«Гайдар заложил Примакова. Прояснилось, почему глава МИДа России Игорь Иванов, намекая на поездку лидеров «Правого дела» в Белград, сделал резкое заявление о формировании в России «пятой колонны». Как стало известно, Егор Гайдар и его «подельники» во время встречи в Будапеште со спецпредставителем президента США Ричардом Холбруком, призвали Запад ни в коем случае не идти на уступки Примакову, так как он не пользуется доверием президента. Короче, наябедничали на премьера…»
Ночью снился Леша. Хоть он и вор, но дурак, и мне его жалко.
14 апреля, среда.
Утром был на открытии в Российской государственной библиотеке книжно-иллюстративной выставки «Всемирный Пушкин»: выставка интересная — разные издания и иллюстрации к книгам и стихам Пушкина. За полтораста лет скопилось многое. Произвели впечатление иллюстрации к «Руслану и Людмиле» Владимира Королева, славянская мифология. В программе стояли выступления Скатова и Палиевского. Но их я не дождался, потому что сначала выступал министр культуры Владимир Константинович. Главное достоинство его речи заключалось в том, что библиотеку он назвал Ленинкой и немножко поцитировал Пушкина. Но потом тридцать минут говорил академик-секретарь Е. П. Челышев, речь была самовлюбленной, плоской и не о Пушкине, а скорее о себе. Старость это, или он всегда был таким плоским?
Наконец-то исполнилась моя мечта: Василий Мичков прочитал у нас в институте все главы «Евгения Онегина». Мы отменили две последних лекции и согнали два первых курса. У меня, как и в первый раз, когда я слушал Мичкова, возникло ощущение совершенной и очень новой работы. Я бы даже сказал, что Вася читает здорово, хотя много ребят после первого же перерыва ушли. В конечном счете мне их жалко, потому что они не видели, когда Вася читал последнее объяснение Татьяны и Онегина с залитым слезами лицом. Для меня это чтение было важно еще и потому, что с искренней и неожиданной силой я понял гениальность Пушкина и совершенство его романа. Это же надо так невероятно прекрасно написать современный роман, ведь слова «карета» и «свеча» были так же банальны и повседневны, как и нынче слова «автомобиль» и «электролампочка». Сила романа в замедлении действия. На весь роман практически пяток эпизодов. Все остальное отвлечения, отступления, лирические описания.
После того, как все закончилось, я попил с Васей чая, покормил его и звукорежиссера бутербродами и выпили по рюмочке коньяку.
Днем еще говорил с Людмилой Михайловной о цифрах и отчетности. Ей плохо живется с ученого совета, где я рассказал о «наезде». Естественно, надо теперь делить тревогу со мной. Этого, собственно, я и добивался. Олечка перевела стрелки на Дмитрия Николаевича, он сделал ошибки при составлении баланса, оперируя теми неверными или неполными цифрами, которые он получил из бухгалтерии. А я ведь всегда за пошлую серединную справедливость. Осадок на душе у меня нехороший.
Из политических новостей. Ельцин назначил Черномырдина чем-то вроде ответственного за переговоры о Сербии. Это после его-то знаменитого разговора по телефону с Басаевым! Этого дурака, погубившего нашу промышленность.
В «Завтра» написано, что Степашин в советское время защитил диссертацию «Руководящая роль КПСС в пожарном деле».
Вечером позвонил Леонид, приятель покойного фотокорреспондента Геннадия Копосова. Он преподает в «Керосинке» — Институте нефти и газа. Поговорили о житье-бытье. Жалуется, что мало студентов, поэтому не дают часы, нет зарплаты. Студенты поступают на специальности «Вычислительная техника», «Маркетинг». На специальность «Геологическая разведка нефтяных и газовых месторождений» никто не идет. Леня говорит: «Лет через пять-десять спохватятся, да уже поздно будет».
16 апреля, пятница.
Приехал аудит — Алла Ивановна. Конечно, у нас много нарушений. Бухгалтерия встает горой на защиту своего «мундира». Аудиторы дали дельный совет: объявить всех за штатом, потом аттестовать и дать каждому по контракту. Я этим до осени воспользуюсь. Каждый день говорю себе, что не нужно никакой жалости к людям, так бесстыдно использующим меня, они убивают во мне и писателя и просто человека, а я еще с ними вожусь.
