Основанием для прекращения радиосвязи послужил разговор по радио корпусного комиссара Диброва. Когда в штаб доложили, что Диброва в открытом виде вызывает для переговоров члена Военного совета армии, пришли к выводу о том, что штаб и Военный совет фронта попали в плен и фашисты, используя фронтовую связь с армией, пытаются вести провокационные разговоры. Поэтому был отдан приказ о прекращении связи.
Вот так излишняя бдительность, с одной стороны, и неумение пользоваться радиосвязью, с другой, привели к прекращению связи в то время, когда в ней ощущалась острая нужда и когда техническая возможность ее осуществления была налицо.
Общеизвестно, что первые дни войны ознаменовались для наших войск большими трудностями. Это было характерным и для нашего Северо-Западного фронта.
В связи с неудачами руководство Северо-Западным фронтом было отозвано в Москву, в том числе: командующий - генерал-полковник Ф. И. Кузнецов, член Военного совета - корпусной комиссар П. А. Диброва и начальник штаба генерал-лейтенант П. С. Кленов.
Командовать войсками фронта стал генерал-майор П. П. Собенников (до этого командовавший 8-й армией), членом Военного совета был назначен дивизионный комиссар В. Н. Богаткин, а начальником штаба генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин.
С генералом Собенниковым я был знаком еще по службе на Дальнем Востоке. В приморской группе он командовал кавалерийской дивизией, а перед войной мы встречались в Прибалтике. Это был очень спокойный, уравновешенный человек, хорошо знающий военное дело. Всегда аккуратно одет, чисто выбрит, подтянут. Своим спокойствием он действовал очень благоприятно на окружающих. Первая моя встреча с новым командующим состоялась, когда штаб фронта переходил в Псков. С новым начальником штаба генерал-лейтенантом Ватутиным я тоже был несколько знаком раньше. Он всегда очень внимательно относился к организации управления и связи. Первый мой доклад генералу Ватутину был довольно продолжительным. Помню, я стремился охарактеризовать подробно состояние связи во фронте и армиях, показать недостаток частей и средств связи, отсутствие запасов имущества связи для восполнения потерь, которые при отходе войск были весьма значительны.
- Что вы предлагаете? - поставил передо мной вопрос начальник штаба.
Я ответил, что при организации управления следует учитывать возможности обеспечения связи. До тех пор, пока не будут полностью сформированы и укомплектованы фронтовые и армейские части связи, единственный выход - широкое использование местных средств. Кроме использования линий и узлов связи, нужно привлечь гражданских специалистов для восстановления разрушений, сформировать из них рабочие колонны и команды и обеспечить их питание наравне с военнослужащими. Нужно также изменить порядок перемещения штабов.
- Как же их перемещать? - последовал новый вопрос.
- Я считаю, что такой крупный штаб, как штаб фронта, должен располагаться в глубине и оттуда руководить войсками. Ведь нельзя считать нормальным такое явление, когда штаб фронта за неделю оборонительных действий шесть раз сменил районы своего расположения. При таком положении, даже при достаточном количестве полевых средств, нельзя добиться устойчивой связи. Нужно заблаговременно намечать и подготавливать районы для очередного перемещения штаба. Необходимо также регламентировать перемещение и расположение штабов армий, в противном случае местную связь нельзя эффективно использовать.
- А как вы оцениваете радиосвязь? - задал еще вопрос начальник штаба.
- Я считаю, что радиосвязь в наших условиях является основным средством, которое может обеспечить в сложных условиях управление войсками. Но, к сожалению, штабы не используют этот вид связи, бояться, что противник может обнаружить место расположения штаба по излучению электромагнитной энергии радиостанции, опасаются ложных передач противника. Тут же я рассказал случай, происшедший у нас с радиосвязью со штабом 11-й армии.
- Так вот, - резюмировал начальник штаба фронта, - все доводы ваши основательны, недостатков в управлении много, но управлять войсками нужно при всех обстоятельствах. Штабы должны более широко применять радиосвязь. Подготовьте материал для решения Военного совета о пайках для гражданских связистов. Не забывайте самолеты связи и подвижные средства, они тоже могут оказать большую пользу. Теперь наметим, какой же район целесообразно готовить для очередного перехода штаба фронта. После некоторых обсуждений Н. Ф. Ватутин дал указание подготовить для очередного перехода район Старой Руссы, а в качестве запасного района наметил г. Лугу. В отношении использования местной связи оба района были удобными.
В соответствии с этими указаниями я незамедлительно послал в район Старой Руссы полковника П. Ф. Семенихина с частью его полка, а в Лугу направил полковника К. Д. Дадерко (он исполнял обязанности моего заместителя). Наконец-то, подумал я, можно будет подготовить связь из нового района расположения штаба фронта. К сожалению, этого не получилось.
