя» и «Авророй», можно было бы быстро пополнить двумя полезными кораблями Тихоокеанскую эскадру.
Став на этот путь базирования на Владивосток всех крейсерских сил, русское командование имело все основания туда же заблаговременно перевести из Порт-Артура и два лучших быстроходных броненосца «Цесаревич» и «Ретвизан», располагавших ходом в 18 узлов. Тогда в Порт-Артуре могли бы остаться три тихоходных броненосца типа «Полтава», бронепалубные крейсера «Паллада», «Диана» и «Боярин», все канонерские лодки и значительное число миноносцев. Наличия этих сил было бы вполне достаточно, чтобы приковать к Порт-Артуру значительную часть боевого японского флота для блокады. Между тем вся маневренная быстроходная часть русских сил располагала бы свободой действий, имея обеспеченный выход в Японское море и в Тихий океан.
Следовательно, готовясь к активной тактике, русское командование имело возможность и при наличных силах вести борьбу с адмиралом Того, лишь иначе распределив корабли и более целесообразно скомбинировав боевые тактические соединения броненосных и бронепалубных крейсеров. Вместо этого лучшие бронепалубные крейсера были разъединены. «Богатырь» один оставлен во Владивостоке, «Варяг» послан стационером в Чемульпо, а «Аскольд» и «Новик» привязаны к эскадре броненосцев в Порт-Артуре. В результате этого одно из преимуществ русской эскадры в наличии отряда быстроходных крейсеров было утеряно.
Из отряда Вирениуса тихоходный «Дмитрий Донской» и малые миноносцы типа «Циклон» могли остаться в Средиземном море или вернуться в Балтику, тогда как вспомогательные крейсера «Смоленск» и «Саратов» и большие миноносцы должны были сопровождать «Ослябя» и «Аврору» до соединения с отрядом броненосных крейсеров из Владивостока.
Такие возможности имелись у Тихоокеанской 1-й эскадры, если бы ее командование умело правильно анализировать положение на театре войны и глубже понимало возможности боевых качеств кораблей, находившихся в его распоряжении перед началом военных действий.
Ход операций, развернувшихся в Тихом океане, показал, как неправильно были использованы силы, которыми располагало русское командование.
Об обстоятельствах, связанных с происхождением китайско-японской войны, см. Б. А. Романов, Очерки дипломатической истории русско-японской войны, изд. 2-е, Акад. Наук СССР, М. — Л., 1955, стр. 26 и след. — Ред.
Так называемая «послевоенная программа» вооружений, принятая японским парламентом в декабре 1895 г., была рассчитана на открытие военных действий против России в 1902 или 1903 г. — до окончания постройки Сибирской ж. д. (см. Б. А. Романов, там же, стр. 30 и след.). — Ред.
О так называемом «полуразделе» Китая империалистическими державами на «сферы влияния» в 1897–1898 гг. см. Б. А. Романов, там же, стр. 43. Начала Германия с оккупации Цзяо-Чжоу на Шаньдуньском полуострове, за ней Россия оккупировала порты Артур и Далянвань на Ляодунском полуострове, затем Франция — Гуаньчжоувань — все три оформили эти захваты в виде «аренды» (бесплатной!), Англия заручилась обязательством пекинского правительства никому не отчуждать территорий в долине р. Янцзы, Япония — то же в отношении провинции Фуцзянь, а тем временем США напали на Испанию и в результате «малой» войны отняли у нее все ее колонии в районе Тихого океана, в том числе Филиппинские острова на подступе к Китаю. — Ред.
Сравн. Б. А. Романов, там же, стр. 33: в результате исполнения послевоенной программы явилось утроение численности сухопутных войск (до 13 дивизий, состав. 170000 чел. мирного времени и 600000 чел. военного времени) и учетверение тоннажа флота (с 60000 тонн в 1895 г. до 278000 тонн в 1903 т.). — Ред.
Сравн. А. Добров, Дальневосточная политика США в период русско-японской войны, Госполитиздат, 1952, стр. 146 и след., где сведены данные о займах, предоставленных Японии в США в 1904 — -1905 гг. — Ред.
Подробно рассказано о роли «безобразовской шайки» и ее проектах на Дальнем Востоке у Б. А. Романова, Очерки, стр. 110 и след. — Ред.
Об истинном значении миссии Ито см. подробно: Б. А. Романов, там же, стр. 151 и след. — Ред.
О том, как действительно дипломатически была развязана война токийским правительством, см. Б. А. Романов, там же, стр. 135–281. — Ред.