Были ребята из администрации президента — по Платонову. Они без интереса встретили мои новации и старания по институту. О музее почему-то — мне-то понятно — особенно печется Бакланов. Сорос его, говорят, от работы освободил, теперь занят новыми планами. Маша Платонова хорошо подбирает союзников. В разговоре возникло недоумение, почему из трех крупнейших фигур русской литературы, столетие со дня рождения которых исполняется в этом году, — Набоков, Леонов, Платонов — акцент делается на Платонове. Это и понятно, именно Платонова сделали одним из орудий уничтожения социалистической идеи. А ведь и он, и погибший от советской власти Мандельштам были очень советскими людьми. Вот дочери и жены у них были другого склада. А в общем, я на все махнул рукой, пусть делают музей, пусть губят институт, пусть закрывают. Эта власть может безумствовать так, как ей заблагорассудится. Мы устали от нее и больше не станем предостерегать ее от необдуманных поступков.
18 апреля, воскресенье.
В субботу вместе с Федей, Мишей и охранником Димой приехали на дачу, где я не был уже с поздней осени. Ребята сделали чрезвычайно много по хозяйству. Перекопали парники, собрали теплицу. К сожалению, в гараже не оказалось телевизора и магнитофона — двойки. Я полагаю, что еще зимой Леша, как раз в те дни, когда у меня сняли с машины аккумулятор, съездил и забрал телевизор и пленки. Ездил он, наверное, на машине Сергея. Отсюда и снятый аккумулятор. Так болит сердце, так гадко от этого на душе. Столько я в этого сволочонка вложил и так хотел, чтобы он был нормальным человеком. Я начинаю верить в генетическую предопределенность преступности.
Замысел романа о Ленине начинает трансформироваться в сторону упрощения и снятия моей монументальности. Промежуточные главы могут быть написаны с точки зрения сегодняшнего редактора.
Прочел рассказ Сенчина в «Знамени» — эстетика чернухи, подразумевающая, что такой же и автор. Герой и весь строй рассказа — человек без внутреннего центра. Он раб любых обстоятельств. Прочел также в «Знамени» записки Ваншенкина. Не пригласить ли мне его в институт с «прозой поэта»?
На даче встретил Таню Матвееву. Она очень похудела, но на мой комплимент ответила так: «Я за всю зиму и одного яблока не купила. Две последние недели денег еле наскребали на хлеб. Андрею зарплату уже несколько месяцев задерживают. Мне необходимы гормоны, потому что мне в прошлом году вырезали щитовидку. Лекарства стоят по 80 рублей». Я уже не стал ей говорить, что у меня лекарств выходит в неделю почти на 500 рублей.
19 апреля, понедельник.
Вечером в Доме кино я был на новом фильме Говорухина «Ворошиловский стрелок». Фильм об одиноком мстителе. Поначалу смотрелось очень тяжело, но потом фильм развернулся, и в зале завеяло каким-то умиротворением. Оказывается, есть хоть кто-то, кто может встать за себя и за всех. Государство отставлено в сторону, оно не справляется со своей миссией. Дело защиты и поиска справедливости отдано в руки отдельных граждан. Это, конечно, очень серьезный конкурент «Цирюльнику», тем более что фильм сделан на грошовые деньги. Многое в нем и художественно сделано, хотя в первую очередь это социальный подвиг режиссера. Интересная русская деталь: герой не убивает впрямую своих недругов. Уничтожает без крови. Самая большая удача в фильме — это следователь, гад удивительный, его, прихохатывая, играет депутат Семаго. Очень неплохо. Герой, конечно, Ульянов. Он здесь играет в кино против того, что натворил в жизни.
Я ходил на фильм с Зоей Михайловной. Поговорили с актрисой Людмилой Зайцевой, которую я очень высоко ценю. Встретился с Зюгановым, он не против еще раз приехать в институт. Перебросились парой слов со Скобцевой. Не забыть бы на следующий год пригласить на семинар Георгия Жженова с его «Саночками», познакомился с Зурабом Константиновичем Церетели. Этот грузин пьет только боржом. На премьере был и Егоров с женой, вот Света — без малейших комплексов, спросила меня, почему не звоню. Я ответил — стесняюсь, комплексую.