В результате отхода войск 8-й армии на Ригу и 27-й - на Опочку между ними образовался большой разрыв, неприкрытый войсками. Это позволило немецким войскам осуществить прорыв в сторону Пскова. Нахождение штаба фронта в Пскове становилось небезопасным. Было приказано подготовиться к переходу.
Я был уверен, что переход будет, как было заранее намечено, в Старую Руссу. Однако перед самым отъездом генерал Ватутин вызвал меня и сказал, что штаб фронта через два часа выступает в Новгород.
- Как в Новгород, ведь подготавливается для него место и связь в Старой Руссе? - воскликнул я.
- Знаю, но, к сожалению, изменить ничего не могу. Директивой Генерального штаба предписано перейти в Новгород. Здесь в Пскове мы больше оставаться не можем. Принимайте меры, перестраивайте связь.
Нелегкое это дело перестраивать связь, особенно когда в наличии нет средств. Часть их находится в Пскове, до ухода штаба их трогать нельзя. Часть средств в Старой Руссе, для того чтобы их снять и перебросить, нужно не менее суток. А штаб менее чем через полсуток будет в Новгороде.
Прошу разрешения выехать немедленно в Новгород и до прибытия в него средств связи из Старой Руссы "захватить" Новгородскую гражданскую контору связи и с ее помощью обеспечить связь штабу фронта. Решение одобрено. Мчимся с Н. П. Захаровым на предельной скорости в Новгород. Надо спешить, дорога каждая минута.
Вот и Новгород. Там уже находился майор В. В. Звенигородский. Он занят выявлением работ, необходимых для развертывания узла связи штаба фронта. Работы только выявляются, но не производятся, так как для этого нет ни сил, ни средств. Средства еще идут по дороге из Старой Руссы. Идем "оккупировать" Новгородскую контору связи. Начальником телеграфа оказался старый знакомый - Константин Иванович Шафров (он учился на курсах в Ленинграде, на которых я преподавал в 1939 г.).
Я коротко рассказал ему о том, что Новгородская контора должна обеспечить связь штаба фронта на протяжении одного-двух дней, пока не прибудут средства для развертывания нашего военного узла связи. Он правильно понял меня и тот же час отдал распоряжение о временном прекращении гражданских почтово-телеграфных операций и об установлении телеграфной связи по направлениям, необходимым для штаба фронта.
К приезду Военного совета и штаба фронта из Новгородской конторы уже была телеграфная связь с Генеральным штабом, со штабом Северного фронта, штабами армий и некоторых корпусов, а также с оперативной группой штаба, оставшейся в Пскове.
Генерал Ватутин был удивлен, что при полном отсутствии военных полевых средств связь для штаба фронта была обеспечена. Он тут же отдал распоряжение разместить основных работников оперативного и разведывательного управления в помещении почтового отдела конторы. Для работы командующего и начальника штаба был выделен кабинет директора телеграфа. Остальные отделы и управления размещались в различных районах города в зданиях военного ведомства. Так в течение суток управление войсками фронта обеспечивалось силами и средствами Новгородской конторы связи. Гражданские связисты неплохо справлялись с этой задачей.
Затем прибывшими из Старой Руссы средствами был развернут военный узел связи, и штаб фронта освободил Новгородскую контору связи.
Работать приходилось в трудных условиях. Штабы всех командных инстанций перемещались слишком часто и в большинстве случаев недостаточно организованно. Расстояния между ними были очень большими. Недостаток частей связи был весьма ощутим, а мы еще несли значительные потери в личном составе. Так, в боях под Телынаем был почти полностью уничтожен отдельный батальон связи 12-го механизированного корпуса. Работавшая в районе Рокишкиса по оборудованию узла связи фронта отдельная кабельно-шестовая рота не успела своевременно переправиться через Западную Двину и осталась на территории, занятой противником.
Следует сказать несколько слов об этой роте. Когда было установлено, что штаб фронта не будет располагаться в Рокишкисе, то командир роты лейтенант Жабин получил распоряжение снять все построенные ротой линии и после этого двигаться на Даугавпилс. Пока рота снимала линии, передовые части противника захватили Даугавпилс. Рота оказалась на территории, занятой противником. Лейтенант Жабин не растерялся и решил во что бы то ни стало пробиться к своим. Рота под его командованием стала продвигаться в направлении Дрисса - Полоцк. Двигались только ночью, иногда в колонне фашистских войск по команде вражеских регулировщиков. Помогало знание лейтенантом Жабиным немецкого языка и то, что бойцы роты были переодеты в обмундирование бывшей литовской армии (в Рокишкисе находился интендантский склад бывшей литовской армии, и, чтобы этот склад не достался врагу, бойцы уничтожили его, предварительно взяв обмундирование для своей роты). Знание немецкого языка позволило Жабину объясняться с регулировщиками, отвечать на их вопросы и спрашивать, куда ведет та или иная дорога. Днем рота не рисковала показываться на дороге. Отсиживались в лесу. Так, принимая все меры предосторожности, рота Жабина шла несколько дней по территории, занятой противником и вышла в районе Полоцка на территории своих войск. Рота не потеряла ни одного человека и сохранила все машины и имущество связи, кроме шестов, которые были брошены с целью маскировки. В немецко-фашистской армии шестовые линии не применялись, и они могли сразу же выдать принадлежность роты.