20 апреля, вторник. Для «Труда»:
«Герой дня — Березовский. И совершенно правильно поступила нетленная Сорокина, пригласив в свою передачу адвоката Резника. Если нет солнца, будем светить отраженным светом. Какой там Ельцин, какой там Скуратов, которого наши независимые губернаторы неизбежно, и как миленькие, сдадут. Скуратов платит всего-навсего 450 рублей за массаж, а где давал Березовский свою пресс-конференцию в Париже?.. То-то, и помалкивайте. Завидуете вы все ему. Даже в ЦКБ — где только финансовые князья да президент — Борис Абрамович сразу же почти с самолета лег, после прошлогодней травмы позвоночника, которую он получил, катаясь в Подмосковье на снегоходе. В Швейцарии лечили и не вылечили, теперь за это взялись Де Бейки и Чайка. А вы попробуйте в своей районке в тот же день записаться не то что с позвоночником, а даже с кровоточащей язвой. Завидуете: удивительному уму, трудолюбию, бережливости. Разве без экономии можно было бы владеть на паях и автогигантом, и телевизионной компанией, и нефтяными разработками. И я завидую и восхищаюсь. И все стараются встать у него за спиной, чтобы отсветиться в телевизионной камере, как дорогой адвокат Резник в день прилета. Человек-уникум. Читали об американских мальчиках, которые становятся миллионерами? Он чистит ботинки прохожим, копит центы, которые пускает в дело и становится миллионером. Так и Борис Березовский накопил. Чтобы дать свою пресс-конференцию в Париже в отеле «Крийон». Том самом, который был показан в воскресенье по НТВ в фильме «Ягуар». Завидуйте! Какой там Примаков со своим радикулитом! Эфир занят не подготовкой к посадке картошки, ее, если надо, и так купят в дружественной НАТОвской Польше. Никому другому и не снилось — иметь столько доброжелателей. Я в их числе. Что вы все к нему вяжетесь? Чему завидуете? Что завлаба и кооператора назначили заведовать странами СНГ? Так и Чубайс, начинавший заведовать цветами, стал заведовать электричеством». Писал очень срочно и не все продиктовал. Кусочек, который я отдал Вартанову, был злой, но законченный.
Тем же днем. В 2 часа был со студентами первого курса в Третьяковской галерее. Надежда Геннадьевна, моя старая знакомая, провела и отлично показала ребятам древнерусское искусство. Раньше мне «Троица» Андрея Рублева казалась больше. Как глаз стремится навеки запомнить эти удиви-тельные черты. Византийцы первые выстроили свою особую, мало похожую на быт реальность. Нечто похожее на виртуальную реальность в ее средневековом исполнении. Из этих чаш не пьют вино, на эти горы нельзя вскарабкаться, нельзя в этих домах жить, а из мамрийского дуба нельзя сделать мебель. Почему сетчатка глаза не держит прошлое во всех подробностях, почему надо постоянно все освежать?
Орудия страстей господних. На полотенце, как на хирургической салфетке, разложены гвозди, терновый венок, молоток, кажется, это все на обратной стороне Владимирской Богоматери. Эта икона со своим удивительным выражением создала наш русский всепрощающий характер. Я думаю, все подновления шли по пути уточнения этих незлобивых русских черт, по руслу и нашей жизни, и нашего миросостояния. Но миллионы русских людей, концентрируя на ней свой взгляд, помыслы, духовную энергию, еще и намолили изменение этого удивительного лика, этого взгляда, этого движения руки младенца, этой мягкости и света. Не энергией ли ушедших навсегда душ светится эта святыня? В Боге и в этом молении мы все одинаковы и все строители, здесь можно встретиться со взглядом и наших царей, и наших святителей.
Вечером были на спектакле по Теннесси Уильямсу «Стеклянный зверинец», поставленном Вилькиным. Мне все нравится, особенно пьеса. Лучше играет молодежь. Мне это понравилось, потому что я только что прочел два рассказика младшей Вилькиной, которая очень хорошо играет. Но это папа поставил спектакль на дочь — он знает ее недостатки: чуть-чуть не хватает пластики (а героиня хрома), чуть-чуть есть дефекты в речи (но героиня неврастенична). Очень понравился также и Парфенов.