Действия роты Жабина - один из многих примеров, характеризующих настроение советских войск, их самообладание и находчивость в сложных условиях боевой обстановки.
Иногда части связи несли потери в личном составе вследствие того, что они использовались не по назначению. Так, школа младшего комсостава фронтового полка связи несколько суток вела боевые действия в районе Даугавпилса как стрелковое подразделение, при этом она понесла значительные потери убитыми и ранеными. Много потерь было и в отдельном батальоне связи 11-й армии, пробивавшемся вместе со штабом армии из окружения в районе Полоцка. Немало погибло связистов и из подразделений и частей стрелковых, танковых войск и артиллерии.
В первые дни войны большие потери были и в имуществе связи, особенно проводных кабельных линий, которые из-за быстрого отхода наших войск связисты не успевали снимать. Пополнять же потери в личном составе и возмещать утраченное имущество не представлялось возможным. Запасов имущества на фронтовом складе связи было ничтожно мало. Ко всему этому необходимо добавить систематическое разрушение линий и узлов общегосударственной связи авиацией противника.
Таким образом, потребности в связи возрастали, а возможности их обеспечения резко сокращались. Для того чтобы представить трудности в обеспечении связи, достаточно сказать, что по существовавшим тогда оперативным нормам для связи между штабом фронта и штабом армии предусматривался отдельный линейный батальон численностью свыше 300 человек, фактически же в первые дни войны на нашем фронте для этой цели в лучшем случае выделялся взвод в количестве 12 - 15 человек или команда в составе 6 - 8 человек. Точно такая же картина была с обеспечением связи между штабом армии и штабами корпусов.
Выручали в это время гражданские связисты. Я уже указывал, что с их помощью обеспечивалась связь при нахождении штаба фронта в Даугавпилсе и Новгороде. Они оказывали большую помощь и во многих других случаях. За счет Псковской и Новгородской контор удалось пополнить полк связи телеграфистами. Из гражданских специалистов-линейщиков сформировали рабочие колонны для восстановления разрушенных противником линий связи. Помню, такие колонны были в Пскове, Острове, Шимске, Старой Руссе, Дно, Новгороде и других пунктах.
За счет гражданских предприятий связи удавалось даже пополнять запасы строительных материалов и имущества связи для укомплектования частей связи. Так, конторы связи в Резекне, Пскове, Опочке, Острове передали нам десятки тонн стальной и медной проволоки, несколько сот телефонных аппаратов и некоторое количество коммутаторов малой емкости. Конечно, имущество гражданских контор связи было менее удобным по сравнению с полевым, но при том остром недостатке, который ощущался в средствах связи, оно с успехом использовалось даже в тактических звеньях управления, не говоря уже о крупных штабах.
Известную помощь оказывали нам и связисты Северного фронта (ЛенВО){52}. В полосе действия войск нашего фронта оказались вспомогательные узлы этого фронта в Пскове, Шимске и Чудове. Вначале начальник связи Северного фронта генерал И. П. Ковалев предполагал их закрыть, но по моей просьбе узлы были оставлены; они во многом способствовали обеспечению связи при ведении боевых действий войсками нашего фронта на рубеже р. Великой и восточнее его.
Ставка Главного Командования была очень обеспокоена прорывом войск противника на псковском направлении, так как это создавало угрозу Ленинграду. Чтобы задержать противника на рубеже р. Великой в распоряжение нашего фронта были переданы два стрелковых (41-й и 22-й) и один механизированный (1-й) корпуса.
1-й механизированный корпус прибыл к нам с Северного фронта. Это было очень хорошо укомплектованное, боеспособное, весьма подвижное соединение, обладающее большой ударной силой. На нашем фронте перед 1-м механизированным корпусом была поставлена задача нанести контрудар по наступавшему противнику, захватить г. Остров и восстановить положение по рубежу р. Великой. Вначале корпус действовал успешно, ему даже удалось захватить Остров. Затем боевые действия в этом районе стали протекать с переменным успехом.
Развитием боевых действий по восстановлению положения на рубеже р. Великой и освобождением Острова интересовался Генеральный штаб, а иногда поступали звонки и из приемной И. В. Сталина. Со штабом корпуса радиосвязь тогда работала сравнительно устойчиво. Информации из штаба поступали более или менее регулярно.