Если я буду писать повесть о последних происшествиях, то ее надо видеть глазами не моими, а обратными. Но для человека это все уже в прошлом. Он смотрит на все глазами богатого человека, может быть, интеллектуала. Хватит ли у меня смелости это написать? Главное — скорее закончить Ленина.
27 апреля, вторник. Для «Труда»:
«Поговорим о звездах. Если их зажигают, значит это кому-нибудь нужно. Парфенов и Киселев, две кокетливые телевизионные примадонны, определенно соревнуются друг с другом в том, что знают приблизительно, исходя из самых общих впечатлений. Знание и чувствование — разные вещи. Один со сноровкой холодного сапожника изготовил нам сначала Солженицына, потом Набокова, другой сначала долго излагал про Романовых, а теперь полтора часа рассказывал о Ленине. Поразительная соотнесенность гениев: Киселев, Ленин, Набоков, Парфенов, Солженицын (пишу по алфавиту). Я-то еще помню, когда юбилейную речь о Горьком произносил Леонов, тоже, кстати, писатель неслабый. Невольно начинаешь думать, что в основе такой удивительной мобильности двух воротил НТВэшного эфира лежит экономический принцип. Наша кормушка — и никого не подпустим!
Но от общих к конкретным соображениям. День рождения В. И. Ленина НТВ ознаменовало удивительно плоской передачей, в которой, по обычаю красуется Киселев. На этот раз, к чести нашего кремлевского обозревателя и «слухиста», — он, как домработница, все время в своей деятельности оперирует слухами, — Киселев попытался не выходить за рамки лояльности по отношению к самому крупному деятелю XX века. На титрах написано, что проект принадлежит именно ему, Киселеву. Но, к сожалению, весь дикторский текст так безлик, так бестемпераментен, фанерен, что я и представить себе не могу, чтобы наш обозреватель сам это и написал. Нового здесь, кроме внутренней, вполне понятной для богатого человека недоброжелательности, нет, но есть определенная нескромность. Телевидение, пожалуй, впервые — предыдущий режим от этого, может быть даже по соображениям суеверия, категорически отказывался — показывает усопшего, т. е. мертвого Ленина в стеклянном саркофаге, в гробу. Камера фиксирует через стекло сразу два лица: В. И. Ленина и Е. Киселева. Приобщился. Мне это напомнило стремление определенной части посетителей в Эрмитаже, когда отвернется смотритель, сесть на тронное кресло».
Как обычно, в четыре часа состоялся семинар. Обсуждали повесть Сережи Самсонова. Повесть его произвела на меня огромное впечатление. В этом возрасте такое знание психологии и такой тягуче-сладкий стиль. Лишь бы у мальчика хватило сил раскрыться. Фамилия у Сережи очень подходящая для классика. Возле нее нет ничего заметного, как возле моей: Есин, Есенин.
Читал повесть я с изматывающим трудом. Но и за две недели больше половины моих семинаристов ее тоже не прочли. Я рассадил на семинаре ребят по двум сторонам прохода: те, кто читал, и те, кто не прочел. На моих семинарах скапливается уже по тридцать человек.
Сережа на семинаре сидел с огромным синяком под глазом. Кто-то его стукнул.
После семинара поехал в Матвеевское к B. C. Она живет в номере, где умерла Александра Самойловна. Под окном все та же готовая зацвести — яблоня. B. C. очень плоха и слаба. Я тоже чувствую, как старость наваливается на меня.
Это для следующего рейтинга:
Такой же плоской была передача Пресс-клyбa с неувядаемо демократичной Прошутинской:
— Российская культура должна жить за свой счет или зарабатывать деньги?
— Культурных людей было больше в СССР или современной России?
Интеропрос.
28 апреля, среда. Утром работал над романом. Днем сидел на специализированном ученом совете, потом давал интервью Людмиле Лавровой о своем новом романе. Она прочла все четыре напечатанные в «Юности» главы, говорит, что интересно, читала с удовольствием. Что она из этого сделает? Но я говорил все, что думал, хотя это могло показаться и не очень острым.