К исходу дня были получены донесения о значительных потерях с обеих сторон. Затем связь с корпусом вдруг прекратилась. Корпусная радиостанция передала обычный сигнал "связь кончаю" (СК); больше на наши вызовы не отвечали. Мы внимательно следили за работой корпусной радиостанции, слушали ее на нескольких приемниках. Пытались также прослушать работу в корпусной радиосети, по которой обеспечивалась связь штаба корпуса с дивизиями. Ничего не получилось.
Между тем из Генерального штаба все чаще поступали запросы о положении 1-го мехкорпуса. И. В. Сталин лично вызвал командующего фронтом генерал-майора Собенникова и попросил доложить о действиях и положении корпуса. Командующий доложил сведения, имевшиеся в штабе фронта, но они были трех-четырехчасовой давности. Сталин требовал более поздних сведений. На это командующий ответил, что с корпусом прекратилась связь и новые сведения не поступают. Сталин приказал принять все необходимые меры, чтобы установить связь с корпусом, добавив, что исход боевых действий корпуса имеет большое значение.
Командующий вместе с начальником штаба вызвали меня и приказали принять все меры по установлению связи с корпусом.
Дело происходило ночью. Направить в район боевых действий самолет связи не представлялось возможным - не было тогда у нас летчиков, умевших летать в ночное время. Район боевых действий корпуса находился от штаба фронта в 250 с лишним километров, так что, если послать туда для связи автомашину, понадобилось бы 8 - 10 часов, а за это время обстановка могла серьезно измениться. Пришла мысль использовать вспомогательные узлы, организованные на линиях проводной связи. Один узел находился в районе Уторгоша, второй - в районе Шимска, а третий - в районе Сольцы. С этими узлами была проводная связь от штаба фронта. Вызвал начальников узлов и приказал направиться на автомашинах в район боевых действий корпуса, найти любого командира и предложить ему немедленно выехать на узел связи для доклада обстановки Военному совету фронта. Расстояние от первого и третьего узлов до района боевых действий - километров 40 - 50, от второго - 80 - 90, т. е. в несколько раз меньше, чем от штаба фронта.
Доложил командующему и начальнику штаба. Они одобрили это мероприятие. Из Москвы все время поступали запросы о действиях 1-го механизированного корпуса.
Между тем наши представители делали свое дело. Капитану А. П. Бортнику - начальнику Шимского узла - удалось часа через полтора найти и доставить на узел связи одного из командиров подразделений механизированного корпуса. Этого командира тотчас же связали с командующим фронтом. Но, к сожалению, он оказался работником тыла корпуса и не мог достаточно полно доложить обстановку. Он знал, что корпус, понеся большие потери, отошел на восток от рубежа р. Великой.
Вскоре старшина со второго узла связи доложил, что ему удалось в районе боевых действий найти заместителя командира одной дивизии. Этого командира также связали с командующим фронтом. Он доложил более обстоятельно положение корпуса.
Затем наши представители с узлов связи, уже зная точно, где находится район боевых действий, сравнительно легко разыскали и пригласили для доклада обстановки несколько офицеров корпуса. Положение было детально доложено в Ставку Главнокомандования.
В первой половине июля штаб нашего фронта посетили Маршал Советского Союза Климент Ефремович Ворошилов и секретарь ЦК ВКП(б) Андрей Александрович Жданов. Ворошилов в то время был Главнокомандующим, а Жданов - членом Военного совета Северо-Западного стратегического направления. В ходе доклада Военного совета о положении войск Северо-Западного фронта маршал Ворошилов приказал подробно осветить состояние дела с управлением и связью. Спешно вызвали меня. Захватив необходимые документы, я прибыл и представился главнокомандующему.
В этот момент как раз со связью штаба фронта дело обстояло неплохо. Обеспечивалась проводная и радиосвязь по всем направлениям. Штаб 11-й армии располагался в районе Дно; проводная связь с ним была по двум направлениям: через Старую Руссу и через Валдай. Штаб 27-й армии находился в Холме, с ним также была связь по двум направлениям: через Старую Руссу и через Валдай. Штаб 8-й армии разместился в районе Таллина, с ним связь поддерживалась через Ленинград, Нарву. С Генеральным штабом тоже была устойчивая проводная связь по трем направлениям. Поэтому при докладе я сказал, что, несмотря на недостаток сил и средств, связь штаба фронта с армиями и соединениями, непосредственно подчиненными фронту, имеется и действует относительно устойчиво.
- Да, связь устойчивая, а как обстоит дело со связью в войсках, внизу? Вот о чем вы нам доложите.
- Внизу в войсках связь работает плохо: не хватает средств, армейские части не развернуты, в корпусных и дивизионных частях связи имеются значительные потери в людском составе и в имуществе связи, - докладывал я.