Бухгалтерия, которую я попросил сделать мне распечатку с 113 счета, — я все ищу «банные» деньги — сегодня делает мне третий вариант: каждый раз они «нечаянно» ошибаются и дают какую-нибудь другую распечатку, где никаких денег никогда не было. Потом под вечер поехал в общежитие. Там стало почище. Занимался с больным студентом и смотрел третий этаж гостиницы. Внизу в вестибюле висит объявление: «Жизнь бьет ключом? Нет времени на контрольные и курсовые работы? Не говоря уже о дипломе? Напишу все, что нужно, за умеренную плату. Пейджер 918-19-19, № 8185, для Ларисы».
Уже несколько дней размышляю над тем, что Игорь Болычев внезапно для меня оказался редактором полупорнографического журнала, а Олег Коростылев выпускающим редактором. Еще совсем недавно Коростылев просил у меня денег на лечение от артрита, а Игорю Болычеву в качестве материальной помощи я выписывал 250 рублей на проездной билет.
29 апреля, четверг.
Состоялся ученый совет. Меня выдвинули на соискание звания «Заслуженный деятель искусств» — по моей просьбе, но, думаю, звания этого я не получу, лень будет этим заниматься. А напрасно — здесь, кажется, есть льгота по квартплате.
1 мая, суббота. Для «Труда»:
«Все мои заготовки впечатлений о телевизионных передачах недели, как в Бермудском треугольнике, вращаются вокруг: «Пресс-клуба» о культуре с неувядаемой Кирой Прошутинской; прелестного детского фильма советской эпохи «Хоттабыч» и сербских репортажей, в которых возник вдруг новый аспект. Ну не смотреть же фильмы американские?! Лучший же российский фильм 90-х называется так знакомо и символично — «Вор»! Тоже мне невидаль. Каждый день минимум по одному вору на ТВ. Такие мелочи, как наш президент, читающий простенький (и для школьника) текст по бумажке, я отношу к моде на ретро. Так пахнуло любимым Леонидом Ильичом. Итак, клуб с претенциозным до идиотизма тезисом: «Культура как зеркало российских реформ, или нужен ли графу Толстому министр культуры в 21 веке?». Самоуверенные старые и молодые гости — параллельный культуре виртуальный мир, — собранные в ней, несли такую чушь! Исключение составляли лишь два разумных человека: министр культуры В. Егоров и В. Толстой, потомок русского классика. Впрочем, на их лицах былa заметна сдерживаемая оторопь от высказываний решительного собрания. Первый сказал то, что и должен был сказать: что никакая культура, не как частность, а как явление, себя прокормить не в состоянии. А второй заменил подброшенную ему — потомку и, может быть, наследнику огромного имени, — как дохлую кошку, идейку имущественной и земельной реституции на идею возвращения провинции и ее музеям культурных ценностей, узурпированных центром».
Опущенное «Трудом» окончание статьи:
«Что касается сербской проблемы, она неожиданно повернулась в стойкую неприязнь в России всего строя Америки. Раньше это был скорее правительственный официоз, запущенные еще прежним режимом дрожжи. Молодежь подтрунивала над идеологическим противостоянием, но смотрелa фильмы и наслаждалась американской жвачкой. Но дело, кажется, идет к тому, что мы не станем покупать американские куриные ножки не потому, что они хуже, а потому, что они американские и любой цент прибыли с них может пойти на решение еще одного неправого дела,
Теперь о фильме «Старик Хоттабыч». Представим, что этот могущественный волшебник появился в нашей жизни и какая-нибудь, уже в возрасте, сельская учительница или несмышленыш из ПТУ просят его выполнить их сокровенные народные желания. Куда бы в этом случае полетели НАТОвские ракеты, куда делись бы наши крупнейшие политические деятели и банкиры, пресс-секретари, министры, Березовский, столь часто перебираемая, как зерно, администрация, певцы, соловьи нашего политизированного времени, посланник президента по решению сербской проблемы — сначала так удачно управлявший страной, сам президент и отчаянно артикулирующая правду журналистка Миткова?»